Принуждение к разоружению: итоги года для рынка гражданского стрелкового оружия

• Оружия станет меньше
• Патроны на исходе
• Эхо казанского расстрела
• Есть ли шанс на смягчение?

Оружия станет меньше

«Мой вывод по итогам года очень простой – [гражданскую] оружейную отрасль и оружейную общественность ничего хорошего не ждет. Это точка! – прокомментировал нынешнее положение дел главный редактор журнала «Калашников» Михаил Дегтярев. – Настроение у власти такое, что оружие – это нечто лишнее в нашем быту».

Поворотным моментом для сегмента гражданского стрелкового оружия (ГСО) в России стали принятые минувшим летом правки к закону «Об оружии». Наиболее значимые из них таковы: повышение возраста покупки оружия с 18 до 21 года; возможность покупки гладкоствольного многозарядного ружья с магазином или барабаном только после двух лет владения двуствольным или одноствольным ружьем (т. е. минимум с 23 лет); перевод стволов со сверловкой «Парадокс» и «Ланкастер», повышающих точность стрельбы, из категории гладких в категорию нарезных; введение размытого понятия «переделка» оружия; установка ответственности за уничтожение или изменение маркировочных обозначений и клейм.

Что все это значит для рынка? Если посмотреть на сайтах популярных охотничьих магазинов, то мы увидим, что многозарядные дробовики – «помпы» и полуавтоматы – составляют примерно от 70% до 80% всего гладкоствольного ассортимента. Теперь это оружие попадает под двухлетний ценз, следовательно, продажи его упадут.

Большая часть гладкоствольных ружей со стволами «Парадокс» и «Ланкастер» имели форм-фактор нарезных карабинов, в основном на базе автоматов Калашникова, самозарядных карабинов Симонова (СКС), снайперских винтовок Дегтярева (СВД). Своеобразный паллиатив для тех, кто хочет «нарезняк», но не имеет необходимого пятилетнего стажа. После перевода такого оружия в категорию нарезного оно просто утрачивает актуальность для потребителя. Что до производителя, то, например, в линейке гладкоствольных ружей «Молот-Оружие» (второй крупнейший производитель ГСО после концерна «Калашников») около 50 позиций, и только 10 из них приходится на классический 12-й калибр, остальное – «ланкастеры» и «парадоксы».

Эксперты говорят, что после вступления поправок в силу российские оружейники «стрелковки» неминуемо начнут сворачивать выпуск гражданского ассортимента, который через пару лет станет для них чем-то вроде ненужного рудимента. Как результат, в течение ближайших двух лет минимальная цена ружья или карабина в наших охотничьих магазинах поднимется до $1000, – такой прогноз дал главред «Русского охотничьего журнала» Михаил Кречмар. Для сравнения: сегодня в подмосковных магазинах дешевые двустволки стоят от 20 тыс. руб. до 30 тыс. руб., помповые ружья – 25–30 тыс. руб., полуавтоматы – около 38 тыс. руб.

Патроны на исходе

Неприятности повалились на гражданскую «стрелковку» с первых недель 2021 года. Сначала стало известно, что Госдума готовится рассмотреть в первом чтении поправки к закону «Об оружии», предполагающие обязательную регистрацию т. н. охолощенного оружия (СХП – стрельба холостыми патронами), как вновь покупаемого, так и того, что уже имеется на руках у граждан. Напомним: пока еще СХП продается свободно, без каких-либо разрешений и регистрации.

При этом законодатели сетовали на случаи «холостой стрельбы» в неразрешенных местах, а главное, что СХП, изготовленное из списанного боевого оружия, может нелегально переделываться обратно в действующее. В пояснительной записке к законопроекту говорилось, что в 2015–2020 годах правоохранители изъяли из незаконного оборота более 70 тыс. единиц огнестрельного оружия и ликвидировали более 400 подпольных мастерских по изготовлению и переделке оружия, изготовлению взрывчатых веществ, боеприпасов и т. д. При этом 80% изъятого огнестрела представляло собой как раз переделки из списанного оружия.

Но беда не приходит одна, и весной в магазинах начались перебои с отечественными нарезными патронами автоматных и винтовочных калибров (5,45х39, .223 Rem, 7,62х39, .308 Win и 7,62х54 R), поскольку начиная с зимы российские заводы резко нарастили поставки на рынок Соединенных Штатов, где на фоне пандемии, BLM-погромов и президентских выборов разразился настоящий оружейный бум. «У американцев так принято, в любой непонятной ситуации закупай оружие и патроны», – шутил знакомый, уехавший в США больше 10 лет назад.

У нас тем временем цены на популярные российские патроны взлетели на 50–70%. Производители отговаривались подорожанием металла, из которого делаются боеприпасы, но независимые эксперты (да и некоторые представители отрасли) уверяли, что доля металла в себестоимости патрона невелика – порядка 10%, а рост цен объясняли банальной жадностью. Кто прав, сказать трудно. Своеобразной точкой в споре стало 7 сентября, когда вступил в силу новый пакет американских санкций, включающих запрет на поставки в Соединенные Штаты отечественных патронов. Теперь повышение цен – это попытка хоть как-то компенсировать потерю американского рынка.

Эхо казанского расстрела

Поводом для тектонических сдвигов в сфере ГСО стала трагедия в Казани: 11 мая 19-летний Ильназ Галявиев с турецким дробовиком Hatsan Escort и самодельным взрывным устройством проник в гимназию №175, убил девять человек и ранил более 30.

