29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Статья
  3. Отходный промысел
Общество

Отходный промысел

Коллапс в мусорной отрасли пророчит ряд экспертов в ближайшие годы. Среди предпосылок такого развития можно назвать полигоны, уже работающие на пределе своих возможностей, и предстоящую мусорную реформу, которая спровоцирует кардинальный передел рынка. Населению следует готовиться к повышению сборов на вывоз мусора, некоторым – и к росту тарифов на электроэнергию. Но главное, реформа снимет всякую ответственность за происходящее с чиновников.

К первому мая текущего года субъекты России должны выбрать регионального оператора, который будет отвечать за вывоз и утилизацию мусора. На данный момент более половины регионов этого так и не сделали, хотя имели более четырех лет на подготовку. Вероятность того, что реформу в очередной раз отложат, есть. Однако протесты в Подмосковье, перетекающие из города в город, судя по всему, серьезно сдвинули ситуацию.

По уши в мусоре

Вообще Московская область является показательным примером запущенности проблемы и тупика, в котором сегодня оказались все. Недавнее волевое решение Владимира Путина закрыть полигон «Кучино» в Балашихе лишь привело к тому, что мусор стали вывозить на другие объекты. Закрытие «Ядрово» в Волоколамске даст точно такой же эффект. И это уже поняли жители Коломны, которые на прошлой неделе заблокировали мусоровозам дорогу к полигону «Воловичи». Чиновники сообщили, что скоро закроют и его, но дело в том, что практически все полигоны в Московской области должны закончить свою работу в этом году. По крайней мере, согласно территориальной схеме обращения с отходами, утвержденной правительством области в декабре 2016 года.

По планам, описанным в схеме, только у пяти полигонов хватит мощности работать в 2019 году. И один из них уже закрыт – «Кучино». Два других – «Егорьевский» и «Торбеево» (Люберцы) – должны проработать до 2021 года. Еще два – «Шатурский» и «Тимохово» (Ногинск) – рассчитаны минимум до 2030 года. Однако жителям Волоколамска, Коломны, Дмитрова, Можайска и Клина расслабляться не стоит. Схема предусматривает создание рядом новых полигонов. Шестой полигон, «Руза», планируется поблизости от Анино.

Помимо этого, планируется разместить пять мусороперерабатывающих заводов на востоке реги-она: в Серебряных прудах, Кашире, Сергиево‑Посадском, Орехово‑Зуевском и Воскресенском районах. Однако кто их должен строить и почему до сих пор не построил – загадка. Еще в 2016 году Московская область заявлялась в списке пилотных регионов, которые успели подготовить территориальную схему и готовы ее реализовать. Но, несмотря на наличие схемы, региональный оператор так и не был выбран.

Основной претендент на звание регионального оператора – компания «РТ-Инвест», которая входит в состав «Ростеха» Сергея Чемезова. Ряд структур ее уже таковой и называет, но в самой компании воздерживаются от комментариев на данную тему. Почему именно она? Потому что она должна построить в Подмосковье четыре мусоросжигательных завода.

Но, как заявил губернатор Андрей Воробьев на прошлой неделе, операторов, оказывается, будет несколько. И определятся они только в мае, когда будет проведен конкурс. Территориальная схема области разделяет Подмосковье на семь зон ответственности. Такое количество считается оптимальным, но и не исключается разбивка на 12 зон.

Впрочем, проблему мусора это не решит, уверены эксперты. В настоящее время Московская область имеет дело с 3,8 млн тонн твердых коммунальных отходов (ТКО), которые образуются ежегодно. Согласно схеме, этот показатель к 2030 году вырастет до 4,7 млн тонн. Главная причина – рост использования разнообразной упаковки для товаров.

