Азовский цугцванг

Тем временем разгорается скандал с задержанием российского судна «Механик Погодин» в украинском порту Херсон. Как сообщил Борис Бабин, занимающий виртуальную должность «постпреда президента Петра Порошенко в Крыму», судно принадлежит компании, попавшей под санкции СНБО, его обнаружило СБУ. Чиновник пообещал взять дело под личный контроль, выразив при этом уверенность, что помешать возбуждению уголовного дела никому не удастся.

Чем бы ни закончилась история с «Механиком Погодиным», но у Бабина теперь есть законные основания отрапортовать украинскому лидеру, что его призыв бороться с «незаконным» досмотром российскими пограничниками судов, следующих через Керченский пролив, стал руководством к действию. Напомним, в середине июля Порошенко отдал соответствующие приказы министру обороны, начальнику Генштаба и командующему ВМСУ, потребовав от подчиненных бороться с «провокациями» Москвы. «Мы не будем с этим мириться. Если мы, украинцы, не защитим нашу землю, ее никто не защитит», – заявил он.

Видимо, не очень надеясь на собственные силы, Порошенко рассчитывает на помощь международных институтов. 19 февраля 2018 года Международному трибуналу ООН был представлен меморандум о нарушении Россией прав Украины в Черном, Азовском морях и Керченском проливе. Представлять интересы Украины в суде будет заместитель главы МИД Украины по евроинтеграции Елена Зеркаль.

«Украина просит арбитражный суд прекратить нарушение РФ Конвенции ООН по морскому праву и подтвердить права Украины в Черном и Азовском морях и в Керченском проливе, в том числе и обязать РФ уважать суверенные права Украины в своих водах, остановить кражу украинских ресурсов, а также выплатить компенсацию за причиненный ущерб», – говорится в сообщении пресс-службы МИД. Со своей стороны, у России есть время до 19 ноября 2018 года представить свой контрмеморандум с возражениями. Впрочем, дело если и дойдет до рассмотрения, то не раньше конца 2019 года. Зато в стороне не остался Евросоюз, который ввел санкции в отношении 6 российских компаний, причастных к строительству Крымского моста.

Курс на «Норд»

Ситуация в Азовском море и Керченском проливе резко обострилась в конце марта 2018 года, после того как украинские пограничники захватили российский траулер «Норд». Экипаж судна, приписанного к одному из крымских портов, имевший необходимые документы для ведения промысла, задержали по обвинению в нарушении порядка въезда на «временно оккупированную территорию Украины», как называют Крым на Украине, и выезда с нее.

Ответ не заставил себя долго ждать – в начале апреля в Азово Черноморском территориальном управлении Росрыболовства была создана оперативная группа по противодействию пиратской деятельности со стороны Украины. Лицам, занимающимся рыбным промыслом, были направлены рекомендации о порядке выхода на промысел и обязательном уведомлении пограничной службы, к которой должны обращаться за помощью в случае возникновения конфликтной ситуации. А пограничное управление ФСБ России заявило о намерении усилить борьбу с браконьерством в акватории Черного и Азовского морей. Корабли Морской охраны задержали несколько судов нарушителей.

Современный статус Азовского моря – это внутреннее море Российской Федерации и Украины. «Исторически после 1991 года рыбаки России и Украины вели судовой промысел во взаимно согласованных общих районах промысла без учета ограничений удаленности от берегов той или иной страны», – подчеркивается в ответе Росрыболовства, полученном «Профилем».

Регулирование добычи осуществляется каждой стороной на основании национальных нормативно-правовых документов, а также «Мер промышленного рыболовства в Азовском море», которые устанавливает российско-украинская комиссия. Эта структура была создана в 1993 году для регулирования промысла. К ее компетенциям отнесено право вводить дополнительный режим промышленного рыболовства сроком на один календарный год, а также согласования порядка контроля изъятия промысловыми и иными судами водных биоресурсов.

