– Почему мы так стремимся попасть на Луну?
– Луна – самое близкое к нам небесное тело. Она удобна с точки зрения астрономии, там нет атмосферы и рассеяния света, можно вести круглосуточные наблюдения за космосом.
Далее, Луна важна как подтверждение того, что мы в принципе можем колонизировать другие небесные тела и полноценно там функционировать. Если задаться целью построить колонию на Марсе, туда придется отправлять множество бытовых и научных грузов, людей. Для этого нужны мощные ракеты, много топлива. Но если построить базу на Луне и сделать ее перевалочным пунктом, это упростит задачу, потому как для полета от Земли к Луне нужно меньше топлива и менее мощная ракета. А с самой Луны проще запускать грузы из-за вшестеро меньшей силы тяготения.
Не выйдет так: решили лететь к Марсу – значит, сразу туда летим. Это процесс поступательный. Когда лунная колония перестанет жестко зависеть от Земли, можно будет перебираться и на другие объекты Солнечной системы.
– Почему тогда возник большой перерыв в запусках к Луне с 1976-го по 1990‑е годы?
– Лунную программу сократили, поскольку она не окупалась с финансовой точки зрения. Когда Джон Кеннеди занял президентский пост в США в 1961 году, он значительно повысил финансирование, но в итоге стало понятно, что астронавты просто летают на Луну, а все, что из нее могли выжать на тот момент, выжали. Развивалась техника, и мы обратили внимание на другие тела в Солнечной системе: астероиды, Венеру, Марс, планеты-гиганты, задворки системы… Тратить все деньги на лунную программу стало бессмысленно.
Затем стали появляться самодостаточные космические агентства в Японии, Индии, Китае, Европа стала активно развиваться. И постепенно снова возник интерес к Луне. Современные цели настолько глобальны, что все прекрасно понимают: достигать их по отдельности сложно, нужно это делать сообща. Опираться только на самого себя – значит сильно рисковать.
– Тем не менее американцы представили собственную программу «Артемида», по которой планируют в течение 10 лет вернуться на Луну.
– Верно. Чтобы реализовать лунную программу, нужно получить от конгресса деньги. Но если говорить: «Мы сами не справимся, необходимо международное сотрудничество», – денег либо вовсе не достанется, либо достанется меньше ожидаемого. Поэтому каждая страна представляет собственную космическую программу и по изучению Луны, и по другим небесным телам.
Когда дойдет до реализации той же лунной базы, скорее всего, это будет совместный проект. Яркий пример – МКС, на которой мы находимся все вместе. На Луне тоже всем нужно будет ставить эксперименты, чтобы понимать, что реально делать в космосе для долговременного пребывания в нем человека, а что невозможно.
– Нынешняя политическая обстановка не слишком благоприятна для международных проектов.
– А когда она была благоприятной? Тем не менее были «Союз» – «Аполлон», станция «Мир», сейчас МКС, на которой космонавты из разных стран спокойно уживаются, проводят эксперименты, общаются. Как бы мы в семье ни ругались, мы всё равно друг за друга. Американцы и европейцы отправляют марсоходы со множеством российских научных приборов. На европейской станции «ЭкзоМарс‑2020» – наши посадочный и десантный модули, тепловой защитный щит и ракета, которая их выводит.
– Считается, что российская космонавтика развивается медленнее, чем американская или китайская. Может ли отставание по лунной гонке стать необратимым?
– Не думаю. Да, у всех стран бывают трудные периоды. Но у нас привыкли однобоко смотреть на чужие достижения: «Они могут, а мы не можем». Хотя просто дублировать чью-то деятельность – бессмысленная гонка. Нужно выбирать разные направления. Пусть американцы полетят к Марсу, а мы планируем изучение Венеры, например, или за ту же Луну возьмемся.
– По статистике ВЦИОМ, 57% россиян не верят, что американцы были на Луне. Где посоветуете просвещаться?
