Небелёная репутация
На протяжении почти 50 лет Байкальск был фактически спальным цехом целлюлозного комбината. Город вырос вокруг завода, который был возведен на берегу Байкала в начале 60-х годов. Тогда развитие советской реактивной авиации нуждалось в целлюлозе — ее использовали при производстве внутренней части шин самолетов. Целлюлозу нужного качества создавали только в США, и в условиях холодной войны было решено строить производство дома. Чтобы качественно белить бумагу, требовались огромные и бесплатные запасы пресной воды. Выбор пал на берег Байкала.
Производственная машина работала без нареканий, пока в начале 2000-х ЮНЕСКО и Greenpeace не забили тревогу. Оказалось, БЦБК ежегодно сбрасывал от 37 до 48 млн тонн сточных вод и отходов производства прямо в озеро, за что и получил статус самого опасного для экологии Байкала объекта. В 2008 году по требованию Росприроднадзора комбинат перешел с производства белёной целлюлозы на выпуск менее рентабельной небелёной. Использовалась технология замкнутого водооборота, которая должна была прекратить выброс любых стоков в озеро. Но к концу года истек срок документации, разрешающей деятельность комбината, грянул кризис, долги остались невыплаченными, комбинат закрылся. По городу прокатилась волна забастовок – из 4 тысяч трудоспособного населения города более 2 тысяч работало на заводе.
В 2009 году долги предприятия насчитывали 1,2 млрд руб. В начале 2010 года на тот момент премьер-министр Владимир Путин дал добро на возобновление работ по белению целлюлозы. На завод вернулись 1,6 тыс человек. Но долги (по официальной отчетности, в первой половине 2013 завод приносил около 80 млн рублей убытков ежемесячно) и давление со стороны «зеленых» организаций привели к окончательной остановке производства в сентябре 2013 года. Мечта экологов всего мира сбылась, но возникли новые проблемы: безработица трети трудоспособного населения и отсутствие адекватной альтернативы главному предприятию города.
Долгий путь к бюджету
Еще до закрытия комбината, в августе 2012 года, правительство приняло федеральную целевую программу по охране озера Байкал и Байкальской природной территории, разработанную Министерством природных ресурсов. Общий объем финансирования составил 48 млрд рублей, часть из которых должна была достаться Байкальску. Оставалось понять, что именно делать с бывшим промышленным городом.
Входящая в группу Внешэкономбанка компания «ВЭБ-Инжиниринг» проверила возможность перезапуска производства. «ВЭБ-Инжиниринг» совместно с финской компанией Jaakko Pöyry Consulting провели исследование, которое показало, что ни производство беленой целлюлозы, ни какое-либо другое производство на берегу Байкала невозможно из-за экологической угрозы району. Перебрав несколько других предложений, партнеры остановились на варианте остановки комбината, ликвидации его отходов и развитии в Байкальске рекреационной зоны.
Идею создать новый экологический центр на территории цехов комбината принес в Минприроды бизнесмен Владимир Микулик, совладелец центра дизайна «Artplay». Министерство поддержало инициативу, и проект был озвучен на общем совещании у зампреда правительства Аркадия Дворковича. Чтобы понять, реально ли сделать промышленный центр туристической Меккой, нужно было разработать форсайт-модель. Это так называемое «проектирование будущего», когда заказчик может увидеть, каким будет проект на своей финальной стадии. Она состоит из трех элементов: пространственного (концепция развития территории), социо-культурного (отношение горожан к проекту) и экономического (объем инвестиций, финансово-экономические показатели).
Первыми двумя должно заниматься архитектурное или конструкторское бюро. Чтобы профинансировать его работу бюджетными средствами, нужно было разыгрывать тендер — это процесс не одного месяца. Чтобы ускорить его и успеть к установленному сроку (декабрь 2013), Министерство природы создало фонд «Зеленое будущее», директором которого был назначен Владимир Микулик. Фонд во главе с Микуликом профинансировал работу проектировщиков, на роль которых были приглашены специалисты из конструкорского бюро «Стрелка». «Теоретически вложенные средства должны ко мне вернуться после окончательного одобрения правительства, но дальнейшая судьба самого проекта пока под вопросом. Учитывая нынешнюю геополитическую ситуацию, правительство отодвинуло Байкальск на второй план» , — комментирует Владимир Микулик. «Я уже привык считать этот проект своей социальной деятельностью. Проект грандиозный, уникальный, мне было по-настоящему интересно им заниматься. Но максимум, на что я теперь реально рассчитываю — это медаль за активное участие в нем», — улыбается Микулик. Это не единственное его градопреобразующее начинание — Микулик разработал проект реставрации Брестской крепости. Часть программы, надеется бизнесмен, должна быть реализована к 2019 году — тысячелетнему юбилею Бреста.
