29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Статья
  3. Без права на зачатие, без права на сочувствие
Зарубежье

Без права на зачатие, без права на сочувствие

В свое время около 360 тысяч жителей Третьего рейха подверглись принудительной стерилизации. Но, с точки зрения права, жертвами нацизма они до сих пор не считаются. Все дело в отсутствии политической воли, — считают юристы.

Бывают такие моменты, когда к истории можно прикоснуться руками. 97-летняя Доротея Бук осторожно сдвигает в сторону одеяло и ощупывает живот. «Вот он, здесь, — ее пальцы проводят по рубцу длиной чуть меньше 6 см. — Мне было девятнадцать. Я даже не догадывалась, что именно они со мной сделали».

Хорсту С. было 12 лет, санитары крепко держали его, когда он увидел в руках у врача скальпель. Когда мать привела его в клинику, расположенную в Потсдаме, она не могла сдержать слез: «Я ее утешал, но сам не имел ни малейшего представления о том, что меня ждет». Взгляд 93-летнего мужчины прикован к скатерти с цветочным узором, губы плотно сжаты. В эту минуту он кажется таким же ранимым, как мальчик на черно-белой фотографии.

Стерилизованные и забытые

Эти двое делятся своими воспоминаниями, своей болью. Доротея Бук живет на севере Гамбурга, Хорст С. — на юге Мюнхена. Они никогда не встречались, но их сближает общая судьба. В Третьем рейхе оба они подверглись принудительной стерилизации. Их заставили страдать потому, что считали неполноценными, а значит, вредными для здоровья «тела народа». Судьбу Доротеи Бук и Хорста С. в период с 1933 по 1945 год разделили почти 360 тысяч человек.

Большинства пострадавших сегодня уже нет в живых. Но ужасы нацизма неизгладимы. Каждый школьник знает о чудовищном насилии во времена национал-социализма, о людских страданиях, о преступлениях гитлеровского государства против евреев, иностранцев, иноверцев, инакомыслящих.

В немецком законе «О компенсациях» предусмотрено множество тех, кто считается жертвами нацизма. Люди, которых против воли сделали бесплодными, не относятся ни к одной из них. С точки зрения права, Хорст С. и Доротея Бук до сих пор не считаются пострадавшими от нацистского режима.

Представители их интересов много лет призывают исправить несправедливость. У них даже есть теория, почему их призывы до сих пор не были услышаны. Вероятно, государство боится, что иначе с аналогичными требованиями выступят и другие группы людей, подвергшихся преследованиям: гомосексуалисты, дезертиры, те, кого тогда сочли асоциальными элементами. В 1969 году был принят закрытый список групп, пострадавших от режима, заявляют политики, пересмотр невозможен.

Но так ли это? Эксперты по государственному праву из Кельнского университета недавно в очередной раз изучили данный вопрос. И в их комментарии содержатся совсем другие выводы. «Раскрытию» списка и признанию за подвергшимися принудительной стерилизации тех же прав, что и за остальными жертвами нацизма, ничто не препятствует. Для этого не хватает только политической воли.

Шрам на животе

Доротея Бук росла в Ольденбурге. Дочь священника хотела стать воспитателем детского сада. Но ранним утром 2 марта 1936 года, когда она замачивала белье, с ней случился приступ шизофрении. «Я была подавлена осознанием, что на нас надвигается такая страшная война. Ведь мне как невесте Христовой предстояло держать ответ перед Богом», — рассказывает Бук. Ее отвезли в приют для душевнобольных «Бетель», основанный в Билефельде пастором Фридрихом фон Бодельшвингом в конце XIX века. Там заботились о страдающих эпилепсией, психическими заболеваниями и отставанием в развитии.

С тех пор прошло почти 80 лет. Сегодня Доротея Бук живет в доме престарелых. Голубая водолазка оттеняет светлую голубизну глаз. Несмотря на ее возраст, их взгляд остается ясным. Родители тогда специально привезли ее в Бетель, вспоминает женщина: «Это христианское заведение, они надеялись, что там-то со мной ничего плохого не случится». Увы, они заблуждались.