«Раньше у нас хлеб покупали без пакета, а теперь каждый кусочек имеет свою упаковку, – заметил заместитель председателя комитета по природопользованию и экологии ТПП и РСПП Алексей Агибалов. – И если раньше у нас прогнозировали рост упаковки ТКО в 3%, то теперь получается ежегодно более 6%. Это очень значительный рост. Да, у нас уже сейчас не хватает мощностей. Везде народ вышел против загрязнения своих территорий, и власти ничего не могут сделать, потому что не владеют ситуацией и обходятся общими словами».

Новые полигоны, по его словам, ситуацию не исправят. «Технология строительства полигонов в России определена нормативными требованиями 1987 года, – пояснил он. – То есть требования по строительству полигонов, их эксплуатации и рекультивации устарели безнадежно. Нужно издавать постановление правительства или нормативный акт о том, какими должны быть современные полигоны». Но проблема опять не в этом, утверждает эксперт. Дело в том, что решение этой проблемы возможно не ранее, чем через пять лет и при условии отсутствия всяческих препятствий. Иначе этот срок нужно увеличить вдвое. Но такая длительность чиновников не устраивает.

«Во‑первых, нужно принять оптимальные схемы обращения с отходами для Москвы и области как единого целого организма, – рассказал Агибалов. – Но Москва планирует одно, а Московская область – другое, и их планы не коррелируются друг с другом. Это неправильно, потому что московский мусор захоранивается в области. Во‑вторых, нам нужно изменить логистику, то есть доставку мусора до мест захоронения или переработки. Я составил схему и предоставил ее департаменту ЖКХ Москвы, но они не хотят слушать. Потому что, как они говорят, им там осталось сидеть три месяца, максимум год. То есть у нас нет людей, которые на государственных должностях думают о государственных интересах».

Shutterstock
©Shutterstock

Взять и сжечь

Всего в стране планируется построить пять мусоросжигательных заводов: четыре в Московской области и один в Казани. Строительство в Воскресенске, Наро-Фоминске и Казани должны начать в этом году, а ввести в эксплуатацию – в 2021‑м. Однако, как заметил Агибалов, в Воскресенске проект не прошел общественные слушания. «Проекты должны пройти общественную экологическую экспертизу, общественные слушания, и только после этого начнется реализация. Сейчас есть некоторое отставание по срокам», – признал руководитель пресс-службы Минприроды Николай Гудков.

Заводы в Ногинске и Солнечногорске по планам компании должны начать строить в конце 2018 – начале 2019 года, а ввести в эксплуатацию в 2022‑м. Мощность каждого из столичных заводов составит 700 тысяч тонн переработанных ТКО с получением 70 МВт электричества. В Казани – 550 тысяч и 55 МВт соответственно.

Как отмечают в «РТ-Инвест», заводы будут сделаны по самым современным технологиям, которая применяется в 90% существующих заводов во всем мире. Однако критику вызывает общая стоимость этого проекта – 149,7 млрд рублей. Большую часть – 80% – составят банковские кредиты. И только 20% – акционерное финансирование. На текущий момент в состав инвесторов вошел «Первый экологический фонд», созданный в 2017 году «Роснано» и «РТ-Инвест», швейцарско-японская компания Hitachi Zosen Inova, которая также выступает техническим партнером, и государственный Российский фонд прямых инвестиций.

Как рассказал Агибалов, до того как завязать партнерство со швейцарской компанией, «РТ-Инвест» якобы пыталась сотрудничать сначала с английской, потом с немецкой компаниями. И оба раза иностранцы обращались к нему с просьбой дать экспертное заключение.

«Суть заключения – строительство четырех мусоросжигательных заводов в Москве общей мощностью 2 млн тонн в год потребует колоссальных денежных ресурсов и не решит ни одной проблемы, – заявил эксперт. – Общий объем накопления составляет 16 млн тонн, и 2 млн тонн – это одна восьмая. Мусор на мусоровозах к этим заводам доставить невозможно, потому что днем пробки, а ночью постановлением правительства запрещено перевозить мусор с 22.00 до 6.00. Каждая машина-десятитонник должна минимум сделать пять рейсов, а она за сутки сделает только один. Заводы будут недогружены. Они просто обанкротятся на том, что у них нет оборота».

