Базовый доход – хорошее средство от несогласных

Основатель фонда TMT Investments, стратег и прогнозист будущего Герман Каплун рассказал «Профилю», как предстоящие изменения на рынке труда отразятся на экономике и социальной сфере

– Замена ручного труда машинным продолжается много десятилетий и даже веков. Почему именно сейчас усилилось внимание к этой теме?

– Человек XXI века не хочет выполнять физически тяжелую или грязную работу. В последнее время эта проблема решалась за счет переноса производств в развивающиеся страны – Китай, Юго-Восточную Азию. Кроме того, выручала миграция. Условный швейцарец не пойдет работать санитаром даже за 5–7 тысяч франков в месяц, а приезжий из Африки – с удовольствием. Но есть ощущение, что еще лет 10, и потребность в дешевой рабочей силе пропадет, потому что рутинные работы будут автоматизированы.

Хорошо ли это? Не всегда. Где-то уровень сервиса будет страдать. Если в магазине с автоматической кассой вы положите товары не с той стороны, то система даст сбой, и вам придется долго искать сотрудника, который смог бы ее исправить. В кулинарии уже демонстрируются роботы-повары, но падения качества блюд с ними не избежать. Поэтому речь пока идет о применении их в фастфуде, но не в высокой кухне.

– То есть предполагающийся скачок в роботизации – заслуга новых технологий, которых раньше не было?

– Не только. Вторая составляющая – стандартизация производственных процессов. С древних времен промышленность идет по пути оптимизации, выработки готовых шаблонов. Но теперь мы стараемся развить эту идею до логического предела. Возьмем 3D-печать. Вам требуются кроссовки? Выбираете фасон, цвет, размер, нажимаете «Пуск» – готово! Конечно, параллельно будет развиваться индустрия хендмейда, потому что люди хотят выделяться за счет обладания уникальными вещами. Но себестоимость стандартных, простых вещей – продуктов, одежды, телефонов – падает сегодня и упадет еще на порядок. Причем все большую роль будет играть логистика. Ведь, чтобы предложить в магазине кроссовки, вам придется завезти их туда в пяти цветах и шести размерах, из которых раскупят не все. Конечно, можно анализировать, какие модели берут чаще, какие – реже, но гораздо эффективнее выйдет, если в магазине стоит 3D-принтер, где можно напечатать именно то, что заказал клиент. У вас не будет перепроизводства и затрат на доставку.

Также будет расти туризм: обеспеченных граждан все больше, они хотят видеть мир своими глазами. Большое будущее у аэрокосмического рынка, хотя вход большого количества игроков на него вряд ли возможен. Наконец, будет сильно реформирован финансовый сектор: банкам в их нынешнем виде осталось жить лет 20, дальше произойдет виртуализация денег и большую часть банковских функций возьмут на себя IT-корпорации – Apple, Google, Microsoft.

– В России в последние годы сделали ставку на развитие сельского хозяйства, хотя некоторые считают это архаизмом.

– В мире нарастает мода на экологически чистые продукты: чем больше еды мы производим «в пробирке», тем большую ценность приобретает то, что выросло на земле. А где-то и обычных продуктов недостаток – например, в Китае не растет большое количество сельскохозяйственных культур. Так что это хорошее направление, но оно не может быть единственным. В России ситуация с аграрным сектором меняется в лучшую сторону, но остается немало проблем: мы можем получить большой урожай, но тут же возникают вопросы, как его хранить, транспортировать.

– А в целом будет ли мировая экономика расти стабильно или роботизация чревата потрясениями, кризисами?

– К кризисам приводит «перегрев» рынка: появляется некий сверхпопулярный тренд, в него вливается множество игроков, и спустя какое-то время нужно отбраковать однодневок, провести естественный отбор.

В целом кризис будет, никуда не деться. Но когда именно и с чего он начнется, вам не скажет никто. С одной стороны, благодаря налоговой реформе Трампа (а многое в мире сегодня зависит от политики США, нравится вам это или нет) удалось улучшить потенциальную доходность американских компаний. С другой стороны, кризисы случаются раз в 8–10 лет, и сейчас как раз подходит срок. Из-за этого инвесторы напряжены, меньше рискуют, вкладываются в новые технологии.

– Стоит ли ожидать массовых протестов от людей, которые в будущем останутся без работы?

– Уже более-менее ясно, как избежать социальных катаклизмов, – ввести безусловный базовый доход. Посмотрим правде в глаза: только 5–20% населения озабочено вопросами саморазвития, личностного роста, профессиональной реализации. Большинству людей это не нужно, они бы прекрасно жили на пособие, если бы его хватало на жизнь, еду и развлечения. В Испании зарплата официанта – 800 евро, а пособие по безработице – 600. И зачем работать?

При этом ведь не придется выплачивать огромные суммы. Заметьте, как стирается граница между богатыми и бедными. Полвека назад автомобиль был предметом роскоши, а сейчас берете в кредит бюджетную модель и катаетесь на здоровье. Понятно, что есть непритязательные KIA и роскошные «Мерседесы», но это различие больше про статус, а не про потребительские свойства. Можно покупать кроссовки за 10 долларов, а не за 100, останавливаться в отелях «три звезды», а не «пять звезд», и не чувствовать себя обделенным. Когда-то поход в кино был событием, а теперь покупай подписку на сериалы за 10 долларов и смотри, пока не надоест.

В общем, многие государства скоро придут к тому, что платить своим подданным пособия выгодно для всех. Социальный договор XXI века – базовый доход в обмен на голоса на выборах. Для стран вроде Венесуэлы, где не хватает туалетной бумаги, это еще недоступно, но на Западе это скорее психологическая проблема. Россия, которая пока идет в обратную сторону, повышая пенсионный возраст, возможно, будет перестраиваться дольше других – лет 30, не меньше.

– Чем будут заниматься безработные?

– Кто-то будет создавать стартапы, что-то изобретать, улучшать. Кто-то займется искусствами, театром, хенд-мейдом. Но для большинства населения основным ответом станет формула «секс, наркотики, рок-н-ролл». И компьютерные игры в придачу.