В Росрыболовстве подчеркивают, что работа комиссии за последние четверть века никогда не прерывалась, в том числе и после событий весны 2014 года. Вопросов о наличии в Азовском море или его береговой полосе каких-либо спорных участков не возникало. Ситуация изменилась после незаконного задержания в марте текущего года украинской погранслужбой промыслового судна «Норд». Уже 4 месяца рыбаки обеих стран не рискуют удаляться от родных берегов, сосредоточившись на промысле в 12 мильной прибрежной зоне.

«Экономический ущерб российским рыбакам от односторонних незаконных действий Украины можно будет оценить к концу года, когда завершатся все основные промысловые путины в Азовском море», – говорится в ответе. Убытки придется фиксировать и соседям, по оценкам экспертов, резко снизились украинские уловы бычков и тюльки, а добыча хамсы стала вообще невозможной.

Корабли постоят

Другой точкой приложения усилий после ряда скандальных заявлений украинских политиков для российских моряков пограничников стал Крымский мост. Так, в мае депутат Верховной рады Игорь Мосийчук объявил мост «вражеской инфраструктурой», которая подлежит уничтожению. Действия российских пограничников в отношении судов, следующих через Керченский пролив в украинские порты Бердянск и Мариуполь и в обратном направлении, имеют серьезные экономические последствия. По данным Министерства инфраструктуры Украины, с 29 апреля по 14 июля были досмотрены 148 судов. При ожидании разрешения на проход в Азовское море в Керченском проливе в июле судно теряет от 24,8 часа до 55 часов.

Издание BlackSeaNews пишет, что главный экономический смысл блокады «решается не во время задержания в море, а когда судно с грузом попадает на якорную стоянку перед Керченским проливом. В среднем оно стоит на входе сутки, затем еще 3–4 суток – на выходе, следовательно, теряет 5–6 дней». При этом каждые сутки вынужденного простоя обходятся судовладельцам в $15 тысяч. Задержания судов, следующих в Мариуполь и Бердянск или обратным курсом, происходят при прохождении так называемого бердянского поворотного круга. Здесь постоянно дежурят российские корабли. В июне Мариупольский порт несколько дней даже простаивал, как утверждают власти, из-за опоздания торговых судов, досматриваемых в море.

Насколько справедливо это утверждение, сказать сложно. Украинские порты на Азовском море уже несколько лет находятся в глубоком кризисе. По оценке экономистов, грузооборот Бердянска в 2017 году снизился на 37%, Мариуполя – на 14%. Если в 2015 м оба порта обработали около 13 млн тонн грузов, то в прошлом году – всего 9 млн тонн, по итогам первого полугодия 2018 го показатель еще более снизился. Для сравнения: у России на Азовском море семь портов. Грузооборот Тамани, Кавказа и Ростова-на-Дону – примерно по 10 млн тонн в год, Ейска – 4 млн тонн, Таганрога – почти 3 млн тонн, Темрюка – 2 млн тонн, Азова – 6,7 млн тонн.

Министр инфраструктуры Украины Владимир Омелян утверждает, что Москва якобы специально создает напряжение и препятствует мирному судоходству в Азове. «Мы фиксируем с апреля этого года регулярные досмотры с целью остановки всех судов, идущих в направлении Мариупольского и Бердянского морских портов. Мы понимаем, что Россия делает это нарочно, чтобы заставить судовладельцев менять маршруты. Украина должна принять зеркальные меры», – цитирует чиновника Интерфакс-Украина.

По мнению Омеляна, Москва прилагает все усилия, чтобы дестабилизировать регион. И блокада будет усиливаться. Потери украинских портов он оценил в 500 млн гривен, призвав инициировать введение международных санкций против российских черноморских портов. Чиновник не исключил, что Украина может выйти с публичным сценарием после заседания Совета национальной безопасности и обороны, на котором будет среди прочих рассматриваться и ситуация с судоходством в Азовском море.

Со своей стороны, помощник председателя Госпогранслужбы Украины Олег Слободян признает, что российская сторона в данном случае ничего не нарушает. Киев фактически стал заложником двустороннего соглашения 2003 года о сотрудничестве в Азовском море и Керченском проливе. Оно определяет Азовское море как море внутреннего пользования двух государств. «Таким образом, как российские, так и украинские пограничники могут осматривать те суда, которые, по их мнению, вызывают какое-то подозрение», – заявил Слободян.