Необходимость мусоросжигательных заводов зачастую объясняется нехваткой земельных ресурсов для полигонов в Подмосковье. Однако многие эксперты сомневаются в безальтернативности такого решения. «Это самая дорогая технология, – сказала председатель комитета по реформированию отрасли обращения с отходами «Опоры России» Полина Вергун. – И вопрос в том, насколько качественной будет газоочистка. И если все это выйдет из строя, то последствия будут не очень хорошими. А учитывая то, что у нас в отходы попадают и батарейки, и свинцовые элементы, то не всегда газоочистка может справиться с такими выбросами. Насколько нам известно, все страны постепенно отказываются от этих технологий».

Плохой эту идею называет и директор Центра экономики окружающей среды и природных ресурсов НИУ ВШЭ Георгий Сафонов. «Идея сжигать, на мой взгляд, очень сомнительна по ряду причин, – отметил он. – Во‑первых, у нас слишком много отходов, и 4–5 заводов, даже самых совершенных, проблему не решат. Во‑вторых, в отходах много полезных ресурсов, и просто сжигая их, мы не развиваем отрасль утилизации. В‑третьих, я не верю, что у нас в стране будет выдержана эта технология».

Caro⁄Photoshot⁄Vostock Photo
©Caro⁄Photoshot⁄Vostock Photo

Недоработки в переработке

В остальной части России планируется развивать переработку мусора. По словам Вергун, если строительство мусоросжигательной станции обойдется в 20–30 млрд рублей, то сортировочный комплекс, включающий новый полигон и спецтехнику, той же мощности будет стоить всего 1,5 млрд рублей. «На 60–70% это спецтехника, оборудование, которое можно брать по доступным для малого и среднего бизнеса лизинговым программам», – отметила она.

«Ситуация в стране катастрофичная, у нас практически 90% свалок несанкционированные и не способны обеспечить экологическую безопасность», – сказала Вергун. И цена, по ее словам, для населения может составлить всего 100 рублей в месяц на человека, или 600–800 рублей за один кубометр. «Мы идем однозначно по сырьевой стратегии, максимально отбираем все полезные фракции. Даже органические отходы отправляем на биокомпостирование, – рассказала эксперт. – Дальше они могут быть использованы на газонах при благоустройстве городов, чистая органика может быть использована в сельском хозяйстве. Оставшиеся отходы – примерно 20–40% от общего объема мусора – отправляются на захоронение. Такая система экономически выгодна, она самая низкая по себестоимости, и при ней получается самый низкий тариф для населения».

По ее мнению, качественную переработку можно было бы сделать и в Москве. «Объем и качество мусора здесь одни из самых лучших, – сказала Вергун. – Здесь он очень коммерческий. И независимо от того, повезешь ли ты его на сжигание или на захоронение, важно делать качественную сортировку. На этих объемах можно строить очень большие перерабатывающие мощности».

Однако главный изъян этого метода для России – существенный недостаток предприятий, которые могли бы производить вторичный продукт из отсортированного сырья. «В России образуется 50 млн тонн ТКО в год, – сказал Агибалов. – На сегодняшний день общая мощность пунктов переработки вторичных материальных ресурсов в России менее 60 тысяч тонн».

Полина Вергун с ним согласна: в России необходимо строить перерабатывающие мощности. «Сегодня просто некуда продать большую часть вторичного сырья, которое отобрали на сортировках, – сказала она. – Все существующие переработчики занимаются ПЭТ-материалами и картоном. Другие виды пластиков у нас никто не перерабатывает. Поэтому важно строить межрегиональные и федеральные технопарки, которые будут перерабатывать широкий спектр отходов».

