«Из России уезжают самые конвертируемые люди»

- Уже достаточно давно в Сети существует сообщество «Пора валить», где люди обсуждают перспективы отъезда за границу. Долгие годы число его участников оставалось стабильным, но к концу прошлого года желающих «свалить» заметно прибавилось. Количество участников сообщества и тех, кто регулярно читает их посты, увеличилось почти на треть — с 20 до 29 тысяч. Чем это можно объяснить?

- Это связано с ростом протестных настроений. Протест должен находить какой-то выход, и это один из таких каналов. Люди заявляют, что их не устраивает социально-экономическая и политическая ситуация в стране и что они при определенных условиях готовы покинуть Россию. Надо отметить, что сообщество это достаточно неоднородно. Там есть люди, которые уже уехали, и есть те, кто настроен сделать это в скором будущем и собирает необходимую информацию. Есть и такие, кто заявляет, что в принципе могли бы уехать, но пока не решили куда и когда. А есть и те, кто вовсе не собираются никуда уезжать и активно разъясняют всем свою позицию. Так или иначе, но лишь малая часть участников этого форума действительно покинет родину в ближайшее время.

- Каково же примерное число россиян, на самом деле готовых уехать?

- По этому поводу регулярно проводятся исследования, в том числе и такими серьезными организациями, как ВЦИОМ и «Левада-Центр». Когда мы спрашиваем россиян, хотели бы они уехать за границу, то положительно отвечают порядка 15—18%. Это много. Но когда людей начинают расспрашивать о конкретных планах, то выясняется, что конкретных-то планов и нет. Не более 2% действительно планируют уехать из страны.

- Означает ли это, что проблемы по-настоящему нет?

- Как сказать… С нашей-то демографической ситуацией отъезд даже 2% населения крайне нежелателен. Это же почти три миллиона. Но куда страшнее не количество, а качество отъезжающих. Уезжают ведь «конвертируемые» люди. Востребованные специалисты. Те, кто сможет найти себе применение в любой стране. Это подающие надежды молодые ученые, которых примет любой западный университет. Это специалисты высокотехнологичных отраслей — компьютерщики, например. Это, наконец, хорошие врачи. Все это большая потеря для нашей страны.

- А события вокруг Украины, санкции Запада и возможная изоляция России могут стать решающим или дополнительным фактором для тех, кто подумывает об отъезде?

- Сейчас сложно об этом говорить, потому как ситуация находится в развитии и непонятно, насколько серьезны будут ее последствия. Впрочем, не исключено, что тот, кто еще не определился, ехать ему или нет, решит и повременить с отъездом. Дело в том, что мы пока не можем сказать, насколько далеко зайдет ситуация с санкциями и чем они обернутся для простых россиян, уезжающих за границу. Насколько приемлемо и комфортно будет их пребывание на Западе? Не исключено, что в некоторых странах возникнет неблагоприятная атмосфера, которая не способствует переезду на постоянное место жительства. Я вспоминаю времена российско-грузинского конфликта, когда многие наши студенты в США столкнулись с крайне неприязненным отношением. Некоторые были вынуждены прервать обучение и покинуть страну, даже несмотря на то, что критически относились к действиям России. Поэтому я не исключаю, что количество отъезжающих может сейчас несколько сократиться, хотя те, кто уже твердо решил уехать, вряд ли станут менять свои планы.

- Где вы берете материал для своих исследований?

- У нас очень широкий охват. Есть всероссийские выборки по определенным тематикам, когда мы опрашиваем население в целом, а потом дополнительно опрашиваем отдельные группы. Есть повторяющиеся исследования, например «Российский мониторинг экономики и здоровья». Это очень большое исследование, в которое вкрапляются дополнительные вопросы, в частности и по мобильности населения. Есть европейские социальные исследования, которые мы тоже используем в своей работе. Источников очень много, и пусть даже некоторые из них весьма косвенные, но, собрав все вместе, получаем вполне четкую картину.

- Люди уезжают от чего-то или к чему-то?

