- «Замуж хоть за памятник Петра»
- С оглядкой на советский опыт
- Дискриминация самых усердных
- С прицелом на место
«Замуж хоть за памятник Петра»
В 1956 году, во времена строгого распределения после вузов, вышел фильм «Медовый месяц». По сюжету молодой врач Людмила Одинцова, профессорская дочка, пытается избежать назначения в Дагестан. И поспешно выходит замуж за «незаменимого ленинградца», чтобы остаться в родном городе. Героиню ждет разочарование: супруг уезжает главным инженером на строительство моста в Сибирь, в разводе отказывает, и молодой жене приходится отправиться с ним...
В Советском Союзе выпускник был обязан отработать по распределению три года. Молодого специалиста нельзя было уволить без специального разрешения министерства. В вузах, которые выпускали более 500 человек в год, комиссии по распределению действовали на каждом факультете. Перечень вакансий они получали непосредственно от советов народного хозяйства, исполкомов, министерств и ведомств. Заполнить плановые заявки удавалось не всегда, хуже всего снабжали специалистами союзные республики.
Когда начались проблемы в отечественном образовании, и почему не получается их решить
Остаться в родном городе вчерашний студент мог по семейным обстоятельствам, чем и пользовались молодые студентки. В 1955 году на отчетной областной Ленинградской конференции секретарь Ленинского райкома возмущался: «[Выпускница] согласна выйти замуж хоть за памятник Петра, чтобы не поехать по распределению».
Стенограмму заседания приводит Анастасия Конюхова из Архивного комитета Санкт-Петербурга. По ее данным, в 1955-м вузы СССР выпустили 256 тыс. человек. Половину направили на предприятия тяжелой промышленности, четверть – в сельское хозяйство и лишь несколько процентов – в легкую и пищевую промышленность.
С рабочими местами для выпускников технических университетов проблем не возникало, труднее было устроить гуманитариев. В 1950-х выпускники ЛГУ, специалисты по иностранным языкам (например, финскому или шведскому), не получали никаких мест назначения от министерства, их пытался распределить сам вуз. Чаще всего трудовую деятельность начинали не по специальности.
Отказаться от распределения было непросто – в самые строгие годы это грозило исключением из рядов комсомола или даже уголовным преследованием. Нерадивого выпускника распекали на общественных судах в вузах. Впрочем, иные могли и не доехать до места назначения – контролировать перемещения по огромной стране было сложнее.
Существовали и другие методы трудоустройства молодежи: ударные комсомольские стройки, освоение целины. Но постоянно действующим механизмом было все-таки распределение. Поэтому даже критики такой системы отмечают, что в условиях планового народного хозяйства это помогало создавать кадровый баланс.
Порядок рухнул вслед за Советским Союзом. Распределять было особенно некуда, выпускники получили «вольную», а высшие учебные заведения начали расти как на дрожжах. Такое количество кадров с перекосом в некоторые специальности с трудом вписывалось в новый рынок.
В Советском Союзе выпускник был обязан отработать по распределению три года
Кузярин Анатолий/ТАССС оглядкой на советский опыт
Вспоминать о советской практике распределения начали на исходе нулевых. В регионах остро не хватало молодых специалистов, особенно медиков. Против возврата таких методов выступал министр образования Андрей Фурсенко, объясняя, что они нарушают Конституцию. В Основном законе закреплено право человека на свободный труд (ст. 37), а также право передвижения и возможность выбора места пребывания и жительства (ст. 27).
Несколько раз свое отношение к этой идее высказывал Дмитрий Медведев, на тот момент – президент России. Он даже проводил параллели с крепостным правом, а саму систему называл принудительной: «Заставлять людей нельзя».
Привлекать молодых медиков на село тогда начали по-другому: начинающим специалистам выделяли «подъемные» в размере миллиона рублей при условии, что они отработают не менее пяти лет. Метод сработал и продолжает применяться более 10 лет.
Земский врач
Программы «Земский доктор» и «Земский фельдшер» действуют в России с 2012 года. Они закрывают потребности поселков и городов с населением до 50 тыс. человек.
Врачам выплачивают 2 млн руб., если они устраиваются в больницы и поликлиники на Дальнем Востоке или в Арктике, 1,5 млн – на удаленных и труднодоступных территориях, 1 млн руб. – во всех остальных районах России. Фельдшерам, акушеркам и медсестрам положены соответственно 1 млн, 750 тыс. и 500 тыс. руб.