Так, с проблемой реализации отсортированного сырья в этом году столкнулся Хабаровский край, который продавал его в Китай. Но с 1 января китайцы установили запрет на «иностранный мусор». «Я 27 лет этим занимаюсь, – рассказал директор фирмы «Сталкер» Александр Серебрянский. – В Комсомольске-на-Амуре на моем предприятии сортируется 50% отходов. На сегодняшний день за этот год я вывез на свалку 2 тысячи тонн макулатуры, 900 тонн пластиков, отсортированных и подготовленных».

Времени на раздумья не осталось

Итак, с 1 января 2019 года в России наконец должна стартовать мусорная реформа. Ее суть в том, что вся отрасль будет передана в руки регионального оператора, которого выберут субъекты самостоятельно. Как правило, это лица, аффилированные с губернаторами и местными чиновниками, отмечают эксперты. Оператор будет определять тарифы для населения и аккумулировать все денежные средства, он же будет организовывать сбор мусора, строить недостающие объекты, устанавливать правила игры и нести за это ответственность. Таким образом чиновники снимут с себя ответственность за все последствия. По сути, появится новый рынок, на котором все полномочия будут сосредоточены в одних руках в рамках региона.

©
«Реформа в блоке ЖКХ предполагает, что сначала готовится территориальная схема по обращению с отходами, потом программа, а затем выбирается оператор, – объяснил Гудков. – Если территориальная схема описывает ситуацию с отходами как есть: указываются все мощности полигонов, потоки движения отходов, то в программе уже содержатся меры по изменению этой системы».

Откладывать реформу, по его словам, не планируется. «Готовность регионов к реформе неравномерная – где-то лучше, где-то хуже, – отметил он. – Но в целом возможность подготовиться была. Более того, достаточно много консультаций со своей стороны проводил Росприроднадзор. Поэтому сказать, что кто-то не готов по каким-то объективным причинам, нельзя. И, строго говоря, время еще есть».

Как заметил Агибалов, времени действительно было предостаточно. Закон № 458‑фз «О внесении изменений в федеральный закон «Об отходах производства и потребления», по которому стартует реформа, был принят в декабре 2014 года. То есть до старта пройдет 4 года.

По его мнению, как только закон начнет действовать, станет еще хуже. «Эволюция в стране по мусору планируется оригинальным способом, – объяснил он. – Ведь для того, чтобы построить дачу, вам нужно сначала спроектировать участок и дом, потом закупить материалы, потом построить, отделать, начать эксплуатировать и контролировать. В России законодатели утверждают, что придумали мусорную реформу, но такие составляющие, как планирование и анализ, просто убрали. Поскольку план не предусмотрен, то начнется стихийный передел рынка путем введения в сложившуюся традиционную систему обращения с отходами искусственного звена, которое на себе будет замыкать все региональные деньги. Начнется передел собственности со стрельбой, рейдерством и остальным».

Признаки того, о чем говорит Агибалов, уже ощущаются. Некоторые перевозчики и другие мелкие бизнесмены, задействованные в этой сфере, уже жалуются, что их выдавливают с рынка. Уйдут они или же впишутся в новую систему, будет зависеть только от регионального оператора: захочет он с ними работать или нет. «У автотранспортных предприятий есть возможность оказывать услуги торговым сетям или, например, предприятиям по шиномонтажу,  – возражает Гудков. – Это все-таки рынок, несмотря на наличие регионального оператора, который работает в системе ЖКХ».

Отходы – в расход!

Возможность, о которой говорит Гудков, подразумевает под собой работу с товаропроизводителями, которые, по замыслу реформаторов, должны стимулировать развитие предприятий по переработке мусора во вторичное сырье. Законодатели называют это «расширенной ответственностью производителей». «Любой отход – это использованный товар»,  – пояснил Гудков.

Предприятиям предоставили выбор: заниматься переработкой или же платить экологический сбор. Расширенная ответственность работает уже год, однако за это время вместо запланированных 6,5 млрд рублей удалось собрать чуть больше 1 млрд рублей. Этот миллиард был распределен между регионами, которые будут финансировать проекты по созданию мощностей переработки отходов.

