Люди и судьбы: 80 лет танковому сражению под Прохоровкой

• Бронированный кулак
• Первый бой
• В гости на танке
• «Иду на таран!»
• Семь с половиной танков
• Последний свидетель
• Сапоги
• Шесть тюков документов
• Враг не пройдет!

Бронированный кулак

В операции под кодовым названием «Цитадель» – стратегическом наступлении сил вермахта летом 1943 года на Курском плацдарме – немцами ставилась цель не только взять реванш за Сталинград, но и фланговыми ударами с севера и юга «срезать» фасы Курской дуги и открыть, очистить путь на Москву. Сражение под Прохоровкой не планировалось – она находилась в стороне от основных ударных направлений.

Первые же дни битвы показали тщетность надежд вермахта прорвать рубежи по линии Яковлево – Обоянь. Тогда у немцев и появился план ударить в тыл нашим войскам, обойдя советские укрепленные позиции по бездорожью, через железнодорожную станцию Прохоровку, откуда начинался прямой путь на Курск.

Для этого в район Прохоровки были брошены ударные танковые подразделения армий «Юг» Э. фон Манштейна, в том числе 1-я моторизованная дивизия СС «Лейбштандарт СС Адольф Гитлер», 2-я моторизованная дивизия СС «Рейх», 3-я моторизованная дивизия СС «Мертвая голова», дивизии 3-го танкового корпуса СС и другие танковые подразделения.

В советской Ставке Верховного главнокомандования совместно с полководцами Г. Жуковым, А. Василевским, Н. Ватутиным оперативно проанализировали сложившуюся стратегическую ситуацию, позицию немцев и предприняли необходимые меры по локализации главного танкового удара неприятеля в районе Прохоровки силами 2-й воздушной армии, 5-й гвардейской армии, 5-й гвардейской танковой армии, 18-го танкового корпуса и других боевых подразделений, создав таким образом мощный боевой бронированный кулак на Прохоровском направлении.

Первый бой

В феврале 1943 года коренному жителю села Береговое (в шести километрах от Прохоровки) Ивану Петровичу Зеленину из военкомата пришла повестка. Вначале его направили в Казань, где находилось танковое училище. Программа была чрезвычайно сжатой – уже в июле Зеленин в должности наводчика орудия и в звании сержанта завершил учебу.

В Острогожске – небольшом городке под Воронежем – спешно формировалась 5-я гвардейская танковая армия, командующим которой был назначен П.А. Ротмистров. Сержанта Зеленина оформили в 1-й мотоциклетный полк, в танковую роту. Форсированным маршем бойцы продвигались к месту предстоящих боев. Куда именно, они не знали. И лишь когда полк остановился под селом Праворотью (недалеко от Прохоровки), а роту Ивана Зеленина разместили на территории Сталинского отделения свеклосовхоза «Октябрьский», он понял, что оказался почти рядом с домом. «Будет минутка, заскочу», – решил Иван. Этой «минутки» у него не оказалось – в первом же бою Зеленин попал в пекло Прохоровского танкового сражения.

Ночь на 12 июля была звездной и ясной, но экипажу «тридцатьчетверки» под номером 212 не спалось. В шесть часов утра началась артподготовка, и тут же поступила команда «в атаку». Первый бой Ивана Зеленина у родного села и в эпицентре танкового сражения длился до самого вечера. Страх быстро прошел. Т-34 лавировал между полыхавшими огнем танками и бронетранспортерами противника, от выстрелов орудие раскалилось добела. Сколько фашистских машин было подбито их экипажем, Иван не считал.

За первый свой бой Иван Зеленин был награжден медалью «За отвагу». Позднее к ним добавились другие медали и ордена. После войны работал трактористом в родном совхозе, и многие односельчане даже не знали, что рядом с ними герой Прохоровского танкового сражения.

В гости на танке

Еще один участник танкового сражения под Прохоровкой – береговчанин Владимир Васильевич Яковлев. До войны он работал председателем Береговского сельсовета. В июле 1941-го ушел на фронт. Служил честно и храбро, поэтому быстро получал армейские звания – лейтенант, старший лейтенант, капитан.

