На обращение, как указывает Сергей Махлай, его вдохновили недавние публичные выступления генерального прокурора с позицией о «недопустимости необоснованного уголовного преследования бизнесменов и использования институтов власти для давления на предпринимателей», а поводом для обращения стали действия миноритарного акционера «Тольяттиазота» – компании «Уралхим».
Как известно, вокруг крупнейшего мирового производителя аммиака и другой химической продукции давно бушуют нешуточные страсти, и нет сомнений, что дело «Уралхим» против «Тольяттиазота» войдет в историю корпоративных конфликтов как образец редкостного правового нигилизма и абсурда.
Давний корпоративный конфликт между компанией «Уралхим» и другими акционерами «Тольяттиазота» привел на скамью подсудимых самого Сергея Махлая, его отца Владимира Махлая, а также ряд других лиц, включая двух граждан Швейцарии – руководителей компании «Нитрохем» – крупного химического трейдера, одного из зарубежных партнеров «Тольяттиазота».
Суть обвинения заключалась в том, что подсудимые, по мнению следствия, скрывали свою аффилированность с «Тольяттиазотом» от миноритарного акционера («Уралхим»), что позволило им обходить необходимость одобрения ряда сделок на общем собрании акционеров, совершать сделки на нерыночных условиях – продавать продукцию предприятия по низким ценам аффилированной швейцарской компании «Нитрохем».
Летом прошлого года Комсомольский районный суд г. Тольятти вынес Махлаям и другим подсудимым обвинительный приговор, назначив им наказание в виде лишения свободы на сроки от восьми с половиной до девяти лет, и удовлетворил гражданский иск, предъявленный «Уралхимом» на 87 млрд рублей, в том числе на 10 млрд рублей в пользу самого «Уралхима» и на 77 млрд рублей в пользу «Тольяттиазота».
Удивительным в этой ситуации было то, что суд принял решение о взыскании ущерба вопреки позиции самого «потерпевшего» – «Тольяттиазота», адвокаты которого заявляли в суде, что ущерба не было, и отказывались от иска. Однако ни адвокатов, ни привлеченных ими экспертов – ведущих ученых-правоведов суд не стал слушать, а взыскателем ущерба в пользу «Тольяттиазота» суд определил непосредственно «Уралхим».
Позиция «Тольяттиазота» была основана на том, что никакого хищения продукции на самом деле не было, а произведенный экспертами расчет стоимости продукции в размере 84 млрд руб. явно ошибочный и завышенный (именно посчитанная стоимость продукции на следствии в размере 84 млрд руб. явилась основанием для предъявления обвинения в ее хищении, поскольку на счета «Тольяттиазота» за продукцию поступила сумма в размере более 65,5 млрд руб.).
В судебном разбирательстве было установлено, что эксперты Института законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве РФ Семилютина и Валентей совершили грубые математические ошибки на общую сумму более 6 млрд руб., а эксперт Казанцев из этого же экспертного учреждения, которому было назначено определение стоимости продукции изначально, и вовсе был отстранен от завершения экспертизы, так как пришел к выводу о рыночности цен «Тольяттиазота» (а значит, и об отсутствии хищения).
Более того, Казанцев заявил в суде, что на него было оказано давление со стороны его руководства с целью подписания им экспертизы, содержащей недостоверные выводы о занижении стоимости, однако он отказался, а потому и был отстранен.
Эксперты же Семилютина и Валентей, назначенные вместо Казанцева, не обладая надлежащей квалификацией и опытом проведения указанных исследований, пришли к противоположным выводам в пользу «Уралхима».
Примечательно и то, что данные эксперты так и не прибыли на судебный процесс, чтобы подтвердить обоснованность своих «вычислений», в связи с тем, что «Уралхим» этому активно препятствовал (видимо, понимая, что в ходе допроса экспертов выяснится, что не они на самом деле проводили экспертизу, а только ее подписывали).
При этом судья, удовлетворяя гражданский иск «Уралхима», не отминусовал от 87 млрд руб. более 65,5 млрд руб., которые получил за свою продукцию «Тольяттиазот», несмотря на то, что именно такой подход установлен судебной практикой по всем без исключения уголовным делам, включая и самые известные из них (ЮКОСа и «Кировлеса»).
