— Шамиль-хазрат, не могли бы вы пояснить нашим немусульманским читателям, в чем смысл и традиция праздника Курбан-байрам, начало которого в этом году приходится на 4 октября?
— Это традиция, напрямую связанная с событием, произошедшим с пророком Авраамом. Божественным Откровением ему было велено принести в жертву своего сына Исмаила (Измаила), который родился у Авраама к глубокой старости, в возрасте 86 лет, что само по себе могло считаться чудом. Несмотря на всю свою любовь к ребенку, Авраам обсудил Божье повеление с сыном, и тот покорно с ним согласился. Они пришли в назначенное место, и когда все уже было готово, Аврааму было возвещено, что он преодолел очевидное испытание. Жертва сыном была заменена жертвенным животным, а Аврааму было даровано благополучное рождение второго сына Исхака (Исаака). Этим Всевышний показал: чтобы стать ближе к Богу, людская жертва не требуется. А животный мир — на покорной службе у людей, что подразумевает и использование его по назначению, и опеку, и охрану окружающей среды. Традиция праздника требует от одной семьи произвести заклание одного барашка сразу после праздничной молитвы и до захода солнца третьего дня (по мнению богословов-шафиитов — четвертого дня). Но наилучшим является первый день. Всего праздник длится 4 дня. Его смысл в том, чтобы каждый верующий постарался найти в своей сущности, просторной и местами темной и непроглядной, клад под названием «набожность». Он должен сторониться явно запретного (спиртных напитков, прелюбодеяния, лжи, клеветы) и выполнять обязательное в меру сил и возможностей (быть постоянным в благом, помогать слабым, молиться, соблюдать пост, жертвовать закят). Набожность — сокровище, если найдем его в себе, оно серьезно обогатит нас, поможет гармонично и счастливо жить, особенно в периоды потрясений и невзгод. В Коране сказано: «[Уразумейте!] До Бога никогда не дойдет ни мясо жертвенного животного, ни его кровь, однако же доходит до Него набожность, исходящая от вас» (см. Св. Коран, 22:37). (Квадратные скобки при цитировании Корана выделяют богословский комментарий. – Профиль)
— Тем не менее, жертвоприношение, которое в прошлые годы в Москве было связано с эксцессами — например, с принесением в жертву животных прямо у мечети в Отрадном, в черте города, часто вытесняет из обывательского сознания религиозный смысл происходящего. Мусульманские праздники, увы, почти всегда получают теперь некую конфликтную подоплеку, объяснить которую проще всего раздражением немусульманского большинства, которое в эти дни сталкивается со скоплениями молящихся. Как снизить это раздражение?
— Для праздничного жертвоприношения предусмотрены специально отведенные места, так что ни о каких эксцессах не должно быть и речи. Что касается конфликтного фона — знаете, за последние 20 лет в России и в мире выросло целое поколение людей, которые об исламе и мусульманах слышали только плохое. За эти долгие годы подсознание российского народа пропиталось ненавистью ко всему, что связано с исламом. Увы, это факт, который мы вынуждены признать. От дефицита здоровой информации об исламе пострадали все. У некоторых мусульман, например, сформировалась неприязнь к немусульманам, которые во всеуслышание ассоциируют ислам со злом и насилием. На изменение этой картины уйдут годы, и главную роль в этом процессе сыграет лишь здоровое просвещение, открытая трансляция через средства массовой информации истинных мусульманских принципов и ценностей.
«Чиновник всегда напишет, что имам — крайний»
— Решается ли вопрос увеличением числа мечетей? Как быть с локальным общественным мнением, которое в ряде регионов заставило власти запретить строительство новых мечетей или даже снести уже построенные?
— По моей информации, во всех российских регионах чиновники и руководство препятствуют строительству мечетей. Возможным исключением являются Чечня, Ингушетия, Татарстан и Башкортостан. Мечети, безусловно, нужны — если говорить о Москве, то это огромный город с многомиллионной мусульманской общиной, в распоряжении которой всего четыре мечети. Но, находясь в процессе общения с представителями власти в течение последних 17 лет, я могу сказать, что чиновники много говорят, но ничего конкретного не хотят делать для решения проблемы. Зато после драки между прихожанами и ОМОНом у Исторической мечети на Большой Татарской все сразу напряглись.
— Естественно, они напряглись…
— Естественно? Разве естественно то, что мы, работники мечети, столько лет своими силами решаем огромное количество проблем в большинстве своем без всякой поддержки? Зато, как только возникает конфликт, как только чиновник чувствует, что кресло под ним в опасности, он сразу напишет все бумаги, из которых будет следовать, что чиновники ни при чем, а крайний — имам.
