«Санкпауло» и «Форталеша»

«Каждый мужчина обязан в своей жизни искать место, на котором сможет лучше всего послужить своему поколению», — записал Гумбольдт в путевых заметках. Какие-то вещи остаются неизменными.

Лёв и Клинсманн летом 2006 года вместе изменили немецкий футбол. На них были приталенные рубашки, элегантные брюки, оба они говорили с южнонемецким акцентом, и не сразу бросалось в глаза, насколько они разные. Сегодня только один из них по-прежнему тренирует национальную сборную Германии, второй стал тренером в США. Немцев считают фаворитами нынешнего чемпионата, американцев — аутсайдерами.

Возможно, Лёв завидует своему прежнему напарнику, который испытывает в эти дни меньше давления?

«Нет», — говорит Лёв.

Возможно, Юрген Клинсманн завидует своему прежнему напарнику, который борется за звание чемпиона?

«Нет», — говорит Юрген Клинсманн.

Если прослушать запись интервью с Клинсманном и Лёвом, то фоновые шумы скажут больше, чем сами собеседники. Клинсманн буквально утопает в буйстве мира: детские крики, гул
самолетов, голоса официантов, сигналы автомобилей. Йоахима Лёва оттеняет спокойствие: пение птиц, журчание ручьев, изредка смех кого-то из игроков национальной сборной.
Клинсманну нужна динамика, Лёву — покой. Об этом свидетельствуют штаб-квартиры, избранные ими для своих сборных. Немцы обосновались в Баии, в сельской малонаселенной местности на севере. Чтобы встретиться с Йоахимом Лёвом, придется ехать на край света. По пыльным улицам бегают куры и босоногие мальчуганы, внутри развернут клубный ландшафт для 23 футболистов, как некогда устанавливался дорожный шатер для Каддафи.

Американцы живут в центре Сан-Паулу — хаотичном, бурлящем городе, полном энергии. Еще в январе они приезжали сюда на две недели тренироваться. Клинсманн хотел, чтобы игроки почувствовали, что их ждет. Тренер облетел на вертолете еще не готовый стадион в Сан-Паулу, посетил объекты в тропических районах, а в один из дней после обеда отправился на микроавтобусе в телестудию бразильской дочки американского спортивного телеканала ESPN, чтобы рассказать стране о себе.

По радио передают новости. Клинсманн вдруг понимает, что всегда неправильно произносил название Сан-Паулу. Диктор говорит: «Санкпауло». Клинсманн пробует повторить: «Санкпауло». «Санкпауло». «Санкпауло».

Он выучил несколько выражений на португальском и ожидает того же от своих игроков. Он хочет, чтобы они познакомились с Бразилией. Бразилия дышит футболом, говорит он. Здесь футбол — это образ жизни.

Автобус стоит, немного проезжает вперед, снова останавливается. Клинсманн смотрит в окно, еще раз произносит название города.

«Возмущаться по поводу опозданий нет смысла, — говорит он. — Мы ведь не в Германии и не в США. Мы в Южной Америке. Еще ни разу ни одной европейской команде не удавалось одержать победу в Южной Америке».

Ведь это не случайность? Нет, убежден Клинсманн.

Сегодня он хочет стать бразильцем. Так же, как раньше он был итальянцем, французом и даже англичанином. Юрген Клинсманн был желанным гостем во многих странах мира. Будучи профессионалом в клубе «Интер Милан», он понял, что нужно уметь отпускать, говорит Клинсманн. Итальянский менталитет сводил его с ума. Эта непунктуальность, эти бесконечные дискуссии. «Расслабься, Юрген», — сказал ему как-то Вальтер Дзенга, вратарь «Интера». Он понял, что Италию ему не изменить, говорит Клинсманн.

«Санкпауло».

Когда Йоахим Лёв произносит название местечек Ресифи, Сальвадор и Манаус, может показаться, что он говорит о деревушках в Шварцвальде. «Форталеша», — говорит Лёв, и вспоминаешь Пфорцхайм. Перед вылетом в Бразилию немецкие футболисты прошли экспресс-обучение, игроки должны знать, что ждет их на чужбине. Какая там ситуация, политическая обстановка.

«Ведь большинство из нас никогда не были там», — говорит Лёв.

