Конкуренция на финише

30 сентября 2015 года Совет Федерации единогласно одобрил запрос президента Владимира Путина на использование вооруженных сил страны в Сирии против террористических группировок «Исламское государство» (ИГ) и «Джебхат ан-Нусра» (запрещены в РФ). В тот же день российские Воздушно-космические силы (ВКС) начали наносить удары по позициям боевиков.

Эта операция изменила баланс сил в регионе, подтолкнула переговорный процесс внутри Сирии и, как ни цинично это звучит, стала самой лучшей рекламой для российского вооружения. Теперь главная задача России – остаться центральным игроком в поствоенной Сирии. Это будет непросто.

Как все началось

Еще в июне 2015 года Владимир Путин заявил о необходимости создания международной коалиции против ИГ на следующих условиях:

– Она должна была включать все страны региона, в первую очередь те, которые воюют с ИГ на земле (сирийскую и иракскую армии, вооруженные формирования курдов).

– Коалиции также было необходимо получить одобрение СБ ООН и/или легитимных правительств, на территории которых она должна была действовать.

На тот момент на территории Ирака и Сирии уже почти год воевала коалиция, сформированная под эгидой США без одобрения СБ ООН и согласия Дамаска. Однако наступление ИГ продолжалось. Террористы, слегка потесненные в Ираке, сделали акцент на Сирии. Был вероятен прорыв террористов к Дамаску. Падение сирийской столицы с большой вероятностью означало потерю всей Сирии, а вслед за ней и Ливана. Под угрозой полного уничтожения могли оказаться христиане, алавиты и представители других меньшинств, а ИГ получило бы доступ к огромным экономическим ресурсам.

В результате сирийское правительство обратилось к России с просьбой о военном вмешательстве. Коалиция, о которой говорил Путин, так и не была сформирована. Однако борьба с террористами объединила и союзников президента Сирии Башара Асада (Россию, Иран, шиитские группировки, включая «Хизбаллу»), курдов и вооруженную оппозицию, которых поддерживают США, Турция, Саудовская Аравия и Катар.

Перед российскими военными была поставлена задача уничтожить ИГ и «ан-Нусру». Но благодаря поддержке россиян сирийская армия смогла взять верх в борьбе с вооруженной оппозицией режиму.

Цена кампании

Цена любой военной кампании – количество погибших. За два года, по официальным данным Минобороны и российских региональных властей, потери личного состава Вооруженных сил в Сирии составили 34 человека. Зафиксирована также одна небоевая потеря – технический специалист, военнослужащий-контрактник Вадим Костенко покончил с собой на авиабазе Хмеймим в октябре 2015 года.

Однако есть и неофициальные цифры. По неподтвержденным данным агентства Reuters, с октября 2015-го по август 2017 года в Сирии погибли 70 российских граждан (военные и сотрудники частных военных компаний).

Сколько было потрачено на сирийскую кампанию? По данным ТАСС, с 30 сентября по 15 марта 2016 года, когда было объявлено о сокращении российского присутствия в Сирии, война обходилась бюджету в среднем в $2,8 млн в день (курс 70 рублей за доллар). Для сравнения: США на борьбу с ИГ на территории Сирии и Ирака в тот же период тратили примерно $11,9 млн в день.

В июле 2017 года партия «Яблоко» опубликовала свои подсчеты, согласно которым, расходы на операцию с момента ее начала могли составить от 108 млрд до 140,4 млрд руб. На это в отечественном военном ведомстве ответили, что затраты на проведение операции ВКС России в Сирии не превышают сметы Минобороны на текущие мероприятия боевой и оперативной подготовки войск. «В очередной раз вынуждены разочаровать всех бывших и будущих горе-бухгалтеров и аналитиков военных расходов», – подчеркнул официальный представитель Минобороны генерал-майор Игорь Конашенков.

Еще одни цифры, без которых картина военной кампании будет неполной, касаются вооружения. Более 600 видов российского вооружения были использованы за два года конфликта в Сирии. Как утверждают российские официальные лица, свыше 200 образцов показали высокую эффективность в реализации поставленных задач. Сегодня большинство контрактов на поставки российского вооружения заключаются на испытанные в сирийском конфликте образцы. В 2016 году экспорт вооружения превысил $15 млрд, в 2015-м сумма составила $14,5 млрд. За первую половину 2017 года сумма контрактов составила $8 млрд.

Война берет паузу

Вторую годовщину операции российские военные встречают как триумфаторы. «Нам удалось, отделив одних от других (умеренную оппозицию от террористов. – «Профиль»), создать четыре зоны деэскалации и прекратить фактически гражданскую войну», – еще в конце августа заявил министр обороны Сергей Шойгу. Министр, возможно, поторопился – гражданская война в Сирии скорее приостановлена (и то весьма условно), чем остановлена окончательно. Но он прав, в последнее время усилия самых разных сил были сосредоточены не на борьбе за власть внутри страны, а на борьбе с террористами ИГ и «ан-Нусры» (в июле 2016 года группировка сменила название на «Джебхат Фатх аш-Шам»).

12 сентября начальник штаба группировки войск Вооруженных сил России в Сирии генерал-лейтенант Александр Лапин заявил, что «от боевиков незаконных вооруженных формирований освобождено 85% территории Сирии». Подчеркивалось, что под контролем ИГ осталось 27,8 тыс. кв. км. Это 15% территории страны.