После распада СССР перед Москвой и Киевом встал вопрос, как делить Азов и надо ли это делать в принципе. Россия предложила закрепить за ним статус внутреннего моря двух стран. В этом случае отпадает необходимость разграничивать воды и дно, заявлять права на исключительную экономическую зону и т. п. Украина возражений не имела, и в феврале 1998 года был подписан договор. Однако в 2003 году украинский президент Леонид Кучма попытался в одностороннем порядке разграничить море, причем, согласно проведенной им линии, рассчитывал получить две трети азовского «пирога».

Размер претензий имел значение, поскольку речь шла о предстоящем дележе нефтегазовых месторождений. Первая газовая скважина в Азовском море заработала в 1970 году. Всего на Азове открыто 22 перспективных месторождения углеводородного сырья. Стороны уселись за стол переговоров. К 2012 году принципиальные договоренности поделить Азов были достигнуты, но линии проведены так и не были. Поэтому остается в силе договор от 24 декабря 2003 года о сотрудничестве в Азовском море и Керченском проливе. В статье 1 этого документа сказано, что «Азовское море и Керченский пролив исторически являются внутренними водами Российской Федерации и Украины».

Боевая дуля украинских ВМС

Обещание Порошенко привлечь к снятию «блокады» Керченского пролива ВМС Украины у экспертов вызывает недоумение. Член Совета по межнациональным отношениям при президенте России Богдан Безпалько, комментируя RT ситуацию, связал шаги, предпринимаемые киевскими властями, с желанием оказать хоть какое-то противодействие России. «Даже украинские специалисты признали законными осмотры судов в Азовском море с российской стороны», – отметил эксперт. Он добавил, что принять какие-либо зеркальные меры Киеву трудно даже с технической точки зрения – из-за недостаточного числа кораблей.

В настоящее время в Мариупольский отряд морской охраны входят 18 кораблей – катер BG 32 «Донбасс» (проект 205 П «Тарантул»), 6 катеров проекта «Гриф», 10 малых катеров). В строю есть и изначально не предназначенный для пограничной службы корабль BG 58 «Оникс» – его в свое время переоборудовали из конфискованной за браконьерство турецкой шхуны «Баба Хасан». Кстати, именно «Оникс» и «отличился» при захвате траулера «Норд». Этот «москитный флот», вооруженный в лучшем случае пулеметами, боевой ценности не представляет.

На помощь «большого брата» – ВМС Украины – Мариупольскому отряду рассчитывать не приходится, учитывая, что в настоящее время ВМС Украины располагают всего 4 крупными боевыми кораблями и двумя десятками судов обеспечения. Флагман – СКР «Гетман Сагайдачный» – был заложен в Керчи в 1990 году как пограничный корабль, спущен на воду в 1992 м и статуса ради квалифицирован фрегатом. Подводная лодка «Запорожье» хоть и числится в составе флота, но последнее десятилетие перманентно ремонтируется.

В составе Черноморского флота России – 1 ракетный крейсер, 1 большой противолодочный корабль, 6 сторожевых кораблей, 6 малых противолодочных кораблей, 5 малых ракетных кораблей, 5 ракетных катеров, 7 морских тральщиков, 2 базовых тральщика, 2 рейдовых тральщика, 7 больших десантных кораблей, 5 десантных катеров. В конце мая из Астрахани в Керчь был переброшен отряд артиллерийских бронекатеров: АК 201 и АК 248 проекта 1204 «Шмель» и АК 326 проекта 1400 М «Гриф». На них возложены задачи по охране судоходства и патрулированию в районе Крымского моста.

Соотношение сил и средств на просторах Черного и Азовского морей в конце июня весьма красноречиво охарактеризовал заместитель министра Украины по делам оккупированных территорий Георгий Тука. По его словам, у Киева на море есть только «дуля», которую он может показать Москве в случае необходимости оказания сопротивления российскому военному флоту.

Законные требования

Морское право, на которое ссылаются и Россия, и Украина, включает внутригосударственное (национальное), международное публичное и международное морское частное право. Действие национального морского права распространяется на территориальные и внутренние воды. Оно используется для определения статуса континентального шельфа, торгового и военного морского плавания, рыболовства, добычи природных ископаемых.

