Шведов считает, что текст поста содержит признаки преступления в рамках части 3 статьи 144 Уголовного кодекса РФ — воспрепятстсвование законной профессиональной журналистской деятельности. Намерение же вырвать у пса «Шведа» два клыка вполне четко интерпретируются как угроза в его адрес, уверен Шведов. Он считает, что выпад Даудова связан не с конкретной публикацией издания, а с его работой в республике в целом («Кавузел» неоднократно освещал репрессии властей против жителей Чечни).
В конце прошлого года журналист издания Жалауди Гериев был осужден в Чечне по делу о хранении наркотиков. «Репротеры без границ» назвали дело сфабрикованным, а правозащитный центр «Мемориал» (при поддежке которого существует издание — прим.) посчитал дело политически мотивированным. Президентский Совет по правам человека с первого дня занимался этим делом, были направлены обращения в прокуратуру с тем, чтобы обратить внимание на возможность того, чтобы дело было рассмотрено по закону, так как найденные при задержании журналиста наркотики могли быть ему подброшены (эту вероятность суд не рассматривал — прим.), комментирует «Профилю» глава СПЧ Михаил Федотов. Пока, говорит он, никаких ответов по делу Гериева из прокуратуры не поступало.
«Что касается угроз, то этот вопрос решают суд и правоохранительные органы, — говорит Федотов. — Действительно, угрозы применения насилия в адрес журналиста — уголовно-наказуемое деяние, но насколько такая трактовка обоснована, могут сказать только следственные органы, прокуратура и суд». По поводу поста в социальной сети Даудова Федотов говорит так: «Великий русский правовед Кони учил, что от обилия брани и ругательств правда не выигрывает, а общественная нравственность страдает. Вот почему нам так нужна культура политической дискуссии. А здесь у нас, к сожалению, большие проблемы, мягко говоря. Если кому-то что-то не нравится, он вправе высказать свое несогласие, но не в любой форме. он должен иметь такт отреагировать в достаточно приличной, допустимой форме. Особенно это касается государственных и общественных деятелей, чей голос звучит значительно громче, чем у рядовых граждан. А ведь в обществе есть немало неуравновешенных и просто психически больных людей, которые могут воспринять подобный пост в интернете как призыв к насилию над журналистом. Представьте, если теперь на Григория Шведова кто-то, не дай бог, нападет — тогда автора поста уже будут обвинять в подстрекательстве к совершению насильственного преступления. Нужны ли нашим государственным и общественным деятелям подобные обвинения? Не лучше ли прислушаться к совету президента Путина, который ясно сказал об ответственности государственных деятелей за форму выражения своих мнений?». По словам Федотова, подобные ситуации уже неоднократно обсуждались в рамках президентского Совета по правам человека, и обсуждения будут продолжаться.
Сам Даудов никак не комментирует свой пост, за чеченский политикум ответил пресс-секретарь главы Чечни Рамзана Кадырова Альви Керимов. «Даудов нигде не писал, что Шведову нужно вырвать. Мое личное мнение: Шведову очень хочется, чтобы его имели в виду. Говорится про пса Шведа, а Шведов — пес, что ли? Ну пусть консультируется со своими юристами», — такую позицию чеченского руководства передал Керимов.
Журналистские организации России по разному отреагриовали на ситуацию. Председатель Союза журналистов России Всеволод Богданов ограничился коротким комментарием: «Такие отношения между властью и СМИ в принципе недопустимы». В свою очередь, независимый Профсоюз журналистов считает высказывание Даудова «прямым призывом к насилию и нарушением статьи 144 в отношении Шведова». «Странно, что "пехотинцы Путина" противоречат вещи, которую президент постоянно артикулирует, — не нужно проявлять агрессию, не нужно никакого насилия. Но, видимо, Магомед Даудов считает, что это к нему не относится», — сказала «Профилю» пресс-секретарь Профсоюза Александрина Елагина.
«Угроза должна быть реальной, — обрисовал «Профилю» перспективы дела адвокат Сергей Бадамшин, — Все эти споры и выяснения отношений в интернете, в том числе иносказательные, должны проверяться через призму реальности угроз и никак иначе. Просто сказанная на кухне угроза: "Я тебя убью" не может рассматриваться как основание для возбуждения уголовного дела. Основной признак угрозы — ее реальность, способность ее осуществить». В истории с Даудовым главный вопрос — не правовой, а вопрос воспитания и интеллигентности в общении представителей власти с представителями гражданского общества, которыми являются СМИ, считает адвокат. По словам Бадамшина, ранее российские суды еще ни разу не привлекали кого-либо к отвественности за подобные «иносказательные» угрозы.
Такие «собачьи» угрозы оппонентам как кадыровского, так и путинского режима с участием самых разных пород уже успели стать фирменным стилем Даудова: в начале 2016 года пригрозил спустить принадлежащую Рамзану Кадырову кавказскую овчарку Тарзана на пекинеса «Каляпу», таксу «Веню», «Яшку-дворняжку» и «московского беспородного пса "Пономаря" (имеется в виду правозащитник Игорь Каляпин, журналист Алексей Венедиктов, оппозиционеры Илья Яшин и Илья Пономарев — прим.).
По словам главного редактора «Кавказского узла» Григория Шведова, реакции из СК пока не последовало. «Это все не так быстро», — прокомментировал он «Профилю». — Адвокаты Гериева будут опротестовывать решение Верховного суда Чечни, затем — в Верховном суде России, а затем и в Европейском суде.