На Прохоровском поле Яковлев воевал в должности командира танковой роты. Рота входила в подчинение прославленного генерал-полковника А.Г. Кравченко, который командовал 5-м гвардейским Сталинградским танковым корпусом. По воспоминаниям односельчан, в период фронтового затишья Владимир даже приезжал в Береговое на танке Т-34 – повидаться с родными и односельчанами. И затем снова в бой.

Яковлев прошел всю войну, был награжден орденами Отечественной войны II и I степени, орденом Красного Знамени и многочисленными медалями. На его счету двадцать семь благодарностей от командования.

В родное село гвардии капитан Владимир Яковлев вернулся зимой 1946-го. Но после войны прожил всего два года – сказались многочисленные ранения.

«Иду на таран!»

О механике-водителе танка Александре Сергеевиче Николаеве мне рассказала его сестра. Именно Александр совершил один из первых танковых таранов (которые, в принципе, и стали символом Прохоровского сражения).

12 июля шел ожесточенный бой. Экипажу Т-34 181-й танковой бригады 18-го танкового корпуса удалось подбить два фашистских «тигра». Немцы открыли массированный встречный огонь. Первым же снарядом танк был подбит и загорелся, вторым снарядом тяжело ранило командира батальона Петра Скрипкина, который находился внутри. Легкое ранение получил и командир танка Иван Гусев. Продолжая вести огонь из орудия, он приказал механику-водителю Александру Николаеву и стрелку-радисту Анатолию Зырянову вытащить комбата и укрыть в ближайшей воронке. К раненому тут же подбежали два санинструктора.

…Приближающийся немецкий танк первым заметил Гусев. Отдал приказ Николаеву: «Останови его!». «Тридцатьчетверка» на полной скорости помчалась наперерез «тигру». Многие из танкистов по рации услышали голос Саши Николаева: «Прощайте, друзья! Иду на таран!». Танки столкнулись, произошел взрыв. Ценой трех жизней вражеская машина была уничтожена.

Александру Николаеву было 20 лет, заряжающему Роману Чернову – 25, их командиру Ивану Гусеву – 21. В газетах того времени писали, что пример отважного экипажа настолько потряс советских танкистов, что во время Прохоровского сражения было совершено не менее 20 подобных таранов.

Семь с половиной танков

В 2000-х, когда я работал научным сотрудником государственного музея-заповедника «Прохоровское поле», мне довелось встретиться со знаменитым артиллеристом, Героем Советского Союза Михаилом Федоровичем Борисовым. Он рассказал о страшных днях Прохоровского сражения.

В начале 1943-го, когда шла передислокация частей, Михаил тяжело заболел и отстал от своей части. Позже узнал, что расчет его орудия погиб на следующее утро при авианалете противника. В тот раз ему несказанно повезло.

В июле 1943 года 58-я мотострелковая бригада 2-го танкового корпуса в составе 5-й гвардейской танковой армии П.А. Ротмистрова принимала участие в сражении под Прохоровкой. Именно здесь 11 июля 19-летний Михаил совершил свой первый подвиг.

Одна из батарей дивизиона была атакована 19 танками противника. «Тигры» пришлось подпустить на близкое рассеяние для гарантированного поражения. Первым залпом батарея подожгла два танка, но тут же ответным огнем была уничтожена. Из 28 человек Борисов остался единственным выжившим. Опять ему повезло. Оставшись один, не растерялся и встал к орудию. Далее было как в тумане: исполняя обязанности всего обслуживающего персонала орудия, он прямой наводкой подбил семь танков.

По словам Борисова, сам он оценивал количество лично подбитых в том бою танков как семь с половиной. Почему так? Да потому, что восьмой фашистский танк был остановлен после выстрела в упор срикошетившим от переднего бронелиста снарядом. Снаряд уничтожил и орудие Борисова, а сам он был серьезно ранен. Последнее, что помнил, – летящее на фоне дымного синего неба колесо его орудия. Из госпиталя Михаил через несколько дней сбежал и сумел разыскать свою бригаду. Здесь ему и сообщили, что он представлен к званию Героя Советского Союза.

