Скандал в восточном семействе

Обычно после инаугурации американские лидеры выезжали в свое первое зарубежное турне в Латинскую Америку или к своим непосредственным соседям – в Канаду или Мексику. Но Дональд Трамп выбрал Ближний Восток. Начал в Саудовской Аравии, продолжил в Израиле, а затем перелетел в Западную Европу, где пообщался с папой римским и принял участие в саммитах НАТО и G7.

В Вашингтоне подчеркивают, что для президента США было принципиально охватить сразу все «святые места», которые так важны для представителей трех мировых религий – ислама, христианства и иудаизма. Трамп выступил одновременно и в роли паломника, и в роли посланника, несущего весть о мире. «После завершения моего визита в Эр-Рияд я отправлюсь в Иерусалим и Вифлеем, а затем в Ватикан, посетив многие из самых святых для трех авраамических религий мест. И если эти три религии смогут объединиться ради взаимодействия, тогда будет возможен мир на Земле, включая мир между израильтянами и палестинцами», – сказал Трамп, выступая перед лидерами исламского мира в Эр-Рияде.

Объединить всех призван, разумеется, сам Трамп и его администрация. Для американского президента достижение мира на Ближнем Востоке сродни сделке. Если это выгодно всем сторонам, то почему это не должно сработать?

Уверенность Трампа передалась многим политикам и региональным экспертам, которые с надеждой заговорили о возможных подвижках в палестино-израильском урегулировании и даже завели речь о более глобальных вопросах – масштабном примирении Израиля с арабским миром. Но политика на Ближнем Востоке отнюдь не укладывается в простые бизнес-модели.

Бизнес на миллиарды

На первый взгляд результаты поездки Трампа действительно выглядят идеально. Хотя никаких конкретных идей относительно палестино-израильского урегулирования вы-

двинуто не было, но послание о готовности арабского мира к диалогу с Израилем Трамп в Иерусалим из Эр-Рияда привез. Кроме того, США и Саудовская Аравия подписали пакет соглашений о сотрудничестве на сумму около $400 млрд, включая оборонный контракт на рекордные $109,7 млрд. На переговорах в столице саудовского королевства Трамп и арабские политики также договорились противодействовать иранской экспансии на Ближнем Востоке.

Но сразу же возник вопрос: а как будут реализованы принятые решения? Слишком разные цели преследуют лидеры собравшихся в Эр-Рияде государств.

24 мая Информационное агентство Катара (QNA) передало сенсационное заявление главы государства шейха Тамима бин Хамада Аль Тани. Шейх сказал, что недальновидно иметь напряженные отношения с таким сильным государством и гарантом стабильности в регионе, как Иран, а также назвал исламистское движение ХАМАС законным представителем палестинского народа. Эти заявления прозвучали буквально через несколько дней после возвращения эмира из Саудовской Аравии. Впрочем, уже через несколько минут после публикации QNA сообщило, что его сайт и соцсети, где также появилось заявление эмира, были взломаны и ничего подобного глава государства не говорил. Но было поздно.

Саудовская Аравия и ОАЭ заблокировали доступ к информационным ресурсам Катара, включая сайт телеканала «Аль-Джазира». Более того, региональные эксперты и политики продолжали комментировать слова шейха Тамима так, будто опровержения и не было. Они словно ждали от Дохи подобной реакции на саммиты в Саудовской Аравии. «В Эр-Рияде атаке подвергся не только Иран, но и Катар. Похоже, именно эту страну саудовцы и компания намерены сделать «козлом отпущения» для США. Таким образом они решат сразу две задачи – уберут конкурента, который вместе с «Аль-Джазирой» давно раздражает многих региональных лидеров, а также отведут от себя пристальное внимание США», – объяснил автору этой статьи на условиях анонимности один из арабских журналистов.

Катар говорит, что стал жертвой клеветнической кампании, которая началась еще накануне визита Трампа в регион. В многочисленных публикациях, в том числе в американских СМИ, утверждалось, что Катар сочувствует террористам и закрывает глаза на их действия. Среди самых громких – статья от 24 апреля в The Wall Street Journal под заголовком «Два лица Катара, сомнительный ближневосточный союзник. Доха подрывает безопасность США, поддерживая исламский радикализм», а также мнение бывшего советника Барака Обамы по ближневосточной политике посла Денниса Росса в USA Today, опубликованное 8 мая под заголовком «Катар должен прекратить финансировать исламистов».

То, что различные исламские фонды, размещающиеся в Катаре, по не-официальным каналам финансируют «Исламское государство» (запрещено в РФ), не секрет. И Катар здесь не одинок, подобное финансирование идет и из других монархий Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, которую, правда, в большей степени связывают не с ИГ, а с близкой к «Аль-Каиде» «Джебхат ан-Нусрой» (обе группировки запрещены в России), базирующейся в основном в Сирии.