Немцы построили себе штаб-квартиру, которая напоминает им о доме. Кусочек Германии в глуши. Это вызвало критику, но Лёв ее отвергает. За несколько дней до начала чемпионата мира он еще в другом немецком тренировочном лагере между гор и лугов, в Северной Италии, но условия везде одинаковые: дизайнерские кресла, тишина, эспрессо.

«Существуют критерии, с учетом которых нужно проектировать тренировочный лагерь и штаб-квартиру команды, — говорит он. — К ним относятся спокойствие, возможность восстановления, близость к месту тренировок. Сколько добираться до аэропортов?» Он не хочет знакомиться со страной и людьми. Он хочет одержать победу в турнире.

«О размещении в Сан-Паулу не может быть даже и речи, — говорит Лёв. — Я стоял там в пробках и уже не знал, сдвинемся ли мы когда-нибудь снова с места, и если да, то в каком направлении. Идти на такой риск мы не хотели, тем более в этом городе, возможно, в безликой гостинице, где игроки вне поля зрения, редко видятся, кого-то разместят во флигеле или где-то еще. Важно, чтобы игроки держались вместе, общались, это позволяет чувствовать себя частью команды. Если Юрген выбирает Сан-Паулу, у него есть на то свои причины. Тем более что у американцев другой менталитет».

Когда Клинсманн на микроавтобусе наконец добирается до телестудии, с вопросами его ждут пять ведущих. Среди них есть немец, Герд Венцель, живущий в Бразилии вот уже более полувека. Раньше он занимался внешней торговлей, а когда 10 лет назад вышел на пенсию, стал объяснять бразильцам немецкий футбол.

Венцель рассказывает, как в 2006 году они где-то встречались. Совершенно очевидно, что Клинсманн ничего такого не припоминает, но он слишком американизировался, чтобы дать это понять. Клинсманну по душе американская приветливость, пусть даже она поверхностная. Все равно это лучше, чем неприветливость, идущая из глубины души, говорит Клинсманн. По ходу интервью Венцель все глубже погружается в прошлое. В какой-то момент он вспоминает вечер, когда Франк Райкард плюнул в Руди Феллера, он вспоминает братьев Ферстер, Лотара Маттэуса и Анди Бреме. По колено увязает в старых добрых немецких доблестях.

«Мне всегда нравилось играть против Голландии», — говорит Юрген Клинсманн, надевая непробиваемую улыбку.

«Пауль Брайтнер уже побывал здесь, — рассказывает Венцель. — Мы надеемся, что к нам заглянет и Франц Беккенбауэр». Когда Клинсманн снова оказывается на улице, он делает глубокий вдох. Да уж, Франц, — его байками о старых добрых временах не проймешь. Беккенбауэр играл в двух последних немецких сборных, которым удалось получить титул. В 1990 году в Италии его команда стала чемпионом мира, в 1996 году в Англии — чемпионом Европы. Но он понимает, что ни у первой, ни у второй сборной сегодня не было бы никаких шансов.

«Доблести, о которых так любят вспоминать — дисциплина, сила, воля, — лежат в основе любой команды. Это мы, немцы, их узурпировали», — говорит Клинсманн и не может сдержать
отрывистого смеха. Успокоившись, он продолжает: «У нас новое поколение игроков, настолько быстрых, настолько подвижных и находчивых, что они за доли секунды могут решать исход игр. Так называемые немецкие доблести у них, разумеется, тоже присутствуют. Даже если это аргентинцы. Или испанцы».

Чемпионы мира 1974 года были вынуждены выслушивать россказни чемпионов 1954 года. Его поколение слушало россказни чемпионов 1974 года. А сегодня в телестудиях заседают его бывшие товарищи по команде и несут чушь.

«В 2014 году мы имеем совершенно других игроков. Нужно понимать, как они устроены. Это будет ЧМ соцсетей, — говорит он. — Это будет ЧМ воли. Это будет ЧМ правильных установок».
Лёв тоже иногда произносит такие фразы, но они кажутся подготовленными заранее. Ведь от тренера немецкой сборной этого ждут.

Клинсманн впадает в эйфорию, Лёв производит впечатление скорее стоика. У него нет странички в соцсети Facebook, нет микроблога в Twitter, он хочет покоя. Хочет, чтобы его игроки были рядом. И держались вместе. Он хочет сформировать команду, единую, где для понимания не нужны слова. Лёв говорит: отель, тренировочный лагерь — это крепость.