В тот же день, прежде чем прояснились какие-либо подробности, пресс-секретарь президента Путина Дмитрий Песков заявил, что глава государства потребовал в срочном порядке проработать меры по ужесточению оборота оружия. За какие-то полтора месяца были приняты Думой и утверждены президентом упомянутые поправки к закону «Об оружии». В них, к слову, досталось и пресловутому СХП, которое теперь все-таки придется регистрировать.

Нечего говорить, гибель людей – жуткая трагедия! И все же удивляет тот факт, что власти предпочли сосредоточить внимание не на причинах преступления, а на орудии.

Кое-кто из знакомых владельцев оружия спрашивал, почему один инцидент – и такие последствия. В США массовые расстрелы случаются гораздо чаще, но власти не пытаются закручивать гайки. На самом деле реакция чиновников везде примерно одинакова: проще бороться с предметом, чем с явлением.

«Политики-демократы в США постоянно пытаются что-то запретить или ограничить по поводу и без, но сделать это довольно трудно», – заметил историк оружия Максим Попенкер. Во-первых, Вторая поправка к Конституции гарантирует американцам право на хранение и ношение оружия, а любая попытка ограничить упирается в активное сопротивление.

Во-вторых, огромное лобби производителей и владельцев оружия. Речь не только об именитых фирмах вроде Colt, Smith&Wesson. В США работают тысячи небольших компаний, которые занимаются производством оружия или комплектующих, тюнингом – это приличный пласт малого бизнеса, который нельзя просто так взять и убить. Что касается владельцев, то их около 70 млн при населении 332 млн человек. По данным The Washington Post, в 2020 году у американцев было 393 млн единиц огнестрельного оружия, хотя, как отмечает Максим Попенкер, это лишь оценки, а точных цифр никто не знает. У нас оружием владеют около 3,9 млн граждан при общей численности населения 146 млн. Что тут скажешь? К тому же, как заметил эксперт по стрелковому оружию Александр Кудряшов, российские владельцы оружия крайне разобщены, существующие организации и сообщества малочисленны и преследуют узкокорпоративные интересы.

Да и что скрывать, многие сограждане поддерживают запретительные настроения властей. Помню, как после расстрела в Казани некая дама в Facebook рассуждала о том, что охота и вообще владение ружьями и карабинами – это зло. Мол, для самообороны такое оружие не годится, следовательно, его назначение одно – убивать. А посему ради общественной безопасности его надо изъять. И такое мнение вполне типично.

Есть ли шанс на смягчение?

Тем не менее российское оружейное лобби все же попыталось бороться. В сентябре «Союз российских оружейников имени М.Т. Калашникова», концерн «Калашников» и группа компаний «Кольчуга» организовали конференцию «Оружейная перспектива России», на которой заявили, что намерены добиваться смягчения самых сомнительных ограничений, до того как они вступят в силу. Исполнительный директор «Союза оружейников» Владимир Жихарев рассказал, что организация вместе с представителями стрелковых структур готовит законопроект о защите интересов отрасли. Документ призван скорректировать наиболее спорные ограничения из тех, что были приняты.

Дело в том, что из-за неточности формулировок некоторые поправки могут ударить не только по производителям и продавцам оружия, но и по правоохранителям (сотрудникам Росгвардии, полицейским, судьям), которым сложно будет провести четкую грань между правонарушителем и законопослушным владельцем. В результате пострадают невиновные.

Поправки, по словам Жихарева, обсуждаются с регуляторами, среди которых и Росгвардия, и Минпромторг. «Мы это делаем в рабочем порядке, пытаемся, трогаем почву. Есть понимание, как это должно выглядеть», – пояснил он.

В ноябре президент Федерации практической стрельбы РФ Михаил Гущин на своей странице в Facebook сообщил, что работа группы завершена и «ее результаты представлены на экспертизу юристам, специализирующимся на взаимодействии с Государственной думой Российской Федерации, для дальнейшего представления руководителям профильных комитетов и проработки». На момент сдачи материала подробностей узнать не удалось. Сообщалось, что информация о вносимых предложениях будет представлена в совместном заявлении сторон, принимавших участие в рабочей группе.

К сожалению, опрошенные «Профилем» эксперты не верят в успех этой затеи. «Я уверен, что этого не будет; сейчас передо мной лежит шапка, обещаю публично: если Союз оружейников чего-то добьется в течение полугода, я эту шапку съем. Но этого не случится, уверяю вас», – заявил «Профилю» Михаил Кречмар. По его словам, наше государство в принципе не заинтересовано в том, чтобы люди имели оружие и умели им пользоваться. Возможно.

Максим Попенкер опасается, что поправки, которые могут пролоббировать оружейники, будут отражать интересы компаний, но не рядовых владельцев оружия. Он напомнил, что именно с подачи отечественных производителей в свое время был ограничен импорт травматического оружия.

Что касается новых гипотетических ограничений, то возможные варианты – это запрет на оружие в стиле «милитари», то есть выполненное на базе военных образцов, а также обязательное участие всех владельцев в спортивных структурах либо в охотничьих обществах, чтобы никто не оставался без надзора (подобная система существует в Германии). О таких перспективах «Профилю» рассказал эксперт в области оружейного законодательства Максим Максимовский, отметив, что данные инициативы уже озвучивались «в определенных структурах».