29 марта 2024
USD 92.26 -0.33 EUR 99.71 -0.56
  1. Главная страница
  2. Статья
  3. В двухцветном мире
Главное

В двухцветном мире

Как «мы» и «они» присваивают умерших кумиров.

«Не пройдет и нескольких дней, как они начнут присваивать себе Любимова», — сокрушалась на днях в праведном гневе одна белоленточная особа. Факт смерти великого театрального режиссера и мысль о том, что память о нем может быть присвоена ими, были для нее одинаково горьки и невыносимы.

Что ж, если дама имела в виду тех, кто подписывал официальные телеграммы с соболезнованиями, то она, вероятно, напророчила. Министр культуры уже поддержал идею присвоить имя основателя Театра на Таганке одной из московских улиц. Так в свое время Большая Коммунистическая улица стала улицей Солженицына. Выходит, «они» его тоже «присвоили».

Жаль, но, видимо, ничего не поделаешь. Деятели культуры — писатели и поэты, актеры и режиссеры, особенно если они кумиры масс, — растаскиваются направо и налево. Этот «наш», тот «их». Полутонов не предусмотрено ни для мертвых, ни для живых.

Особенно хорошо, если кумир что-либо заявлял еще при жизни. Тогда процесс «присвоения» проходит быстрее. Вот Высоцкий, например, так и не успел дать точный знак потомкам: был бы он сейчас за Путина или против.

Впрочем, за усопшего гения вполне можно домыслить. Виктор Астафьев, например, «наш», потому что сомневался в целесообразности защиты Ленинграда в годы войны. И академик Лихачев — тоже «наш». Потому что «мы» — «за все хорошее, против всего плохого». Лихачев же всю жизнь выступал за сохранение культуры (то есть «за все хорошее»), а в октябре 1993-го наряду с другими кумирами призывал покончить с теми, кто засел в Белом доме, так сказать, «раздавить гадину» (то есть был «против всего плохого»).

И Солженицын «наш». И Ростропович. И ушедший на днях Юрий Любимов: его театр всегда держал в кармане кукиш советской власти — значит тоже «наш».

И неважно, что и Солженицын, и Ростропович, и Любимов никогда не включали того же Путина и иже с ним в число «нерукопожатных». Наоборот, радушно принимали его у себя и с чувством глубокого удовлетворения ходили к нему в Кремль. Вероятно, потому что все познается в сравнении.

Однако нынешние борцы с режимом сравнивать не хотят или не умеют. И вот уже Путин — это чуть ли не Сталин сегодня. А все, кто его поддерживает, — «нерукопожатные ватники», «быдло» или, как недавно выразился писатель Виктор Ерофеев, «свиные рыла».

Откуда же в нынешних борцах с режимом такая тяга к двухмерным противопоставлениям и к двухцветным (черное или белое) оппозициям? Откуда страх, что «те» присвоят «нашего»? Лично я вижу у этого явления три источника.

Первый источник — дореволюционный: народники, пытавшиеся поднять народ на царя, но разочаровавшиеся в этом самом народе. После чего царя пришлось «кончать» в одиночку. Отсюда — обида на «ватников», не разумеющих своего счастья. Второй источник — революционный: большевики с их лозунгом «кто не с нами, тот против нас». Противопоставление «мы» — «они» именно отсюда. Третий источник — постреволюционный: советские диссиденты. Те, кто впоследствии ниспровергал позднюю советскую власть, как правило, в годы своей политической юности призывали вернуться к «ленинским истокам» и умилялись «комиссарами в пыльных шлемах».

Нынешние любители противопоставить «их» и «нас», конечно, с таким родством не согласятся. А зря: история про то, что «они» (власть) «за все плохое и против всего хорошего», а «мы» (народники, большевики, диссиденты, борцы с Путиным) — с точностью до наоборот, явно не с них началась и, похоже, не ими закончится.

Лично мне совсем не жалко, если кто-то кого-то «себе присвоит». Любимов, Солженицын, Астафьев, Ростропович, Лихачев, Высоцкий (список можно продолжить) давно уже принадлежат и «нашим», и «вашим». Просто в силу своей величины.

Мне жаль лишь людей, для которых пространство двухмерно, а мир двухцветен и биполярен. И полутонов не предусмотрено даже для умерших кумиров.

Подписывайтесь на PROFILE.RU в Яндекс.Новости или в Яндекс.Дзен. Все важные новости — в telegram-канале «Профиль».

Реклама
Реклама
Реклама