Право на добрую волю

«Когда решением межгосударственного органа при толковании им правил международного договора неправомерно затрагиваются основополагающие принципы и нормы Конституции, Россия в порядке исключения вправе отступить от выполнения этого решения», — говорится в постановлении КС.

Бывшие акционеры ЮКОСа начали тяжбу с российским правительством в 2004 году. Через десять лет их заявления дошли до рассмотрения сразу в двух судах: ЕСПЧ и Гаагском арбитраже. В рамках первого дела истцы (их точный круг не был озвучен, но известно, что в процессе не участвовал Михаил Ходорковский) настаивали на том, что уголовное преследование ЮКОСа и его руководителей было незаконным. Налоговые нарушения были выявлены в 2000 и 2001 годах в ходе плановых проверок, но тогда они стали поводом только для штрафов. В уголовное дело претензии переросли лишь в 2004 году, когда трехлетний срок давности уже успел истечь. Кроме того, суд не раз нарушал права обвиняемых. В частности, не давал адвокатам достаточно времени, чтобы ознакомиться с материалами дела.

ЕСПЧ согласился с истцами по всем пунктам. Российский процесс 2004-05 годов привел к банкротству компании и передаче основных ее активов государственной «Роснефти», и бывшие акционеры посчитали такой исход нарушением своих прав. Аукцион по продаже «Юганскнефтегаза» — крупнейшего месторождения компании Ходорковского — состоялся в декабре 2004 года. На предприятие претендовали двое покупателей: «Газпромнефть» и никому до этого не известное ООО «Байкалфинансгрупп». Победителем неожиданно оказалось последнее, но четыре дня спустя его приобрела «Роснефть». Бывшие активы ЮКОСа помогли ей существенно нарастить собственные объемы добычи.

Позднее бывшие руководители и акционеры ЮКОСа пытались через суд отменить результаты торгов и сделки по поглощению «Байкалфинансгрупп» «Роснефтью». Они утверждали, что имело место «злонамеренное соглашение» участников. В аукционе, по их словам, фактически участвовала только компания «Байкалфинансгрупп», ведь за несколько дней до этого суд по банкротствам Южного округа Техаса запретил «Газпромнефти» совершать операции с активами ЮКОСа. Арбитражный суд Москвы, однако, не внял доводам опальной компании и признал переход «Юганснефтегаза» к «Роснефти» законным.

ЕСПЧ в 2014 году постановил выплатить экс-акционерам компенсацию в 1,866 миллиарда евро (хотя изначальный размер иска превышал 100 миллиардов). Эта сумма, ставшая беспрецедентной для суда, сложилась из компенсации за штрафы 2000-01 годов и части семипроцентного исполнительского сбора, который в свое время был взыскан с ЮКОСа в России. «Европейский суд не ставит перед собой задачу оценить все потери компании и возместить ущерб, а присуждает компенсацию за нарушенные права, предусмотренные Европейской конвенцией», — говорил один из адвокатов заявителей Вадим Клювгант.

Москва не стала оспаривать итоги процесса и даже заложила 500 миллионов рублей на выплату компенсации в федеральном бюджете, в отличие от другого разбирательства, проходившего почти в то же время в Гааге, где местный арбитражный суд рассматривал еще одну жалобу уже других заявителей — офшорных Yukos Universal Ltd., Hulley Enterprises Ltd. и Veteran Petroleum Trust (пенсионного фонда ЮКОСа).

Их претензии были похожи по сути, но отличались по форме. Истцы жаловались на то, что российские власти в начале 2000-х гг. экспроприировали их бизнес и этим нарушили положение Энергетической хартии о защите инвестиций. Суд тоже встал на их сторону. «Государственный аппарат России обрушил всю свою мощь на ЮКОС и на его выгодоприобретаталей, чтобы обанкротить его и присвоить его активы и в то же время устранить с политической арены Михаила Ходорковского», — говорилось в постановлении арбитража. На этот раз сумма компенсации оказалась гораздо больше и составила 50 миллиардов долларов.