– На ТВ мало научных каналов, а те, которые рассказывают о космосе – ТВ‑3 и Рен-ТВ, – регулярно получают «премии» за антинаучную пропаганду. Лучше искать научные ресурсы в интернете. На том же сайте NASA все можно по-русски прочесть и посмотреть фотографии. Много честных блогеров, энтузиастов от космонавтики, снимают видео, пишут обзоры.
В Московском планетарии постоянно ведется экскурсионная работа: рассказывается о Солнечной системе, небесных телах, условиях на них, насколько реально туда полететь. Луне посвящена программа «Обитаемая Луна», которую сотрудники сделали совместно с учеными, занимающимися изучением этого небесного тела. Они курировали проект и советовали, как должна преподноситься информация.
А что касается скептиков и их махровых аргументов – мол, флаг не тот, звезд не видно… Физику учить надо, больше ничего не посоветуешь.
– Когда человек реально сможет высадиться на Луну? Ближайшая заявленная цель – 2024 год. Сделают?
– Нет ничего невозможного. В 1970‑х годах высаживались, причем на «сырой» технике – боялись, что СССР успеет первым. Компьютеры тогда были в 400 раз проще, чем сегодняшний мобильный телефон. Так почему сейчас, при наличии средств и более развитой науки, это невозможно?
А делать конкретные прогнозы – дело неблагодарное. Вообще, государственные корпорации объявляют лунные программы весьма схематично: «К 2024 году планируем высадку, к 2030‑му – это, к 2040‑му – еще что-то». Всегда делается скидка на тот случай, если возникнут проблемы с финансированием или оборудованием.
– Создание лунной станции – еще более серьезный проект. Когда он станет реальностью?
– Опять-таки год не могу назвать. Нужно просто начать это делать. В любом случае мы в состоянии полететь на Луну и что-то на ней построить. Тот же надувной модуль, который американцы недавно пристыковали к МКС, теперь является нормальным функционирующим сегментом станции. Поэтому постройка зданий на Луне в перспективе тоже реализуема, для этого есть много идей.
Вообще, создание базы на Луне – не самая большая проблема. Куда сложнее обеспечить пребывание на ней человека ввиду радиации, другой силы тяготения, необходимости работы в скафандрах… Для начала надо в целом понять, как человек будет себя чувствовать, сможет ли нормально функционировать. Конечно, есть хорошо развитые роботы, но они не всесильны, ими сложно управлять. Идеальный исследователь – человек.
Та же миссия на Марс зависла на стадии человека, а не оборудования. Наука развивается, но еще предстоит создать защиту от радиации, которая не была бы тяжелой и громоздкой. Нужно добиться, чтобы физическая активность не приводила к огромным энергозатратам, поскольку в скафандрах крайне сложно работать. Для этого существуют космические лаборатории, где проводятся эксперименты. Команды людей изолируют на 200, 400, 800 дней – пытаются понять, как психологически можно справиться с такими непростыми условиями.
– Несмотря на это, космическое будущее видится вам в светлых тонах?
– Нет смысла смотреть негативно. Понятное дело, отрицательный исход тоже возможен. Не исключено, что страны разделятся и будут конкурировать, но тогда это будет всех стимулировать. Таков человек: если тебе говорят, что ты не догонишь, то нужно не просто догнать, но и обогнать. Стремление опередить конкурентов будет, в частности, давать повод к дополнительному финансированию.
– А как насчет перспектив российской космонавтики?
– Многие смотрят на них пессимистично, не пытаясь разобраться: «Буран» в космос не летал, а «Шаттлы» летали, мы на Луне не были, а они были…» Можно ведь и с другой стороны посмотреть. Сейчас «Шаттлы» летают? Нет. На Луну люди летают? Нет. Где сейчас все люди? На МКС. Кто этот модуль запустил? Мы. В 1980‑х в СССР решили строить долговременную орбитальную станцию, которая позволит делать эксперименты в жестких условиях космоса, чтобы затем двигаться дальше. Время показало, что это было верное решение.
И все-таки давайте говорить не о странах, а о человечестве. Рано или поздно все случится: и лунную базу построят, и колонии… А кто это сделает, в конечном счете не играет роли. Флаги и гербы – это второстепенное.