— А в какой степени имам в мечети отвечает за действия прихожан?
— Ответственность имама в подобных случаях высока, а проявляется она в еженедельном последовательном и качественном просвещении прихожан. С цитированием аятов Корана и высказываний пророка Мухаммада, в контексте повседневной жизни и происходящих в государстве или в мире событий.
«Я россиянин, мне интересно процветание моего государства»
— Высок ли, по-вашему, уровень готовности общины к открытому конфликту с правоохранителями?
— Не высок. Я бы сказал, низок, даже ниже среднестатистического российского.
— А как тогда объяснить схватку прихожан с ОМОНом, в которой у полиции фактически отбили задержанного? У вас нет ощущения, что уровень готовности нарушать элементарные нормы неуклонно растет?
— Я не стал бы углубляться в тему изменения безответственного поведения современной российской молодежи, независимо от того, мусульмане они или нет. Не могу сказать, что постоянно слежу за новостями, предпочитаю живое общение с людьми. Но складывается ощущение, что в России очень серьезно нагнетаются антигосударственные настроения. Свою роль в этом играют, кстати, негосударственные СМИ. Я читаю в основном деловую периодику, РБК, Forbes, и могу сказать, что меня задевает это постоянное высказывание недовольства в адрес власти. Я россиянин, мне интересно процветание моего государства, а не обливание его грязью. Кто-то дестабилизирует ситуацию, и в этом потоке, конечно, легко разыграть мусульманскую карту.
— Но ведь те, кто раскачивал автобус ОМОНа на Большой Татарской, делали это не потому, что кто-то извне «раскачивает» нашу страну?
— Конечно, нет. Но дело в том, что СМИ последовательно создают и разрабатывают негативный образ российского мусульманина. А у людей ведь все это оседает в голове, и у мусульман, и у немусульман. Вот и получается, что у нас кругом сплошные враги. Работает принцип «Разделяй и властвуй». А созидательных идей и призыва к конструктивной совместной работе, которая нас всех могла бы сплотить, я, к сожалению, не наблюдаю.
Антивирус против радикализма
— Вам не кажется, что причина все-таки не в СМИ, а в реальном поведении отдельных представителей общины? Ясно, что есть вина всего общества в том, что в ряде регионов просто исчезла система нормальной социализации молодежи, которая теперь приезжает в большие города, совершенно не представляя себе, как в них полагается жить, и при этом четко идентифицируя себя с исламом. Но не кажется ли вам, что доля ответственности за негативные стереотипы лежит в том числе и на имамах, которые в критических ситуациях — например, типа прошлогоднего теракта в Волгограде — или молчат, как будто происшедшее в порядке вещей, или высказываются на специализированных ресурсах, откуда их голос не слышен обычным обывателям-немусульманам, или отделываются общими словами?
— Я имам мечети последние 17 лет, и все это время я плотно работаю со СМИ, хотя в последнее время и меньше, чем раньше. В конце 1990-х именно я упорно писал чиновникам из Администрации президента, объяснял журналистам, что терроризм и ислам несовместимы, и нельзя постоянно упоминать их через запятую на всех каналах. Ислам и терроризм — понятия, которые необходимо сразу же отделять друг от друга. Для этого Коран дает все необходимые основания. Как имам, я говорю об этом в каждой своей проповеди. Но этого мало, нужно, чтобы нас услышали — а слышать не хотят. Есть, например, система УФСИН: они постоянно говорят, что в тюрьмах и колониях распространяется радикальный ислам. Мы отправляем им наши книги, перевод Корана с богословским комментарием — это все четкий антивирус против радикализма. Они говорят: да, ваши книги нам нужны. Но все эти годы мы делаем это в узком формате своих собственных сил и возможностей. Получается, что в систематической просветительской работе никто не заинтересован. Я потерял счет, сколько раз я говорил во время записей теле- и радиопередач, что террористы попадут в ад. Но это просто не шло в эфир.
«У нас светское государство»
— Широко распространено мнение, что если бы первые лица города и государства чтили своим присутствием не только церковные службы, но и мусульманские праздники, общественное восприятие мусульман и их традиций стало бы более конструктивным.
— Соглашусь с этим. Хотя я сторонник того, чтобы религиозные общины любых конфессий были отделены от государства. У нас светское государство. Это касается и школы, и визитов чиновников в церковь. Если он хочет прийти как обычный прихожанин, то, разумеется, пусть приходит.
— Раз речь зашла о школе: что вы думаете об очередном конфликте, на этот раз в Мордовии, где суд запретил ношение хиджаба в школе, прокуратура подтвердила это решение?