Получившим выплату медикам нужно отработать по трудовому договору как минимум пять лет. А если они захотят уволиться раньше – вернут подъемные в бюджет.
Но к теме принудительного распределения все же возвращались с завидной регулярностью. В 2013-м для снижения безработицы среди молодежи такую практику предложил вернуть председатель Федерации независимых профсоюзов России Михаил Шмаков. «Обязаловка» грозила студентам, бесплатно обучающимся в государственных вузах. Прежде всего будущим работникам бюджетной сферы – врачам, учителям, деятелям культуры и некоторым категориям госслужащих.
Спустя пять лет с подобной инициативой выступили депутаты Госдумы. Они предлагали ввести обязательную отработку на предприятиях с госучастием на срок до пяти лет в зависимости от формы обучения.
Анатолий Торкунов: "Мы должны задавать тренды, а не только следовать ожиданиям"
Наконец, в 2023-м Госсовет Татарстана предложил внести изменения в закон «Об образовании» и дополнить его новым пунктом об обязательной отработке для студентов-бюджетников. Сроки – советские. По замыслу авторов, остаться в родном регионе смогут выпускники с инвалидностью первой или второй группы, дети или супруги инвалидов, а также родители ребенка с ограниченными возможностями, беременные женщины. Еще один повод – наличие маленького ребенка.
Пожалуй, главный пункт в предложении от Татарстана – «в случае отказа выпускника от трудоустройства по распределению или расторжения трудового договора ранее срока стоимость обучения подлежит возмещению в соответствующий бюджет бюджетной системы РФ». Как высчитывать стоимость обучения, неясно. Если ориентироваться на платные услуги вузов, то получится сильная диспропорция: где-то год обучения стоит от 200 тыс. рублей, где-то – от полумиллиона.
На 2023/2024 учебный год выделено 590 тысяч бюджетных мест. Более 73% из них получили образовательные организации, расположенные в регионах. Вице-премьер Дмитрий Чернышенко сообщил, что больше всего мест предусмотрено по инженерным и техническим направлениям подготовки – 245 тысяч. На второй строчке – педагогические науки (75 тысяч). В тройку лидеров вошли общественные и медицинские направления. По ним между вузами распределено более 68 тысяч и 53 тысячи бюджетных мест соответственно. То есть потенциально распределить по стране могли бы сотни тысяч выпускников.
Однако сами студенты такой перспективе не рады. В мае сервис по поиску работы Superjob провел на эту тему исследование. Почти половина опрошенных студентов (46%) заявили, что подобная практика нарушает свободу выбора, и высказались против ее введения. Те, кто уже окончил вузы, больше склонялись (56%) к ее принятию. Больше всего сторонников распределения среди пенсионеров – 65%.
Земский учитель
Программа «Земский учитель», нацеленная на поддержку педагогов в возрасте до 55 лет, переезжающих на работу в села и малые города, работает с 1 января 2020 года.
Единоразовая выплата – 1 млн руб. Тем, кто будет работать в сельских школах на Дальнем Востоке, – 2 млн.
На реализацию программы с 2020 по 2022 год из федерального бюджета выделено 4 млрд руб.
Ее намерены продолжать, пока все вакансии в сельской местности и малых городах не будут закрыты. Сейчас требуется 8 тыс. новых сотрудников.
Дискриминация самых усердных
Пока законодатели обсуждают плюсы и минусы советской системы распределения, в самом Министерстве образования и науки от предложения Татарстана не в восторге. Такие методы не вписываются в современные экономические реалии, отметил замглавы Минобрнауки Константин Могилевский. Он подчеркивает, что основа нынешнего высшего образования – обеспечение студентов возможностями для самореализации с учетом потребностей работодателя.
В СССР распределение было тесно связано с гарантией рабочих мест, а в современной России рынок попросту не сможет обеспечить всех выпускников вакансиями.
Даже в семидесятые годы эта практика себя изживала, выпускники по разным причинам ее избегали, вспоминает директор Центра экономики непрерывного образования Института прикладных экономических исследований (ИПЭИ) РАНХиГС, доктор экономических наук Татьяна Клячко.