Клинсманн хочет сделать мир частью своей команды, Лёв от мира бежит.

Когда четыре года назад Михаэль Баллак получил травму, вся Германия впала в панику, но Лёв перекроил команду. Он обратил потерю себе на пользу. Теперь травму получил Марко Ройс, немецкий полузащитник, который, возможно, был в самой лучшей форме. Всех страшил образовавшийся пробел, но Лёв поставил на его место центрального защитника. Похоже, все немецкие разговорчики о скором закате его не трогают. Разве что забавляют. Он говорит определенные вещи, потому что от него этого ждут, но видно, что Лёв не придает им значения. Да и как можно прокомментировать сообщение о том, что один защитник из Дортмунда облегчился в фойе отеля?

«Вы всерьез думаете, будто кого-то из команды интересует, что меня лишат водительских прав?» — спрашивает Йоахим Лёв с улыбкой.

Команда — это всё, что имеет значение, завсегдатаи немецких пивных ему безразличны.

«Есть такое мнение: мы снова созрели для чемпионского титула. Вне зависимости от того, что за команда выходит на поле. Наша очередь. Но что значит это «наша очередь»?» — вопрошает он. Ему такие притязания кажутся дикостью. Ведь он разбирается в игре. Его интересует, как нападающие будут подходить к воротам, а не то, что напишут меланхоличные колумнисты.

Роланд Айтель, уже много лет консультирующий обоих тренеров по вопросам взаимодействия со СМИ, любит называть Лёва хирургом, а Клинсманна — хиропрактиком. Дескать, первый — врач-специалист, второй — универсальный лекарь. Айтель говорил это не раз, но вопрос об их отношении к такому образу застает обоих врасплох. Лёв содрогается, Клинсманн хихикает.
В чем их отличие друг от друга? Клинсманн отвечает так быстро и подробно, как будто он долго об этом думал. Ходят упорные слухи, что Лёв в их команде отвечал за профессиональную подготовку, а Клинсманн мотивировал игроков на игру. Клинсманн периодически возвращается к ним, ему это неприятно.

«Для Йоахима однозначный приоритет — команда, для меня не меньшую ценность имеет окружение, — говорит Клинсманн. — Я, безусловно, хочу, чтобы моя команда добивалась успехов, в том числе и за счет того, что на нее будет влиять окружение. Но в то же время мне нравится обсуждать с тренерами юношеской и юниорской команд, кто поедет в составе олимпийской сборной в Рио».

Лёв отвечает после пяти секунд молчания. Пение птиц. Журчание ручья. Приятная тишина, которая может вполне сойти за ответ. «В 2004 году в Германии Юрген играл роль супервайзера, — говорит он наконец, — он пошел на революционные изменения многих вещей в окружении национальной сборной».

Лёв любит бывать на матчах бундеслиги в Баден-Вюртемберге, где он живет. Хоффенхайм, Штуттгарт, Фрайбург, — мир вращается вокруг Шварцвальда. Клинсманн, напротив, носится вокруг земного шара.

Весной, в одно из воскресений, его вояж прервался во Франкфурте-на-Майне.

Клинсманн направлялся на матч США—Украина в Харьков. Положение на Украине вышло из-под контроля. Юрген Клинсманн застрял в транзитной зоне, как Том Хэнкс в фильме «Терминал». Облака нависли над стеклянным куполом отеля в аэропорту. Клинсманн неуверенно улыбался. Рядом с ним стояли его консультант по взаимодействию с прессой из Людвигсбурга и консультант по питанию из Констанца. Консультант по питанию поднял вопрос о плохом питании американцев. Вечером нельзя пить фруктовые соки, напомнил он. Клинсманн кивнул. По опустевшему залу со стеклянными стенами шел игрок Джермейн Джонс в трениках и с сумочкой для туалетных принадлежностей. Предплечья полностью покрыты татуировкой, волосы заплетены, взгляд пустой. Гул самолетов. Свет казался свинцовым. В такие моменты немудрено лишиться уверенности. В конечном итоге матч с Украиной прошел на Кипре. Американские игроки носились по полю, как курицы. «Это была катастрофа», — говорит Клинсманн три месяца спустя в Джексонвилле, штат Флорида, откуда американская сборная отправляется в Бразилию. Он хихикает: проехали. Последние три матча он выиграл. А игра с Нигерией получилась совсем красивой.