— Вопрос о хиджабе — глупость самих мусульман. Они обратились к президенту страны с вопросом о хиджабе, и он им совершенно справедливо ответил, что хиджаб не имеет никакого отношения к традиционной одежде народов, живущих в России. А говорить надо было не о хиджабе, а о платке, который знает и приветствует и исламская, и христианская традиции. Говоря о школе, я имел в виду преподавание теории религии. Посмотрите учебные пособия. Те несколько абзацев, которые там посвящены исламу — это же бред бредом! Текст неграмотнейший, да еще и на иллюстрации напечатан текст Корана вверх ногами.
«Все, что связано с убийством, с насилием, я отношу к преступлениям»
— Шамиль-хазрат, год назад исламофобия была без преувеличения мейнстримом. Принято считать, что события на Украине ее в определенной степени «выключили». Нет ли у вас при этом ощущения, что новости с Украины в меньшей степени волнуют мусульман, чем, скажем, события в Газе, Сирии или Ираке? Что у мусульман возникает собственная, отдельная повестка дня?
— Не считаю, что у мусульманского сообщества есть какая-то отдельная повестка дня. Что касается оценки сегодняшней ситуации, думаю, уместно привести следующее наблюдение. В обществе обычно примерно 10% людей энергичных и целеустремленных, но движущихся в дурном направлении: алкоголь, наркотики, взяточничество, казино, разврат, преступность, террор, тирания и тому подобное. Другие 10% — это лидеры в благом, в созидании, для которых важны честь, достоинство, мораль, нравственность, которые ощущают ответственность пред обществом и Богом за воспитание нового поколения и рациональную трату имеющихся на сегодня личных, общественных и государственных ресурсов. Это в том числе люди науки, культуры, религии. А вот оставшиеся 80% — это серая масса. Кто перевесит в обществе — первые 10% или вторые, — за тем и пойдет масса.
— Ваш ответ — это, строго говоря, и есть уход от одной повестки и предложение другой, альтернативной. И все же, как вы считаете, те, кто идет воевать в Донбасс — среди них, причем с обеих сторон, есть мусульмане, — они относятся к первым или ко вторым 10%?
— Все, что связано с убийством и насилием, я отношу к преступлениям. Нынешняя политика — очень сложная и кровавая вещь, говорю об этом не от недостатка информации, а скорее наоборот. Я не сторонник того, чтобы брать в этой ситуации чью-то сторону. Но я сторонник созидательного процесса, который рано или поздно начнется.
«Запад финансировал повстанцев, которые выходили из-под контроля»
— Другой международный кризис связан с феноменом ИГИЛ: это явление, которое очевидным образом затрудняет презентацию ислама как религии мира. Как объяснить, что ислам — это не религия жестоких джихадистов?
— Злые силы за последние 20–30 лет во многом добились своей цели по дискредитации ислама и мусульманских ценностей, и ваши слова тому явный аргумент — «очевидным образом затрудняет».
— А кто, по-вашему, эти злые силы, и какая у них цель?
— Злые силы — это те, кто заинтересован в полном контроле за глобальными нефтяными запасами, сосредоточенными в основном на Ближнем Востоке и, кстати, в России. Каноническая «обоснованность» террора и насилия, имевшая широкую огласку в мировых СМИ, причем без комментариев богословов — дала свои плоды: свергались режимы, Западом финансировались повстанцы, которые в итоге выходили из-под контроля английских и американских спецслужб, превращаясь в «Аль-Каиды» и ИГИЛы. В Коране четко сказано: «Воистину, наказание тем, кто воюет против Бога и Его посланника [то есть кто воюет против мирного населения], чинит преступления на земле [творит беззаконие, террор], — жестокое умерщвление [за убийство], или распятие [и смерть за грабеж и убийство], или отсечение рук и ног накрест [за грабеж], или изоляция от общества [ссылка, тюремное заключение за угрозы и устрашения]» (Св. Коран, 5:33).
— Это впечатляющая цитата, но сами боевики ИГИЛ утверждают, что они воюют за Бога.
— Они могут утверждать все, что угодно, но религия не оправдывает убийство и беззаконие.
«В ИГИЛ едут неудачники»
— С появлением ИГИЛ на горизонте мировой политики увеличилось ли внимание спецслужб к вашим прихожанам?
— Думаю, не увеличилось.
— Взаимодействуете ли вы с представителями спецслужб?
— Любой общественный деятель, как и любой сотрудник правоохранительных органов, заинтересован в общественном порядке на территории родного государства. Созидательное взаимодействие различного рода структур крайне важно, особенно когда в обществе есть представители разных культур, национальностей и религий. В Священном Коране сказано: «[Вы, мусульмане (покорные Богу), должны помнить Его наказ:] Помогайте друг другу во всем благом и в [сохранении] набожности. И не помогайте друг другу в грехе и вражде» (см. Св. Коран, 5:2).