Впрочем, это не единственные пассажи суда, вызывающие удивление. Суд признал, что миноритарий имел право на долю в производимой продукции и наряду с обвиняемыми привлек к солидарной ответственности также 15 иностранных и российских компаний, признав их фактически «частью имущества подсудимых, которое подлежит взысканию в счет возмещения причиненного ущерба».
Приговор Комсомольского суда вызвал значительный резонанс не только в бизнес-среде, но и в научном сообществе, а также среди практикующих юристов, высказавших убеждение в том, что данным судебным актом искажены базовые правовые понятия, применено экзотическое толкование прав акционеров, способов определения ущерба и лиц, ответственных за его возмещение. Эта тревога вполне объяснима, принимая во внимание, насколько опасный для бизнеса, да и всей правовой системы страны, прецедент был создан.
Самарский областной суд отклонил апелляционную жалобу Махлаев и других подсудимых, а также гражданских ответчиков «поневоле». Кассационные жалобы, поданные на приговор и постановление облсуда, до сих пор не только не рассмотрены, но даже не переданы районным судом в Шестой кассационный суд по причине необходимости перевода документов на иностранные языки и необходимости предоставления сторонам времени на подачу возражений.
Поразительно, но при рассмотрении дела в первой инстанции судья Кириллов действовал прямо противоположно, ограничивая потерпевший «Тольяттиазот» и сторону защиты в предоставлении доказательств, ссылаясь на необходимость соблюдения разумного срока уголовного судопроизводства, хотя «Тольяттиазот» и защитники просили всего несколько дней для предоставления своих доказательств (напомним, что государственное обвинение и «Уралхим» предоставляли свои доказательства более 9 месяцев, «Тольяттиазоту» и защите же было предоставлено в совокупности всего порядка 2 месяцев, из которых несколько судебных заседаний дополнительно доказательства предоставляли «Уралхим» и прокуроры, в нарушение установленной очередности их исследования). На стадии же кассационного обжалования понимание разумности сроков в Комсомольском районном суде неожиданно кардинальным образом изменилось. Сразу возникли трудности перевода, хотя в первой инстанции перевод также требовался, и происходил весьма бойко. Суд без труда и оперативно находил переводчиков с разных языков, в т.ч. были задействованы и столичные переводчики.
Более того, решив «отправить правосудие» в кратчайшие сроки, судьи первой и апелляционной инстанции работали по-стахановски, проводя заседания в ежедневном режиме. В отличие от кассации, в апелляцию дело было передано очень оперативно, а после вынесения приговора рассмотрение началось уже через 3 месяца и окончилось 26 ноября прошлого года.
Не реагирует на многочисленные жалобы защиты на волокиту и председатель Самарского областного суда Кудинов.
Как указывал адвокат одного из потерпевших в жалобе на волокиту в Верховный Суд РФ, при такой спешке вынесения обвинительного приговора контрастно и однозначно выглядит восьмимесячная (а по факту уже почти годичная) «неспешность» судьи Кириллова в направлении уголовного дела в кассационную инстанцию.
Это и неудивительно, учитывая, что оснований для отмены столь неоднозначного приговора более чем предостаточно.
В свою очередь, осознавая риск отмены приговора и посему не теряя любезно предоставленного судом времени, «Уралхим», засучив рукава, вместе с судебными приставами приступил к исполнению приговора и взысканию с компаний, признанных «имуществом» подсудимых, ущерба. Действия «Уралхима» уже вынудили работников одного из таких предприятий – солидарных ответчиков – тольяттинской компании «Томет» обратиться к премьер-министру Мишустину с открытым письмом в газете «Коммерсантъ» с просьбой не допустить полной гибели компании в результате действий «Уралхима», с которым «Томет» никогда не состоял в договорных или иных отношениях, но внезапно оказался должен более 87 млрд рублей.
Примечательно, что история взаимоотношений самого «Уралхима» со своими миноритариями также далеко не безоблачна, а судебные тяжбы с акционерами для него в порядке вещей, свидетельством чему являются многочисленные публикации в СМИ, освещающие корпоративные конфликты «Уралхима».
Зачем «Уралхиму» понадобился статус миноритарного акционера «Тольяттиазота»? Логичный вопрос, учитывая, что уж «Уралхим» как никто знал все тяготы миноритарных акционеров в России, поскольку и сам выступал их источником.
Официальная версия приобретения им пакета акций «Тольяттиазота» летом 2008 года, озвученная его представителями в суде, – «хороший показатель по дивидендам за 2007 год».