Однажды, после пяти месяцев в Бетеле, медсестра сняла с пациентки одежду и выбрила ей лобок. «Я спросила, к чему меня готовят, — вспоминает Доротея Бук. — Она отвечала — небольшая, но необходимая операция». На следующий день у нее был такой же «аппендицитный» шрам на животе, как и у девочек и женщин на соседних койках.

Нацисты действовали в соответствии с законом «О предотвращении рождения потомства с наследственными заболеваниями», принятом в 1934 году. Он входил в ядро национал-социалистической политики в области здравоохранения и расовой гигиены. Благодаря стерилизации «неполноценных» и «балласта» предполагалось в долгосрочной перспективе обеспечить «здоровье нации».

Под понятие «балласта» подпадали люди, предположительно страдающие наследственными заболеваниями, такими как врожденное слабоумие, шизофрения, наследственная эпилепсия, слепота и глухота. Сюда же относили тяжелые физические пороки развития и алкоголизм.

Многие годы женщин и мужчин из специальных лечебниц автобусами привозили в больницы на стерилизацию. Так же поступали с учащимися школ для умственно отсталых. Врачей обязали сообщать в органы здравоохранения о всех тех, на кого мог распространяться соответствующий закон. На тех, кто не делал этого, могли донести коллеги.

Решение о принудительной стерилизации принималось так называемым судом по делам наследственного здоровья. Возможность подать апелляцию была, но главным образом на бумаге. Многих привозили в клинику полицейские. После нередко брали расписку, что прооперированные ни с кем не будут разговаривать о случившемся.

В немецких архивах, в особенности, в гинекологических клиниках до сих пор можно ознакомиться с «историями болезни». Написано множество диссертаций, в которых говорится, какие диагнозы на практике служили для оправдания операций. Так, в Мюнхене одну девушку стерилизовали из-за того, что после смерти матери она впала в уныние. В Майнце в карточке одной пациентки значится лишь: наполовину цыганка. Одним из «показаний» к стерилизации считалось наличие внебрачных детей и даже появление на свет вне брака.

Диагноз «врожденное слабоумие» ставили при помощи теста на интеллект — тех, кто отвечал слишком умно, порой признавали страдающими «моральным слабоумием».

Во имя «тела нации»

Хорст С. учился в 4 классе, когда с ним впервые случился эпилептический припадок. Школьный врач сообщил об этом. В органах здравоохранения мать утверждала, что в детстве Хорст С. упал с шезлонга. Отец тоже боролся за своего сына в суде по делам наследственного здоровья, вспоминает С: «Он был офицером. Но даже это не помогло».

Через две недели после того как родителям вручили решение суда, Хорста С. повезли в клинику. «Я был в полном сознании», — говорит он, покачивая головой. И как будто пытаясь отогнать страшные воспоминания, он берет за руку свою жену Эльфриду. «Помнишь, как мы познакомились? — спрашивает дипломированный садовник. — Между нами сразу искорка проскочила, правда?» Она счастливо улыбается: «Я хотела выйти за тебя, несмотря ни на что». Ей 87 лет. Недавно они отпраздновали «железную» свадьбу — 65 лет в браке.

«Она пошла ради меня на большую жертву, — говорит Хорст С. о своей жене. — Но какое-то время, когда мне было лет сорок, я тоже очень страдал от осознания, что никогда не стану отцом. Мне так хотелось приходить вечерами в дом, где за столом не смолкает детский смех». Как будто услышав об этом в первый раз, его жена произносит чуть слышно: «О, боже».

В рамках программы эвтаназии в 1940-1941 годах было умерщвлено около 70 тысяч человек. В результате принудительной стерилизации, по оценкам, погибли 6 тысяч человек. Особенно опасной операция была для женщин: маточные трубы пережимали или перерезали через глубокие разрезы в области живота. Кое-где вагинально вводили радий — на 50 часов.

Нацистов не останавливала даже уже наступившая беременность. Аборты производились вплоть до 7 месяца, и все это во имя «тела нации».

Чувство неполноценности

Только через несколько недель после операции Доротея Бук узнала от другой такой же пациентки, что никогда не сможет родить. «Я была убита», — вспоминает женщина. Чтобы ограничить контакты подвергшихся принудительной стерилизации с другими немецкими гражданами, им запретили работать в соцсфере. «С мечтой о профессии воспитательницы детского сада было покончено», — говорит Доротея Бук.