Третью, экономическую часть форсайт-модели взял на себя ВЭБ-Инжиниринг совместно с входящей в группу компаний Сбербанка «Strategy Partners». Итоговую стоимость всего проекта партнеры назвать пока не готовы, но по оценкам «Профиля» она составит от 12,3 до 14,5 млрд рублей. По словам генерального директора «ВЭБ-Инжиниринг» Дмитрия Шейбе, из федеральной целевой программы на создание «Байкальского комбината производства природы» достаточно будет взять порядка 2,5 млрд, остальная, большая часть, должна лечь на плечи частных инвесторов. «Частные инвесторы могут внести свою лепту, но только после активных действий со стороны правительства», — не соглашается Владимир Микулик. «У меня, к сожалению, нет необходимых миллиардов для создания всего комплекса, поэтому профинансировать строительство я не смогу. Думаю, здесь разумно применить систему частно-государственного партнерства, которое должно быть инициировано государством. При нормальной работе госаппарата бюджетные средства должны быть основным источником финансирования подобных проектов — это их прямая функция», — рассуждает бизнесмен.
Сегодня все три элемента модели готовы, проект, по словам Дмитрия Шейбе, и Министерством природных ресурсов, и правительством одобрен, но строительство до сих пор не начато. Шейбе объясняет эту заморозку отсутствием единого собственника БЦБК. «Надеемся, что он появится в ближайшее время», — добавляет глава «ВЭБ-Инжиниринга».
Гордимся прошлым, не хотим будущего
Прежде чем начинать строительство экологического центра, необходимо было закрыть комбинат и разобраться со всеми негативными последствиями этого процесса. «Внешэкономбанк» выкупил долги БЦБК у «Альфа-Банка» — в 2013 году ВЭБ стал основным кредитором комбината, открыв кредитную линию на 1 млрд рублей. Сокращенным сотрудникам выплатили по 5-6 зарплат единовременно.
На бумаге идея выглядела красиво, но реакцию самих жителей Байкальска предугадать сложно: закрытие комбината и массовые увольнения грозили вылиться во второе Пикалево, где волна народного гнева в 2009 году перекрыла магистраль. Чтобы понять народные настроения, антропологи, градопланировщики и архитекторы КБ «Стрелка» отправились на Байкал. Пока архитекторы и градопланировщики изучали промышленную площадку БЦБК и ее связи с городом, антропологи проводил исследование, которое позволило изучить ценности и потребности жителей, их отношение к городу и комбинату и понять, насколько они готовы к изменениям.
Главным методом исследования стали многочасовые глубинные интервью. Среди респондентов были рабочие комбината, пенсионеры, чиновники городской администрации, бизнесмены, мэр Байкальска. В 2008 году подобное исследование с широким срезом опрошенных (несколько сотен человек) провели ученые из иркутского Центра независимых социальных исследований и образования. Оба исследования проводились в период закрытия комбината — в 2010 и 2013 годах. Результаты оказались очень схожими.
Для большинства горожан комбинат играет очень важную символическую роль. Они гордятся его славным прошлым, но понимают, что у него нет будущего. Город связан с заводом пуповиной, которую сложно перерезать. Система отопления до сих пор не может работать отдельно от комбината. Чтобы в домах было тепло, нужна всего пятая часть той энергии, которую по привычке вырабатывает местная ТЭЦ, остальные мощности уходили на обслуживание комбината. Теперь в дома поступают все 100% энергии, но экономика от такой системы стонет. «Можно сказать, что дома топятся сейчас не углем, а рублевыми купюрами», — комментирует ситуацию глава Центра городской антропологии КБ «Стрелка» Михаил Алексеевский. Вместо убыточной ТЭЦ «ВЭБ-Инжиниринг» предлагает построить в городе электроугольную котельную. Вместе с модернизацией тепловых сетей затраты на эту часть проекта в ВЭБе оценивают в 2 млрд рублей.