Нельзя отрицать, что на официальном уровне и Катар, и его соседи делают все возможное для борьбы с терроризмом, тем более многие экстремистские группировки, включая «Аль-Каиду» и ИГ, осуществляют свою деятельность на их территории и непосредственно угрожают стабильности монархий Залива. Но на Ближнем Востоке слишком размыта грань того, что считать экстремизмом, а что – сопротивлением, и «Аль-Джазира» отнюдь не единственный телеканал в регионе, с экрана которого звучат высказывания, которые на Западе однозначно были бы восприняты как пропаганда джихада. Катар просто оказался удобной мишенью. И Трамп вольно или невольно этому помог, когда при молчаливой поддержке лидеров 55 исламских стран назвал список террористических организаций, несущих ответственность за насилие в регионе: ХАМАС, «Исламское государство», «Аль-Каида», «Хезболлах» и другие аналогичные группировки.

Поэтому в арабском мире мало кто удивился, когда QNA со ссылкой на эмира опубликовало слова о несправедливости нападок на Катар и одновременно на Иран.

В последние пятнадцать лет Саудовская Аравия и Катар негласно соперничали за лидерство в регионе. Теперь Эр-Рияд намерен положить конец региональной многополярности и стать единственным лидером. Тем более что отношения с США выходят на новый уровень, многомиллиардные контракты по крайней мере на время заставили Трампа сменить риторику (до избрания на пост президента он утверждал, что Саудовская Аравия является спонсором мирового терроризма).

Арабы назвали «Хезболлах» террористами

Неприятными результаты саммитов в Эр-Рияде оказались и для ливанских политиков. Прежде всего обиделся президент страны Мишель Аун, которого в Саудовскую Аравию не пригласили. Ливан представлял премьер-министр Саад Харири, который тесно связан с саудовской монархией. Христианин Аун Эр-Рияду неугоден из-за тесных контактов с «Хезболлах». Но обиды Ауна и его сторонников не имели бы серьезного значения, если бы в Эр-Рияде постоянно не упоминали «Хезболлах» в контексте обвинений в терроризме. Из уст американцев это звучит привычно, но в список террористов «Хезболлах» включил и саудовский король. В Эр-Рияде давно раздражены активными боевыми действиями этого шиитского движения в Сирии и его связями с Ираном. Но одно дело настаивать на уходе из Сирии, другое – откровенно приравнивать к террористам одну из самых влиятельных политических структур Ливана, представители которой заседают в парламенте. Но король пошел на этот шаг. Более того, в коммюнике американо-саудовского саммита четко зафиксировано, что Эр-Рияд и Вашингтон считают важным разоружение террористических организаций, таких как «Хезболлах».

Сторонники Ауна возмутились, что ливанская делегация не получила возможность высказать свою позицию в Эр-Рияде, а глава МИД Ливана Джебран Бассиль заявил, что узнал об итоговом коммюнике уже по возвращении в Бейрут. Т. е., по сути, в Саудовской Аравии приплюсовали мнение Ливана к большинству.

И Ливан не единственная «молчаливая» страна. Сомнительно, что на деле, а не на словах многие из представленных в Эр-Рияде стран будут готовы активно выступать против Ирана. Тем более многих с Тегераном связывают экономические интересы.

Кроме того, нападки на «Хезболлах» и ХАМАС могут заставить их спровоцировать на активные военные действия Израиль. Это проверенный способ доказать свою незаменимость «арабской улице». Тем более что идея сопротивления из умов арабской молодежи никуда не исчезла, даже если об этом больше не говорят на официальных саммитах. Напротив, политика шейхов, их сближение с США и Израилем вызывают раздражение. И этим тоже непременно воспользуются обиженные в Эр-Рияде. Даже катарцы, которые неофициально сотрудничают с израильтянами и которые сами боятся выплескивания народного недовольства на улицу. Но это недовольство можно умело обернуть в свою пользу.

Все это только самые поверхностные примеры того, как непросто будет соблюдать достигнутые в Эр-Рияде договоренности. Да, Трампу и Саудовской Аравии удалось создать видимость единения исламского (прежде всего суннитского) мира перед лицом иранской угрозы, столь сильной, что страны Персидского залива даже готовы на сотрудничество с Израилем. Но рассчитывать на то, что все существующие в регионе противоречия мгновенно исчезнут, в ближайшей перспективе не приходится. Ближневосточная политика Трампа может потерпеть крах, так же, как и у его предшественников. Но пока на Ближнем Востоке набирает популярность миф о том, что Трамп может все что угодно.