Около 14.00 я увидел, как передовой отряд русских танковых частей входит в нашу деревню Каульсдорф-Норд. Наш группенляйтер быстренько сел на свой велосипед и, усердно нажимая на педали, понесся в западном направлении. Тем временем я спустился в подвал нашего приходского дома.
Здесь собрались самые разные жители деревни Каульсдорф. Эсэсовцы и подразделение полиции, которые занимали оборону на этом участке фронта, хотели организовать очаг сопротивления вокруг нашей церкви. Чтобы заставить их отказаться от этого, мне пришлось выразить им энергичный протест, что было связано с немалым риском, так как они легко могли «уложить» меня в самый последний час войны. К сожалению, они все-таки устроили свою оборонительную позицию, правда отодвинув ее на несколько сот метров назад. Плотный пулеметный и минометный огонь больше не позволял нам выходить из подвала. Между 16.00 и 16.30 появились первые русские войска: пехотинцы со штурмовыми орудиями, позднее прибыла артиллерия. Среди артиллерийских расчетов оказались даже женские. Из близлежащих домов до нас доносились крики раненых.
На следующее утро [23 апреля] в деревне царил настоящий хаос. В разрушенных домах и на улицах лежали раненые и мертвые. Некоторые «соотечественники» попытались разграбить магазины. Русские войска ушли дальше в Берлин, в деревне остались только службы тыла и снабжения. Тогда я собрал нескольких рабочих и профсоюзных работников, чтобы с их помощью навести порядок в Каульсдорфе. Мы выставили посты перед каждым магазином. Мы запретили торговцам прятать товары и спекулировать продуктами питания. Затем довели до сведения каждого: «Тех, кто будет заниматься грабежами, мы передадим в руки русского коменданта». Так я взял на себя гражданское управление в деревне Каульсдорф.
Источник: Гостони П. Битва за Берлин. В Воспоминаниях очевидцев. 1944-1945