После 9 месяцев в Бетеле ее выписали. За все это время с ней ни разу не разговаривал ни один врач, говорит она и утверждает, что от своего психоза в конечном итоге излечилась сама: «Я просто стала воспринимать приступы не как часть действительности, а как сон». Зато чувство неполноценности ее не оставляло теперь уже никогда: «Полученное «подтверждение» было слишком большой травмой».

Всю горечь бездетности Доротея осознала позднее. Она утешала себя мыслью, что, возможно, случившееся избавило ее от страданий: «Ведь не все дети оказываются здоровыми и благополучными».

Наконец, она так и не смогла оправиться от расставания с мужчиной, которого полюбила на всю жизнь. Они познакомились на органном концерте в Гарце; других подробностей их отношений Доротея Бук сообщать не стала. Стерилизованным женщинам тогда было запрещено выходить замуж, у их любви не было никаких шансов.

Доротея Бук переехала в Гамбург и посвятила себя ремеслу скульптора. Тема матери и ребенка красной нитью проходит через ее творчество. Но вместо того, чтобы замкнуться в искусстве, с годами Доротея Бук все больше сил посвящала другому: в своих письмах и книгах она восставала против «душевно слепых психиатров» и призывала к созданию современной, открытой к человеку психиатрии. Она не могла успокоиться, боролась за то, чтобы общество хотя бы признало: так унижать людей за их якобы неполноценность было нельзя.

Преступление, но нетипичное

Евгеническая стерилизация еще долгие годы после окончания войны продолжала считаться адекватным методом контроля за здоровьем. Соответствующий нацистский закон был окончательно отменен в ФРГ только в 1974 году. В 1980 году, на фоне дискуссии о таких забытых жертвах национал-социализма, как Доротея Бук и Хорст С., пострадавшие получили единовременную выплату в размере 5 тысяч марок — под расписку, что отказываются от любых дальнейших претензий. В 1988 году признали их право на получение ежемесячной компенсации по Общему закону о последствиях войны. В том же году Бундестаг назвал принудительную стерилизацию преступлением национал-социализма, и только в 1998 году он отменил решения судов по делам о наследственном здоровье.

Должной оценки перенесенных ими мук, правового признания, которое получили другие группы жертв нацизма в первом параграфе федерального закона о компенсациях, они так и не дождались. Аргумент остается неизменным: их страдания не являются следствием типичного преступления национал-социализма, поскольку их преследовали не по расовому или мировоззренческому признакам. Контраргумент о том, что их стерилизация служила так называемой расовой гигиене, остается неуслышанным по сей день.

«Это возмутительно и постыдно, — убежден Михаэль Вундер, член немецкого совета по этике и рабочей группы по исследованию эвтаназии и принудительной стерилизации в Третьем рейхе. — Тем самым жертвы продолжают подвергаться дискриминации. Нравственный и моральный долгом законодателя — исправить такую несправедливость».

Вундер и другие эксперты настаивают на том, чтобы включить жертв принудительной стерилизации и родственников, подвергшихся эвтаназии, в число лиц, на которых распространяется федеральный закон «О компенсациях». Они заручились письменным подтверждением того, что такое возможно. В начале года Вундер попросил кельнского специалиста по государственному праву Вольфганга Хефлинга, тоже входящего в совет по этике, дать свою оценку ситуации. Хефлинг не сомневается: «Закон с закрытым списком не ставит последней точки. Я считаю, что это притворный аргумент. С точки зрения конституционного права расширение субъектного состава лиц не представляет проблемы, но, как мне кажется, на это нет политической воли».

С 2011 года пострадавшие получают ежемесячную пенсию в размере 291 евро. По сведениям немецкого министерства финансов, сегодня она выплачивается всего троим родственникам подвергшихся «эвтаназии» и 364 принудительно стерилизованным.

Михаэль Вундер в отчаянии: «Политики делают ставку на биологическое решение».

Перевод: Владимир Широков

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».

Реклама
Реклама
Реклама