- Люди уезжают от тех мерзостей нашей жизни, которые мы день за днем наблюдаем. Это чванство чиновников, это невозможность при своей квалификации получить нормальную работу с нормальной оплатой, это кризис в таких важных областях, как образование и здравоохранение. Иногда вполне успешные люди уезжают просто потому, что им надоел их образ жизни. Им надоело работать на какую-то корпорацию даже за вполне хорошую зарплату, потому что они вдруг понимают, что не в этом смысл их жизни, а смысл, может быть, в том, чтобы ходить на яхте где-нибудь в теплых морях. И вот успешный менеджер увольняется, на сбережения покупает прогулочную яхту и катает туристов. Зарабатывает он меньше, чем в офисе, но при этом выстраивает комфортную для себя среду обитания. Культурные, образованные люди хотят жить среди таких же людей. Они хотят видеть их не только среди коллег по работе, но и среди соседей и прохожих на улице. Для многих это куда важней высоких зарплат. Так или иначе, но люди всегда уезжают к комфортной, цивилизованной жизни. За границей они ищут то, чего не могли найти на родине. Вот только давно прошли времена, когда эмигрантам предоставляли большие пособия и прочие блага западной цивилизации на том лишь основании, что они вырвались из-за «железного занавеса». Теперь в обмен на эти блага придется предложить конкретные компетенции и навыки, востребованные в других странах. В Ирландии и в Германии, насколько мне известно, принята политика наибольшего благоприятствования для программистов. Хороший специалист в этой области может сразу получить и вид на жительство на много лет, и хорошую зарплату.

- Наверное, не всем так везет?

- Нет, конечно. Но если говорить об ученых, например, то далеко не все уезжают ради материальных благ. Уезжают люди увлеченные и амбициозные, которые понимают, что на родине они не смогут добиться тех результатов, на которые способны. Уезжают ученые, которые живут наукой, но понимают, что результаты их работы не будут востребованы тут. Ученому осознавать это очень тяжело, но это действительно так. Сырьевой экономике большая наука не нужна.

- Кто больше склонен к эмиграции — столичный житель или провинциал?

- Конечно, Москва и Петербург в лидерах по количеству уезжающих и желающих уехать — хотя бы по причине общей численности их населения. Но и региональные центры, такие как Екатеринбург и Новосибирск, не сильно им уступают. Можно с уверенностью сказать, что в любом крупном городе, где развита инфраструктура образования и науки, количество желающих уехать из страны будет достаточно высоким по сравнению с остальными.

- Насколько значим для отъезжающих такой фактор, как будущее детей?

- Будущее детей имеет значение, но не определяющее. Как правило, отъезд планируют люди молодые, около тридцати лет. У большинства из них нет ни детей, ни семьи. Они недавно закончили учебу, много работают, получают второе образование. Для них сейчас важнее их собственное будущее. Даже если у кого-то и есть дети, то они маленькие, и их будущее выглядит как очень далекая перспектива. Кто сегодня может сказать, что будет в Англии или во Франции через пятнадцать лет? Есть, впрочем, одна категория россиян, которые осваивают зарубежье ради будущего своих детей. Это чиновники и состоятельные бизнесмены. Люди, которые имеют достаточно финансовых ресурсов в России, чтобы тратить их за границей. Один наш дипломат из Брюсселя рассказывал мне, что дети крупных российских чиновников и бизнесменов давно уже обустроились в европейских столицах. В Швейцарии ради этого даже открыли филиал МГУ.

- Есть что-то общее в сегодняшней эмиграционной ситуации и той, что была в начале 90-х?

- Общего немного. Количество уезжающих тогда было больше, но конвертируемых людей среди них было намного меньше. В основном это были люди, которым просто хотелось уехать на Запад в надежде на какие-то неясные перспективы. Среди них было много авантюристов и откровенно криминальных персонажей. Сейчас уезжают меньше, но уровень отъезжающих стал, к сожалению, намного выше. Пугающе много среди них молодых ученых. Я ходил на разные общественные мероприятия, посвященные реформе Академии наук. Ожидал увидеть там ученых-пенсионеров, но встретил много молодежи. Вы знаете, многие из них говорили, что задумались об отъезде после того, как началась эта реформа. Они не хотят уезжать, они готовы работать в России, но всерьез опасаются, что развал российской науки — это вопрос времени. А если так, то ехать надо сейчас, пока там еще есть вакансии.