«Они даже не сортируют эти кучи мусора, – рассказал член регионального штаба ОНФ Чувашии Борислав Скуратов. – Этот мусор просто складывается, и всё. Мотивация такая: у нас никто не покупает пластик. Но они же за это с населения деньги берут!» По его словам, тариф для населения с 2015 года вырос в 87 раз и в настоящее время составляет почти 2,4 тысячи рублей за кубометр. Для сравнения: для жителей московского региона кубометр стоит примерно 500–600 рублей. «Это караул! Мы попали в заложники и ничего не можем решить, – сетует Скуратов. – Мы ищем выход из этой ситуации». Найти выход не помогло даже участие Путина, которого поставили в известность об этой проблеме еще в 2016 году.

«При концессионном соглашении результат заключается в том, что тебе нужно как можно дороже построить объект и сдать его, – объяснила Вергун. – Как это будет работать, не важно: государством гарантирован доход. Не важно, хорошо ты работаешь или нет, все равно будет доход либо за счет тарифа, либо из бюджета».

Однако те, кто пытается искать финансирование самостоятельно, сталкиваются с другими трудностями. Например, с тем, что банки не хотят давать кредиты. «Ростеху» – пожалуйста, а остальным – нет. «Банки просят 100% залог, – пожаловалась гендиректор «Симбирской экологической компании» Татьяна Большухина из Ульяновской области. – При проектном финансировании такой залог не интересен ни одному инвестору. Вопрос опять упирается в тариф. С органов власти все переложили на бизнес. Молодцы. А населению объяснили, что теперь они за это должны заплатить? Пойдут бунты».

Полина Вергун, в свою очередь, предупреждает, что надеяться на быстрые доходы в этой сфере не стоит. «Это низкомаржинальный бизнес, срок окупаемости составляет 5–7 лет, – рассказала она. – Но если еще включить переработку, то это вообще отдельный вид бизнеса. Если региональный оператор начнет заниматься переработкой, то получит дополнительные заработки, так как вторичное сырье у него будет самым дешевым, по себестоимости».

Проще захоронить, чем переработать

Тем не менее в нормативных актах остается множество пробелов, с которыми бизнесу еще предстоит столкнуться. Это и отсутствие материальной и административной ответственности регионального оператора, и вопросы антимонопольного законодательства, и разработка новых СанПиНов. Как считает Агибалов, каждый регион индивидуален, и невозможно выработать общую схему обращения с отходами. Лучшую схему на сегодняшний момент, по его мнению, сумела разработать Тюменская область. «Ее особенность в том, что на севере и северо-востоке сконцентрирован нефтегазовый и добывающий комплекс, в южной и юго-западной части – жилая область, – сказал он. – Я предложил в связи с неравномерностью населения поделить область на две принципиально разные территории с разными системами обращения с отходами. К каждой области нужно подходить сугубо индивидуально».

«Это большое и сложное дело, – отметил Сафонов. – Мы игнорируем эту задачу многие десятилетия. У нас в стране нет никакой инфраструктуры, чтобы управлять отходами как ресурсом. Мы предпочли легкое решение – просто захоранивать. В результате у нас нет этой отрасли. Взять и решить эту задачу институционально очень сложно, потому что слишком много интересов. Везде торчат уши интересантов. И получается, что мы находимся в ловушке. И нет легкого пути, чтобы из нее выбраться. Экономически опыт зарубежных стран показывает, что это затратная сфера. Это издержки, которые берут на себя не только федеральные власти, но и локальные».

Кроме того, это вопрос гораздо более широких понятий – культуры и образа жизни. Потому что следующим шагом должно стать сокращение потребления упаковочных материалов и раздельный сбор мусора. «Я какое-то время жил в Японии, и там весь год расписан, когда и в какой день приезжает машина за каким видом мусора, – рассказал эксперт. – Это цветное полотно. У каждого вида мусора свой цвет пакета, в который он складывается. Но я боюсь, что это не про нас».

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».

Реклама
Реклама
Реклама