Через два года России удалось оспорить решение и добиться его отмены. Новые адвокаты во главе с 66-летним профессором Альбертом Яном ван дер Бергом смогли доказать, что Москва так и не ратифицировала договор к Энергетической хартии (хоть и подписала его в 1994 году), а значит, не давала «безусловного согласия на рассмотрение спора в арбитраже». Другими словами, вынесший решение суд просто не обладал юрисдикцией для рассмотрения дела. Сейчас разбирательство продолжается: тройка акционеров подала апелляцию. На этот раз их главным доводом станет то, что еще на предварительных слушаниях в 2005 году Россия обязалась следовать положениям Энергетической хартии в этом конкретном деле.

Конфликт нашел отражение в самых неожиданных проявлениях. Из-за него, например, под угрозой оказалось сотрудничество Роскосмоса с Францией. Несмотря на то, что Москва больше не обязана выплачивать 50 миллиардов долларов, в нескольких европейских странах под обеспечительным арестом остаются российские государственные активы. Их арестовали еще до того, как РФ успешно обжаловала решение арбитража. Снятие ареста требует отдельных судебных заседаний по каждому случаю, и большинство из них состоится только в этом году. Власти Франции заблокировали счета местных «дочек» ВТБ и 300 миллионов евро французской космической компании Arianespace, которые предназначались Роскосмосу в уплату за ракеты-носители «Союз». Агентство отказалось продавать Франции новые ракеты до тех пор, пока деньги за прошлые поставки не дойдут до адресата.

Летом 2015 года Конституционный суд принял одно из самых резонансных решений в своей истории. Он разрешил не исполнять решения ЕСПЧ в том случае, если они противоречат российской Конституции. КС постановил, что участие РФ в Европейской конвенции по правам человека «не означает отказа от национального суверенитета». До этого положения международного права и решения международных судов имели строгий приоритет над любыми внутрироссийскими нормами. Теперь Конституция считается особым законом, и на него такой приоритет не распространяется. Суд ссылался на опыт зарубежных стран (в частности, Германии), подчеркивал, что каждый случай неисполнения решения ЕСПЧ должен быть четко аргументирован и восприниматься как исключение. Специалисты сходились во мнении, что таким образом российские власти готовят юридическую почву для отказа от выплаты компенсации по «делу ЮКОСа».

Впервые новую норму опробовали в апреле 2016 года. Тогда КС отменил решение ЕСПЧ, который потребовал от российских властей предоставить избирательные права заключенным. Судьи нашли в таком указании прямое противоречие Конституции.

И вот теперь Конституционный суд применил свои полномочия «по назначению». В его решении говорится, что ЕСПЧ три года назад руководствовался отсутствием у всякого закона обратной силы. В данном случае речь идет о законе, который устанавливает трехлетний срок давности по уплате налогов с юридических лиц. Однако, пришли к выводу в КС, европейские судьи не учли его постановление от 2005 года. Оно разрешает взыскивать долги с налогоплательщиков, «если они использовали положение о сроках давности вопреки его предназначению, в ущерб правам других налогоплательщиков». Именно так и поступал в начале 2000-х гг. ЮКОС, чья деятельность имела «праворазрушающий эффект». «Компания использовала изощренные схемы ухода от налогов и после ликвидации оставила за собой непогашенную задолженность в размере 227 миллиардов рублей. Наличие в деятельности ЮКОСа масштабных схем уклонения от уплаты налогов не отрицал и ЕСПЧ», — решили в Конституционном суде.

Компенсацию в 1,866 миллиарда евро в суде назвали беспрецедентной и «противоречащей принципам равенства и справедливости». Именно поэтому исполнить решение ЕСПЧ невозможно, подытожил КС. Однако Россия может «на основе доброй воли» заплатить бывшим акционерам ЮКОСа, пострадавшим от «неправомерных действий его менеджмента».