По данным сирийской оппозиции, правительственная армия и ее союзники в середине сентября контролировали 48% сирийской территории. Около 20% контролируют курды, остальное приходится на отряды вооруженной оппозиции и группировку «Хайят Тахрир аш-Шам», в которую входит «ан-Нусра». Последние в основном сосредоточены в Идлибе.

На момент, когда Россия вступила в войну в Сирии, террористы контролировали 70% территории страны и продолжали наступать на всех направлениях. Эти данные еще в 2015 году привел министр обороны Сергей Шойгу. Согласно публикациям в западных и арабских СМИ, к июню 2015 года ИГ захватило 50% территории Сирии.

Если говорить о положении ИГ в целом, то, по данным аналитического центра IHS Markit, под контролем группировки в Сирии и Ираке в январе 2015 года находилось 90,8 тыс. кв. км. В июне 2017-го оставалось 36,2 тыс. кв. км.

Сократились и среднемесячные доходы ИГ – с $81 млн во втором квартале 2015 года до $16 млн во втором квартале 2017 года. В первую очередь это связано с потерей территорий, богатых нефтью. Среднемесячные доходы от нефти снизились на 88%.

Существенно сократился и количественный состав ИГ. По оценкам российского Министерства обороны на декабрь 2015‑го, ИГ насчитывало 60 тыс. человек. Иракские и сирийские эксперты называли цифры от 100 тыс. до 200 тыс. В рядах боевиков воевали граждане 80 стран, в том числе около 2 тыс. российских граждан и около 3 тыс. из стран СНГ. Сейчас, по данным СМИ, ссылающихся на американские источники, в рядах ИГ остается от 10 тыс. до 20 тыс. боевиков.

Длинная рука спецслужб

Чем ближе победа над ИГ, тем заметнее конкуренция как на поле боя, так и на переговорных площадках. И сирийская армия вместе с союзниками (Россией, «Хизбаллой» и другими шиитскими формированиями), и «Сирийские демократические силы» (СДС), состоящие в основном из курдских формирований, при поддержке США бросили основные ресурсы на освобождение провинции Дейр-эз-Зор. Причем СДС ради этого перебросили часть своих сил из еще не до конца освобожденной Ракки. Застолбить территорию в Дейр-эз-Зор оказалось важнее.

«Чем ближе конец ИГИЛ (старое название ИГ в Сирии, тем более очевидно, кто действительно ведет борьбу с ИГИЛ, а кто на протяжении трех лет ее имитирует. Поэтому если международная коалиция во главе с США не желает бороться с терроризмом в Сирии, то хотя бы пусть не мешает тем, кто делает это непрерывно и эффективно», – заявил 19 сентября представитель Минобороны РФ Игорь Конашенков, комментируя ситуацию в районе Дейр-эз-Зора.

Конашенков отметил, что против сирийских войск фиксируются конт-ратаки из района, где находятся формирования оппозиции и подразделения спецназа США, которые оказались там «вместо освобождения Ракки».

Напряженно развиваются события и вокруг Идлиба, где в середине сентября была наконец согласована последняя, четвертая зона деэскалации. Как заявили в российском Минобороны, боевики «ан-Нусры» и примкнувшие к ним отряды, не желающие выполнять условия режима прекращения боевых действий, начали наступление на позиции правительственных войск. «Данное наступление инициировано американскими спецслужбами, чтобы остановить успешно развивающееся продвижение правительственных войск к востоку от Дейр-эз-Зора», – подчеркнул начальник Главного оперативного управления Генштаба ВС РФ Сергей Рудской.

В марте 2016 года Россия уже объявила о выводе своих основных сил из Сирии. Делался акцент на кратко-срочность военной кампании, мол, Сирия не стала вторым Афганистаном. При этом военная операция продолжалась, впереди еще были основные бои и основные потери среди российских военных. Да и странно было бы уйти тогда из Сирии, не добившись заявленной цели – победы над террористами. Сейчас ситуация иная – победа действительно близка.

Но памятуя и советский афганский опыт, и недавние события в Ираке, нужно задаться вопросом – не приведет ли ослабление военного присутствия к новой волне террора? Спокойно покинуть сирийскую территорию страны–гаранты перемирия, включая Россию, смогут только после того, как в Сирии будет найден политический консенсус и власть в Дамаске будет уверенно контролировать ситуацию по всей стране. А до этого еще далеко.

Похожие вопросы задают и эксперты в Вашингтоне. Здесь также опасаются повторения ситуации в Ираке, когда после вывода американских войск ИГ смог захватить значительную часть территории страны. В аналитических записках и докладах 2016–2017 годов доминирует мысль, что США должны играть активную роль в Сирии, не допустив там распространения влияния Ирана и России.

Не намерен уходить из Сирии и Иран. И захотят ли покинуть сирийскую территорию турецкие войска?

При таком раскладе у Москвы нет выбора, оставаться в Сирии или нет. Практика показала, что все переговоры эффективны только тогда, когда подкрепляются фактором силы. Кто может гарантировать безопасность территории и кто ее контролирует, тот и диктует свои условия. До того как российские военные появились на сирийской территории, все переговоры были во многом сотрясением воздуха. Теперь с Россией вынуждены считаться. Но так можно и увязнуть.