В свою очередь, Морское международное право регулирует отношения, возникающие между странами при использовании Мирового океана. В основе его лежат решения Конференции ООН 1958 года, принявшей следующие документы: право прилежащей зоны; право континентального шельфа; право открытого моря; право территориального моря; право рыболовства в открытом море.

В 1960 году состоялась вторая Конференция ООН, посвященная проблемам морского международного публичного права. Центральным стал вопрос установления единой ширины территориального моря, однако консенсуса сразу достичь не удалось. К вопросу вернулись 13 лет спустя. Третья по счету конференция ООН затянулась на 9 лет. Лишь в 1982 году Конвенцию ратифицировали 119 государств, в том числе и Советский Союз. Документ установил предел территориального моря – не более 12 миль, ввел 200 мильную исключительную экономическую зону (ИЭЗ), установил правила исследования и эксплуатации морского дна. Также появились такие понятия, как право транзитного прохода через проливы, имеющие международный статус, и право юрисдикции портового государства.

Морское международное публичное право разрешает государству, у берегов которого находится морское судно, проверять его оборудование, а также судовые документы. Это так называемое «право юрисдикции государства порта». Кроме того, была принята конвенция, определяющая проливы, где применяется международное морское судоходство.

Керченский казус

Партнер АО «Соколов, Маслов и партнеры» Елена Попова считает, что ситуацию усугубляет коллизия законодательства. Керченский пролив – это артерия, относящаяся к Азовскому морю и соединяющая его с Черным морем. Западным берегом пролива является полуостров Крым, восточным – Таманский полуостров. По Конституции РФ оба полуострова – российская территория. В части международных норм имеет смысл отдельно отметить Устав ООН, Конвенцию ООН по морскому праву, Конвенцию о территориальном море и прилежащей зоне, Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе (Хельсинкский заключительный акт).

«Согласно Конвенции ООН по морскому праву, каждое государство имеет право устанавливать ширину своего территориального моря до предела, не превышающего 12 морских миль, отмеряемых от исходных линий (линий наибольшего отлива вдоль берега). Согласно Федеральному закону от 31 июля 1998 года № 155 ФЗ «О внутренних морских водах, территориальном море и прилежащей зоне Российской Федерации», территориальным морем является примыкающий к сухопутной территории или к внутренним морским водам морской пояс шириной 12 морских миль. Таким образом, Керченский пролив – часть территориального моря России», – отметила Попова.

Конвенция ООН по морскому праву и Конвенция о территориальном море и прилежащей зоне устанавливают, что суверенитет прибрежного государства распространяется за пределы его сухопутной территории и внутренних вод на территориальное море и осуществляется с соблюдением норм международного права. Принцип суверенного равенства закреплен в качестве одного из основных принципов в Уставе ООН.

«Прибрежное государство может принимать в соответствии с положениями Конвенции ООН по морскому праву и другими нормами международного права законы и правила, относящиеся к мирному проходу через территориальное море, в отношении в числе прочего безопасности судоходства и регулирования движения судов», – уточнила Попова.

Помимо этого, по ее словам, предусмотрен перечень обстоятельств, которые позволяют считать проход иностранного судна нарушающим мир, добрый порядок или безопасность прибрежного государства. Это дает основания государству предпринимать определенные меры в порядке осуществления суверенитета. Таким образом, если опираться на Конституцию РФ, действия России лежат в законной плоскости.

Однако Украина, а вместе с ней и многие страны не признают Крым и Керченский пролив частью РФ. Уставом и Конвенцией ООН по морскому праву установлена обязанность государств участников принимать меры по разрешению споров мирным путем, напомнила юрист. В частности, предусмотрена возможность обращения с иском в арбитраж или суд.

«По общему правилу заявитель должен доказать нарушение его прав и законных интересов действиями ответчика, равно как и размер причиненного ущерба. Принципиальное значение имеет то, как арбитры (судьи) будут оценивать Крым и Керченский пролив: признают ли они его законной частью России или нет. Именно от этого зависит, чью сторону они в конечном счете примут», – резюмировала Попова.