Для эффективного распределения необходимо четко понимать, где и каких специалистов не хватает, придется регулярно проводить такую оценку и составлять списки необходимых кадров. Если инициативу примут, то воплощать ее начнут не раньше 2029 года. К этому моменту потребности рынка могут сильно измениться. Но прежде всего стоит проанализировать, почему молодежь не едет трудоустраиваться в отдаленные от центров места, считает Клячко. «Ведь конкурс в медицинские вузы высокий, молодые люди хотят работать в этой профессии. Но уезжают в столицы, потому что на периферии зарплаты не соответствуют их ожиданиям и нет никаких перспектив роста», – объясняет она.
Возвращение к истокам: что ждет высшую школу России после отказа от Болонской системы
«Система распределения играет, во-первых, против молодежи. Во-вторых, против региональных экономик, – уверена Клячко. – Если они так просто получают кадры, то можно не платить молодым специалистам ту зарплату, на которую они рассчитывают. Можно не улучшать условия труда, можно вообще не развивать организацию – все равно же пришлют новых людей. Надо не молодежь распределять, а развивать регионы, но это сложный путь. Легче второй раз наступить на грабли, чем начать работать на перспективу».
Отдельный вопрос: почему распределять намерены бюджетников? Они честно выдержали высокий конкурс, их родители вложили много сил и средств в подготовку к экзаменам. Распределение станет сигналом – не стоит тратиться на подготовку, потому что хорошая учеба не гарантирует хорошей работы. «И мы опять получим ухудшение ситуации в общем образовании, отнимем стимулы учиться на бюджете – ведь это потенциально огромные долги. Ребенок из малообеспеченной семьи окажется в дискриминируемом положении, – подчеркивает Клячко. – А дети из семей, заплативших за обучение, с такой проблемой не столкнутся. Это несправедливое положение».
С прицелом на место
При этом в стране существует механизм целевого обучения, который гарантирует студенту трудоустройство после окончания учебного заведения. Поступление по таким направлениям немного проще обычного: состязаться абитуриенту приходится с другими целевиками. Главный нюанс – будущего работодателя, который заключит соглашение, чаще всего приходится искать самостоятельно.
У крупнейших университетов среди заказчиков кадров – Сбербанк, «Газпром», «Мосэнерго», «Гидроспецпроект». На целевое место в юридическую академию может направить прокуратура, в медицинский – департамент здравоохранения. У Российского университета транспорта (МИИТ) основной заказчик – РЖД, который к тому же присуждает целевикам именные стипендии, доплачивает за успеваемость, выдает гранты. Но такие поощрения, скорее, исключение.
Многие абитуриенты попросту не знают, к кому обращаться. Зачастую направления на целевое обучение получают родственники и друзья сотрудников корпораций. Еще один негативный фактор – места занимают ребята, которые не выдерживают основной конкурс. А это снижает уровень специалистов.
Со следующего года поиск работодателя для целевиков упростят, а конкурс станет публичным. С 1 мая 2024-го фирмы и компании будут размещать предложения на платформе «Работа в России». Перечень заказчиков расширят индивидуальными предпринимателями, резидентами территорий опережающего развития, свободного порта Владивосток, участниками проектов на территориях Сколково, военного и авиационного технополиса ЭРА.
Однако в нынешнем виде целевое обучение себя не оправдывает, считает главный научный сотрудник Центра финансово-экономических решений в образовании НИУ ВШЭ Ирина Абанкина: «Мы ни разу не вышли на плановые показатели. Бумаги для оформления сложные. Направления получают не самые сильные ребята, и многие потом не справляются с обучением, их чаще других отчисляют. Поэтому и ожидания экономики эта программа не оправдала. Вот причина, по которой всплывают предложения административно решить наболевший вопрос».
Многие государственные предприятия или не очень прибыльные компании хотят обеспечить себя кадрами, не предлагая достойных условий. Эта схема неэффективна для предприятий и невыгодна для выпускников. Как показывает практика, помогают другие решения, в первую очередь договорные. «Работодатель всегда найдет хорошие кадры, если участвует в их подготовке через практику, помогает разрабатывать образовательные программы, присутствует в экзаменационных комиссиях на выпускных работах. И серьезные крупные предприятия давно имеют стратегические партнерские договора с вузами», – обращает внимание Абанкина.
Сама по себе идея администрирования процесса распределения не выглядит экономически эффективной. И не стоит забывать, что это нарушение конституционных гарантий: в Основном законе прописано право каждого «на конкурсной основе бесплатно получить высшее образование» (ст. 43). Но это именно право на образование, подчеркивают собеседники «Профиля», а не обязательство отработать.