Американцам непросто внушить, что они могут гордиться чем-то, изобретенным не ими. Но Клинсманну это удается. Еще год назад он начинал колебаться, когда игроки жаловались, что он ничего не понимает в футболе. Тогда он еще не мог позволить себе выставить из сборной такую звезду, как Лэндон Донован. Сегодня некоторые журналисты даже толкуют это в его пользу.

Клинсманн показывает, что не шутит, когда говорит про перезагрузку. Дескать, он отрезает старые косички. «Я хочу, чтобы американские родители увидели, что футбол дает больше здоровья. Ведь приходится больше бегать, чем в бейсболе, не нужно ломать все кости, как в американском футболе, к тому же в футбол можно играть, даже если для баскетбола ты ростом не вышел».

Газета The Newпишет, что сегодняшние американские болельщики уже ставят под вопрос название soccer. Мол, если весь мир говорит football, то к чему нам такой разнобой? Команда Клинсманна отправилась на чемпионат в Бразилии как на бой — под девизом «Одна нация. Одна команда».

Лёв — не вояка, даже если временами у игрового поля он рычит, как простуженный полководец. Его страсти хватает на 90 минут. Иногда Лёва внезапно охватывает ярость. Во время матча с англичанами в прошлом году он неистовствовал как одержимый, чтобы затем на пресс-конференции заявить, что очень доволен своей командой. Могло показаться, что тренер немцев вот-вот потеряет самообладание. Но его всегда интересует только игра.

Лёв приходит в отчаяние, если быстрое переключение не удается. Клинсманна приводят в отчаяние гастрономические привычки американцев.

А недавно для специального выпуска журнала Time о сотне самых влиятельных людей в мире он написал небольшой очерк об Ангеле Меркель. Он сравнил ее взлет со взлетом немецкого футбола. Под своим началом. «Команда, которая в прошлом действовала дисциплинированно, организованно и материально, как это обычно ожидают от немцев, вдруг научилась летать, обрела творческое начало и зарядилась энергией, — пишет Клинсманн. — Критика была разгромной, но госпожа канцлер нас поддержала. Благодаря ее стилю руководства Германию сегодня уважают как на футбольном поле, так и на мировой арене».

Для Юргена Клинсманна на кону всё, для Йоахима Лёва — только титул. Лёв и Клинсманн уже много лет пытаются убежать от тяжелого немецкого футбольного прошлого, где в удачные дни шел дождь, потому что после дождя поле становилось вязким. Они бегут без оглядки, но от Германии так просто не убежишь. Несколько недель назад Клинсманн удивил футбольный мир, заключив контракт с Берти Фогтсом, своего рода живым воплощением немецких доблестей.

Клинсманн тренировался у Джованно Трапаттони, Франца Беккенбауэра, Арсена Венгера и Цесара Луиса Менотти. Но самое большое впечатление оставил Берти Фогтс. Терьер. Мужчина, сумевший нейтрализовать Йохана Кройфа. Бывший тренер немецкой национальной сборной, появившийся в телесериале «Место преступления» с кроликом на руках. «Дай кролику еще одну морковку. Он спас нам жизнь», — сказал герой Фогтса, и казалось, он говорит о себе.

«Я научился у Берти понимать важность каждой детали, — говорит Клинсманн. — У него невероятные познания. Это было непросто, но он ни разу не дал сбить себя с пути. Упорство, которое сегодня так нужно команде США и которым, по сути, он жил. Мы не входим в лучшие 15 команд мира по качеству игроков, но есть и другие слагаемые успеха, такие как концентрация, страстность, идентичность, готовность в этом энергетическом поле расти над собой».

Может показаться, что он хочет побить немцев их старым оружием. «Разве мы были лучшей командой в 1996 году в Англии? Нет. Но мы хотели этого больше всего. Поэтому мы тогда победили», — говорит он.

Возможно, в этом и состоит главное отличие Юргена Клинсманна от Йоахима Лёва — одному важнее победа, другому — красивая игра. Через несколько дней оба искателя приключений из Германии встречаются на поле друг с другом. «Я буду петь оба гимна, — говорит Клинсманн. — Но потом я хочу, чтобы победа осталась за нами».

Его воля к победе сильнее, но Лёв может ему доказать, что сегодня этого уже недостаточно.