— Многие из России едут в ИГИЛ сражаться — или просто пожить в Халифате, в соответствии с нормами, которые им кажутся правильными. Препятствуете ли вы этому? И нужно ли этому препятствовать?
— Едут туда лишь неудачники, люди, которые не смогли найти себя и решили добиться всего и сразу путем силы, насилия, причем ради как земного, так и обещанного их проповедниками вечного. Я не понаслышке знаю этих людей. Таким способом они заглушают свою душевную пустоту, убегают от вредных привычек и от необходимости созидательно трудиться и преодолевать на протяжении десятилетий. Мы должны, конечно, делать все, чтобы люди не попадали в сети тех, кто готов использовать их как пушечное мясо. Но достичь этого можно только просвещением. А у нас вместо него есть лишь совершенно мертвый термин — «традиционный ислам». Мы потратили много лет, чтобы донести до руководства страны, что нужны не мертвые термины, а живое просвещение на высоком интеллектуальном уровне. У нас есть противник — мы имеем дело с хорошо подготовленными идеологами, которые умело промывают мозги нашим соотечественникам вот уже почти 20 лет, играя на их религиозных чувствах и превращая их в бесплатные машины для убийства. Под предлогом «священной войны», «джихада на пути Аллаха», «борьбы с тиранией и неверными» проповедники легко нейтрализуют в умах людей какое-либо рациональное мышление. Механизмы идеологического внушения и техника вербовки очень хорошо налажены, они умеют убедительно цитировать специально подобранные аяты и хадисы. Силой здесь мало что сделаешь — силовые операции что ни день уносят жизни людей, работающих в специальных подразделениях, а с другой стороны подогревают ненависть к «неверным» и желание «убивать ради Аллаха». Необходима четко сформулированная система мусульманских ценностей, с цитированием аятов и хадисов, а не пустыми призывами к «традиционному исламу». Она постепенно войдет в информационное пространство, а затем и в умы людей, нейтрализовав ложные стереотипы и сняв неприязнь к представителям разных национальностей и культур. Пока, к сожалению, мы тушим пожары, а не сажаем саженцы.
«Лишнее слово в названии "Исламского государства"»
— Ислам — не просто религия, но и мировоззрение, политико-правовая система. Значит ли это, что каждый мусульманин, будь он в Москве, Хасавюрте, Бугульме или Пытьяхе, в принципе должен стремиться к идеалу Халифата, и если он не стремится, то он не мусульманин?
— Это как раз современные широко разрекламированные глупости. Демократическая форма правления — самая что ни на есть мусульманская форма управления государством.
— Следует ли понимать вас так, что слово «исламское» — лишнее в названии «Исламского государства Ирака и Леванта»?
— Да, лишнее. Исламские ценности за последние 30 лет целенаправленно смешивали с грязью, и на этих искажениях выросло целое поколение, многие представители которого искренне считают, что боевики воюют за ислам. Это не так. Ислам и остался бы в пределах Аравии, он не был бы принят никакой крупной цивилизацией, не смог бы просуществовать четырнадцать столетий как религия созидания, как религия миротворчества, не имел бы миллиарды последователей, если бы призывал к убийству и насилию.
Минимум мусульманских ценностей
— Что, по-вашему, следовало бы делать самой мусульманской общине, чтобы на столь неблагоприятном фоне сформировать у немусульман представление об исламе как о миролюбивой религии?
— Элементарно практиковать хотя бы минимум мусульманских ценностей. Не пренебрегать даже самым незначительным из добрых дел, помогать друг другу во всем благом и в сохранении набожности, избегать греха, стремиться избегать грубости и дискредитации, соблюдать приличие, быть приветливыми.
— Кто должен решать проблему определенной межконфессиональной конфликтности — мусульманское сообщество, все гражданское общество в целом, власть, кто-то еще?
— Решение проблемы в просвещении в том, чтобы дали добро на возможность говорить хорошее об исламе публично. Пока что по моим наблюдениям присутствует негласный запрет. Здоровых знаний об исламе нет даже у тех, кто им профессионально занимается. Например, отвечает за внутреннюю политику. Рыба гниет с головы, просвещать необходимо с самых верхов. У людей нет элементарных знаний, зато легко встретить, например, утверждение, будто любой, совершивший хадж, может после этого носить зеленую чалму. Это же бред! Послушайте, мы с вами живем в стране, в которой от 10 до 15% коренного населения мусульмане. Нужно же иметь представление о том, что это за люди и какие у них ценности!