Еще одно больное место Байкальска — 6,5 тонн залежей шлам-лигнина. Если эти отходы БЦБК не утилизировать, они могут попасть в озеро. Район Байкальска сейсмоопасный, есть угроза селей, которые могут унести с собой химически опасный мусор. «ВЭБ-Инжиниринг» разработал стратегию по утилизации совместно с химфаком МГУ и выиграл конкурс на выполнение работ, учрежденный минприродой. Лигнин предполагалось максимально высушить и превратить в монолитную плиту, которую поочередно покроют несколькими слоями пленки, щебня и почвы. Таким образом, монолит потеряет химические свойства, опасные для окружающей среды. В процессе утилизации ВЭБ планирует задействовать около 440 жителей города, а весь процесс оценивает в 6,1 млрд рублей. Именно такую сумму «ВЭБ-Инжиниринг» отправил на согласование в Минприроды, но с учетом падения рубля заявленная в ней сумма может вырасти на 10-20%, прогнозирует Шейбе.
Байкальчанин Анатолий Казакевич, с 2007 года развивающий туризм на Байкале (владелец туроператора «Байкалов» и спорт-парка «Поляна») считает проблему закрытия БЦБК раздутой. «Прекращение работы комбината сократило несколько сотен рабочих, исправило грубейшую ошибку человечества и открыло возможности для развития туризма на южном Байкале. Конечно, заставлять весь город работать в туризме — глупо, но с появлением тематического парка начнется бум строительства, продуктового производства, в которых можно будет задействовать большую часть байкальчан. При любых изменениях находятся те, кому они не нравятся», — рассказывает «Профилю» бизнесмен. Он прогнозирует, что летом в Байкальск будет приезжать на 70-120 тысяч человек больше, чем сейчас — столько же туристов привлекает горнолыжный байкальский курорт в зимний период.
Основной идейной составляющей проекта было сохранение здания комбината. Она содержит и имиджевую роль — не лишать людей их исторической гордости, и практический смысл — один только снос цехов обойдется дороже, чем возведение новых зданий. Байкальск находится в сейсмически активной зоне, и все здания там строились с дополнительным запасом прочности. Кроме того, целью превратить химически опасное производство в экологический парк не задавался еще никто в мире, а вот успешные примеры «музейной» жизни промышленных предприятий существуют: так, вторую жизнь получила шахта Цольферайн в Германии.
Первоначально байкальский проект назывался «Экспоцентр заповедников», но, попав в руки «Стрелки», сменил рабочее название на «Байкальский комбинат производства природы». «Здесь зашифрована наша главная задача — превратить город в туристическую экологическую зону — и сохранен известный во всем мире, пусть и не с лучшей стороны, брэнд комбината. Его мы хотим наполнить новым содержанием», — объясняет Алексеевский. Процесс создания парка разбит на 4 фазы, которые должны завершиться через 9-10 лет после старта. Но первые посетители комплекса появятся раньше: часть парка заработает, как только будут построены первые несколько объектов.
Массово в туризм
Если закрытие комбината для большинства байкальчан не стало трагедией, то переквалифицироваться из рабочих в экскурсоводы готовы оказались не все. «Перестроиться будет, действительно, сложно. Да, туризм должен стать новым стержнем Байкальска, но мы не хотим заменять один моногород другим, — рассказывает Михаил Алексеевский. — Экономика должна быть диверсифицирована: в области туризма будут работать до 3 тыс человек из почти 15-тысячного населения, остальная часть уйдет на предприятия пищевой промышленности, в сферу обслуживания или займется собственным бизнесом. Это должно решить проблему безработицы после закрытия БЦБК: в последние годы комбинат давал работу чуть больше чем тысяче байкальчан. Таким образом, рабочих мест появится даже больше, чем было на комбинате». Часть горожан уже сейчас заняты в туристической области: в Байкальске расположен горнолыжный курорт «Гора Соболиная», единственный в Байкальском регионе. Каждую зиму сюда приезжают тысячи горнолыжников, и едва ли можно найти в городе человека, ни разу не сдававшего им квартиру, рассказывает Алексеевский.
Если верить официальной статистике, на Байкал ежегодно приезжает около 2 млн туристов. Обычно они останавливаются в двух городах: Листвянка и Ольхон. Байкальск — третий по популярности населенный пункт на берегу озера, но сюда туристы едут не летом, а зимой, кататься на лыжах. Зимний сезон в Байкальске длится около 5 месяцев, лето короткое и дождливое. Редкие туристы приезжают в город только в июле и августе, за которые местным жителям приходится «отбивать» свои расходы в оставшееся время. Осенью и весной побережье пустеет, из-за этого отдых на Байкале остается запредельно дорогим. По данным туристических агентств, сейчас стоимость недельного тура на Байкал колеблется в районе 20-22 тысяч рублей, авиабилеты Москва-Иркутск обойдутся еще в 25.