Возможно, такая версия и была бы удобоваримой, но… «Уралхим» приобрел пакет акций предприятия-конкурента у другого портфельного инвестора – «Реновы» Виктора Вексельберга, история взаимоотношений которого с «Тольяттиазотом» также была конфликтной, сопровождающейся уголовными делами на менеджмент предприятия, впоследствии прекращенными, и судебными исками. То есть очевидной инвестиционной привлекательности акции «Тольяттиазота» не демонстрировали ни на момент покупки, ни ретроспективно.
Загадка вскрылась довольно быстро. Едва купив незначительный пакет акций, уже в январе следующего года закаленный в корпоративных войнах «Уралхим» инициировал многочисленные корпоративные споры в арбитражном суде. Последующая активность миноритария развеяла все сомнения в «инвестиционных» намерениях «Уралхима». В очевидности планов «инвестора» – получении корпоративного контроля за предприятием любыми способами – сомнений не оставалось.
Однако маленькой победоносной войны не случилось. Поняв, что в арбитражных судах профита не получишь, «Уралхим» взялся за более верный вариант, возбудив уголовные дела на менеджмент предприятия. Конфликт длится уже более десятилетия, но считать его законченным рано. Впереди у его участников еще две кассационных инстанции, а также, наиболее вероятно, и ЕСПЧ.
При этом, как нередко случается, корпоративный конфликт между «Уралхимом» и акционерами «Тольяттиазота» уже «перешагнул» свои первоначальные границы, вовлекая в свою орбиту все новые персоналии, весьма далекие от предмета спора.
Одним из таких лиц, за судьбу которого также волнуется Сергей Махлай и просит генерального прокурора обратить на его дело внимание, является председатель правления принадлежащего Сергея Махлаю Тольяттихимбанка Александр Попов.
Попов уже полтора года находится под арестом по обвинению в покушении на дачу взятки судье Верховного Суда РФ за вынесение решения по налоговому спору и ряду других, не менее абсурдных обвинений. Неудивительно при этом, что главным свидетелем обвинения выступает бывший глава службы безопасности «Тольяттиазота» Олег Антошин, осужденный за противоправные действия в отношении предприятия и дававший показания против Попова, будучи под арестом в СИЗО.
В том, что арест Попова – лишь способ давления на несговорчивых акционеров «Тольяттиазота», мало кто сомневается. Покалеченные людские судьбы – не в счет. Все, что улучшает «переговорную» позицию в споре, приемлемо. Бизнес, ничего личного.
Достучится ли Сергей Махлай, которому озвученная генеральным прокурором позиция «внушила оптимизм», до своего адресата? Блажен, кто верует…
Обращение с открытыми письмами к органам власти и должностным лицам от предпринимателей, общественных деятелей, бизнес-объединений давно не редкость. Зачастую кроме эпистолярного жанра действительно уже ничего не остается.
В современном состоянии правоохранительной системы предприниматели стали беззащитны, как дети, неслучайно поэтому в целях защиты и тех, и других учреждены специальные институты уполномоченных при президенте (омбудсменов).
Скопированные в приговоры вместе с орфографическими ошибками обвинительные заключения, проштампованные впоследствии вышестоящими инстанциями, не оставляют предпринимателям шансов. Позиция же «решал» и прочих «интересантов» такого правосудия «безупречна» и почти беспроигрышна. Как мантру, они могут твердить про установленную вступившим в законную силу приговором вину подсудимых, причиненный им, как правило «виртуально», ущерб и исключительную правомерность собственных действий, конечно же, «в рамках правового поля».
Фемида, как известно, слепа, но в данном случае она, кроме того, еще и страдает тугоухостью и другими болезнями, предпочитая не видеть и не слышать очевидного – доверие к ней давно подорвано не только у бизнеса, но и у рядовых граждан, а термин «басманное правосудие» теперь вполне могут примерить на себя и самарские суды первой и второй инстанций.
В отсутствие системных тектонических изменений всей правовой системы страны генеральному прокурору, даже при его огромном желании, вряд ли удастся побороть «необоснованное уголовное преследование бизнесменов и использование институтов власти для давления на предпринимателей».
А тем временем на корпоративном сайте «Уралхима» размещена новость о его вступлении в Ассоциацию экономического сотрудничества со странами Африки (АЭССА). Почему-то становится тревожно за Африку…