- Реформа РАН, украинские события и замедление экономики могут спровоцировать новую волну эмиграции?

- Я бы не называл это «волной». Но надо готовиться к тому, что число уезжающих увеличится. Все эти факторы окажут свое влияние на рост эмиграции. А вот замедление экономики может не только усилить те процессы, которые уже идут, но и спровоцировать новые. Нечто подобное мы наблюдали в конце 90-х на Украине, в Польше и в Прибалтике, когда за границу уезжали люди рабочих специальностей — сантехники, электрики. У нас тоже возможен отток инженеров и людей, имеющих достаточную квалификацию в рабочих профессиях. В Европе, в той же Прибалтике они могут оказаться вполне востребованными. Эти возможности нашими гражданами пока не распознаны, и многих сейчас останавливает языковой барьер. Но если люди почувствуют, что жизнь продолжает ухудшаться, то и эта категория присоединится к общему потоку отъезжающих. Поле конвертируемости будет расширяться. А также не будем забывать о тех, кто еще только учится в вузах. Молодежь вообще наиболее мобильная категория, а среди тех, кто получает конвертируемые специальности, уже сейчас готовы уехать порядка одной пятой опрошенных. Полагаю, с углублением кризиса эта цифра будет лишь увеличиваться.

Аркадий, 26 лет, аспирант МВТУ им. Баумана:
«Я не собираюсь уезжать из России завтра, но уеду наверняка. Надеюсь, это случится сразу после защиты — где-то через год. Такое решение я принял не вчера, а вскоре после окончания вуза, когда отчаялся найти нормальную работу по специальности. Я занимаюсь лазерными технологиями, и в России, в отличие от США и Европы, такие специалисты не очень-то нужны. Я уже начал искать потенциальных работодателей, и первые результаты меня обнадеживают. Правда, в связи с последними событиями я опасаюсь, что к тому времени, как надо будет собирать вещи, «железный занавес» опустится окончательно».

Елена, 30 лет, микробиолог, научный сотрудник, кандидат биологических наук:
«Вопрос о моем отъезде практически решен. Даты пока не определены, но уже есть приглашение от работодателя с гарантиями получения вида на жительство в Канаде. На родине я не вижу перспектив для реализации своего научного потенциала. Сначала ты много работаешь за маленькую зарплату, а потом результаты твоей работы пылятся на полках. Ни денег, ни славы... Международные санкции меня не пугают, не думаю, что западные страны закроют въезд простым гражданам. Единственное, что меня тревожит в связи с отъездом, — это моя мама, которая остается здесь. Но я надеюсь, если все пойдет хорошо, со временем организовать ее переезд».

Евгений, 35 лет, инженер-электронщик:
«Уже пять лет как я живу в Швеции и ни разу не пожалел о своем решении. Я работаю в небольшой фирме, которая делает заказы для машиностроительных компаний. В России я работал в большом НИИ за маленькую зарплату и за шесть лет так и не понял, кому и для чего пригодилась моя работа. Здесь я тоже не космические ракеты строю, но понимаю, что мой труд востребован. По крайней мере, моя зарплата дает мне повод так думать. Кстати, моя жена, архитектор по образованию, сильно сомневалась в перспективах нашего переезда. А теперь нашла работу в архитектурном бюро и с ужасом вспоминает те времена, когда ей приходилось строить коттеджи в «замковом» стиле для наших чиновников и бизнесменов средней руки».

Константин, 23 года, студент физфака МГУ:
«Меня беспокоят те изменения, которые происходят в нашей стране в последнее время. Все эти законы, направленные на ограничение и запрещение всего и вся, имперская риторика наших правителей — все это немного пугает. Я не знал Советского Союза, но у меня есть уши, чтобы слушать, и глаза,