Впрочем, можно попытаться сэкономить, добравшись до озера своим ходом — на перекладных от Иркутска. Обычно те, кто на Байкале впервые, едут в Листвянку — она ближе всего к Иркутску, там работает единственный в регионе лимнологический музей, неподалеку оттуда стартует Кругобайкальская железная дорога, огибающая все озеро. Но у Листвянки нет пространства для развития, она зажата между горами и озером, а туристический поток в ближайшие годы будет увеличиваться, прогнозирует «Стрелка». В Ольхон сегодня приезжает 250 тысяч человек в год. Это особо охраняемая территория, туристическая нагрузка на которую уже за пределами нормы. Строительство дополнительного комплекса «с нуля» означает вырубку лесов. «Новый Байкальск», по задумке авторов, примет на себя еще и антропогенную нагрузку. С дорогой к озеру тоже обещают разобраться: продлить маршрут Кругобайкальской железной дороги и пустить прямое сообщение между Иркутском и Байкальском. До тематического парка от Иркутска можно будет добраться и по воде — проект предполагает восстановление городской пристани.
Сейчас иностранцы в Байкальске — это, в основном, телевизионщики, которые приезжают снимать, как гибнет город: от общего числа гостей Байкальска они составляют меньше 1%. Туристов из сибирского региона больше остальных — 86%, а из других городов страны — около 13%. К 2025 году иностранцы, по ожиданиям «Стрелки», составят 15% всего турпотока, гости из регионов — 45%. «Внутреннему туризму сейчас прочат большое будущее, поэтому кризис, как ни странно, может помочь проекту окупиться быстрее», — считает Алексеевский.
Шоковая терапия и клубничный бренд
Обычно в моногородах, где закрывают главное предприятие, царит упадочное настроение, делится опытом Михаил Алексеевский. «Люди ждут, чтобы прилетел волшебник — желательно, Путин и желательно, на вертолете, как в том же Пикалево», — рассуждает Алексеевский. Первая публичная презентация байкальского проекта состоялась в декабре 2014 года в Тольятти в рамках выездного заседания рабочей группы по модернизации моногородов. Заседание произвело на антрополога тягостное впечатление: программа заключалась в том, что представители каждого моногорода рассказывали о своих бедах и просили денег. Все города разделены на три категории: зеленую (благополучное экономическое положение), желтую (есть риск ухудшения ситуации), красную (серьезные социально-экономические проблемы). Федеральную поддержку оказывают только «красным» моногородам. «Иногда ситуация доходила до абсурда: несколько участников заседания жаловались на то, что ситуация в их городах слишком сильно улучшилась, так что их исключили из «красной» зоны и лишили возможности просить деньги», — вспоминает Алексеевский.
Байкальчане закалены шоковой терапией после первого закрытия комбината в 2008 году, когда им приходилось выживать самыми разными способами. Количество небольших компаний за те полтора года без БЦБК выросло почти в три раза. Эта производственная пауза дала понять местным жителям, что значит дышать свободно — во всех смыслах слова. Есть в местном сленге такое выражение — «вонька пошла»: это выбросы метилмеркаптана, вещества, которое содержится в железах скунса. Обычно по розе ветров «воньку» уносило в горы, но иногда от комбината ее сносило в сторону горнолыжного курорта, от чего страдали и местные жители, и туристы.
После запуска завода в работу в 2010 году туда вернулись, в основном, пенсионеры и люди предпенсионного возраста. Все квалифицированные специалисты средних лет и молодежь понемногу «вымываются» из города. Зато на берег Байкала съезжаются пенсионеры из Иркутска и севера области. Для них Байкальск, как для москвича — Сочи: там мягкий по сибирским меркам климат, теплая (до -15) зима и много клубники. Клубника — еще один феномен этих мест. Благодаря особенностям микроклимата, на берегу Байкала можно собирать невероятные урожаи. Сотрудники «Стрелки» привезли с Байкала истории о том, что самые «ушлые» бабушки зарабатывали за один урожайный сезон до $10 тыс. Эту особенность местные уже успели обыграть: они проводят ежегодные праздники клубники, даже построили ей на берегу озера памятник. «Надо сказать, выглядит он довольно странно — эдакая античная колонна, увенчанная кислотно-розовой гигантской ягодой», — улыбается Алексеевский. Проектировщики хотят сохранить этот клубничный бренд и построить в городе завод по производству знаменитого байкальского варенья.