Последний свидетель

Юный житель села Петровка Егор Анцибасов не был участником сражения на Прохоровском поле, но стал его свидетелем. Зато он успел принять участие в строительстве летом 1943-го важной ветки железной дороги, соединившей две магистрали Южной и Юго-Восточной железных дорог. Проложенная ветка сыграла стратегическую роль в подготовке и проведении успешной операции на Курской дуге. Работали весь световой день, под непрекращающимся обстрелом вражеской артиллерии и налетами авиации, укрывались как могли, но не уходили с трассы и сдали ее досрочно.

Когда началась битва под Прохоровкой, жители Петровки несколько дней подряд не вылезали из погребов. Кругом творился кромешный ад: свистели пули и разрывались снаряды, горели танки и орудия, горели дома, горела сама земля. Носа нельзя было наружу высунуть! После того как немцев разбили и они убрались восвояси, колхоз «Крестьянская новь» начал восстанавливать хозяйство.

Колхозникам выпала нелегкая доля – помогать красноармейцам стаскивать с поля битвы разбитые танки и орудия, как немецкие, так и советские. Их транспортировали в Прохоровку и Беленихино, а что не могли увезти – резали автогеном или взрывали на месте и отправляли в качестве металлолома на сталелитейные заводы.

Достигнув призывного возраста, Егор Анцибасов отправился на фронт. Воевал умело и храбро – свидетельством тому его медали и ордена. Дошел до Берлина. Вернувшись, до пенсии работал в свеклосовхозе «Октябрьский», был на выборных должностях, но главным делом жизни считал увековечение памяти участников битвы на Курской дуге и Прохоровского танкового сражения.

Сапоги

А эту историю рассказали мне очевидцы. Когда апогей боя утих, две жительницы села Карташёвки решили сходить на поле сражения – разжиться обувью для своих родных, которые должны же в конце концов вернуться с войны. У одной на фронте воевал муж, у другой – сын. В темноте сняли с двух убитых бойцов сапоги. Пришли домой обрадованные, поговорили, да и спать улеглись. И снится одной женщине сон, будто бы явился к ней сын и с укором спрашивает: «Что ж ты, мама, с меня сапоги сняла?»

Проснулась в холодном поту, кинулась к соседке: пойдем, мол, сходим на то место. Утром пошли они искать тех убитых бойцов, с которых сапоги сняли. И что же? Один из убитых действительно оказался сыном этой женщины. Говорят, от непереносимого горя она вмиг поседела.

Шесть тюков документов

Владимиру Барышенскому, токарю свеклосовхоза «Октябрьский», на полях которого произошло танковое сражение, в 1943-м было 12 лет. Он вспоминал, что когда сражение закончилось, местные жители – в основном старики, женщины и дети – повылезали из погребов и ям для хранения картошки, где прятались от снарядов.

Всех жителей окрестных сел вывели на танковое поле для сбора красноармейских книжек, солдатских медальонов и других документов погибших советских воинов. Населением тогда было собрано шесть чувалов (тюков) таких документов.

Враг не пройдет!

В спорах о значимости танкового сражения под Прохоровкой, правомерности примененной тактики встречного боя на небольшом полевом, сжатом между железной дорогой на Москву и берегами реки Псёл пространстве, сломано немало копий. Естественно, спор идет и о количестве танков, авиации, артиллерии, потерях боевой техники, о солдатских жертвах. Не случайно Сталину не сразу доложили об этих потерях.

Да, конечно, все не так однозначно. Но главное заключается в том, что 12 июля 1943 года стало кульминацией битвы на южном фасе Курской дуги – в этот день произошло танковое сражение, равных которому в нашей истории еще не было. Мы одержали победу, вначале отбросив немцев с их «тиграми» и «фердинандами» на исходные позиции (ни один фашистский танк не прорвался к Прохоровке!), а затем заставив отступить в сторону Белгорода и далее. Танковая мощь вермахта была подорвана именно здесь, под Прохоровкой, и восстановить ее немцы уже не смогли.