–Что вы ожидаете от предстоящего Кубка Кремля?
– У нас сильнейший состав участников за последние годы. Почти половина заявившихся игроков, 15 человек, являются победителями или финалистами турниров Большого шлема и Олимпийских игр. Мне особенно приятно, что к нам возвращаются победители Кубка Кремля прошлых лет, в этом году это шесть человек.
Отдельно стоит отметить, что чемпионы завершившегося недавно US Open Эмма Радукану и Даниил Медведев заявились на наш турнир. В частности, у Эммы Радукану есть все предпосылки, чтобы стать ролевой моделью для теннисисток нового поколения. А наш Даниил Медведев сейчас второй теннисист в мире, победивший самого Новака Джоковича. Здесь комментарии излишни.
Добавлю, что организаторы Кубка Кремля, с одной стороны, ограничены плотным теннисным календарем осенней части сезона, с другой – возможностями и степенью загрузки московских арен. То, что в этих условиях мы сохранили комбинированный формат и проведем женский и мужской турниры за одну неделю, на мой взгляд, реальный успех.
– Как бы вы описали сегодняшнюю ситуацию в мировом теннисе?
– Идет большая смена поколений. У мужчин постепенно заканчивается эпоха «большой тройки» – Роджера Федерера, Рафаэля Надаля, Новака Джоковича. Хотя Рафа и Новак, я уверен, еще не сказали своего последнего слова. У женщин ушло в прошлое поколение, главной звездой которого была Серена Уильямс.
Грозит ли это оттоком болельщиков? Не думаю. Вообще вопрос доминирования звезд двоякий. С одной стороны, вокруг теннисной иконы можно выстраивать маркетинговые программы, развивать турниры, но с другой – ее заведомое преимущество лишает матчи интриги и на каком-то этапе начинает работать в минус. Вспомните: Серена была фаворитом везде, где участвовала. А «большая тройка» подмяла под себя два-три поколения теннисистов вроде Димитрова и Нишикори, которые так и не достигли больших карьерных высот. Понятно, что среди нынешней молодежи пока нет личностей такого масштаба и харизмы, как Роджер или Рафа. Но главное, что качество игры не вызывает беспокойства. А остальное придет.
– Если говорить о российском теннисе, то сейчас наши мужчины выступают успешнее женщин. До этого, на рубеже 2000–2010-х, было наоборот: можно вспомнить победы Шараповой, Дементьевой. А еще раньше, в начале 2000-х, снова выделялись мужчины – Кафельников, Сафин. Чем объясняются эти волны?
– Их трудно объяснить и спрогнозировать. Каждый игрок – продукт своей собственной системы, в которую входят родители, первый тренер, клуб и национальная федерация. Когда есть активное соперничество между игроками внутри страны, это помогает каждому из них: вспомним конкуренцию между американцами Андре Агасси и Питом Сампрасом в 1990-х. Поэтому часто бывает так, что подрастает целая группа игроков. Но, с другой стороны, теннис не имеет границ, поэтому сейчас появляются игроки-самородки даже в таких странах, как Дания (Хольгер Руне) и Норвегия (Каспер Рууд). В жизни естественно, что подъемы чередуются со спадами, поэтому не за горами новые успехи и у наших девушек. Тем более что у них путь на вершину короче, чем в мужском туре.
– Кажется, что после 1990-х годов, когда теннис в России был на слуху, поскольку в него играла политическая элита, наступил спад зрительского внимания. Часто говорят, что теннис – дорогой, элитарный вид спорта, поэтому в нашей стране не может стать массовым. Что думаете?
– А какой вид активности сейчас можно назвать дешевым для любительских занятий? Фитнес, велоспорт, скалолазание, хоккей не дешевле, а то и дороже тенниса. Я не думаю, что это решающий аргумент. Если человек увлечен, то найдет возможность, как играть. Под корт для начала занятий можно в принципе использовать любую многофункциональную спортивную площадку. Или вообще играть об стенку, тренироваться.
Важно другое: зацепить аудиторию. В этом плане успехи российских теннисистов – большое подспорье, которым надо пользоваться. Вообще сейчас происходят кардинальные изменения в культуре потребления контента, и это главный вызов для всех видов спорта. Все федерации и лиги борются за молодое поколение, которое все меньше смотрит прямые трансляции, интересуясь не только спортивным состязанием, но и тем, что его окружает.
Сначала человек пролистывает теннисные новости в медиа, потом останавливается, начинает следить, включает трансляции… И только потом берет в руки ракетку.
– С этой темой связаны разговоры о том, что теннису пора менять правила, сокращая время матчей: уменьшить количество геймов в сете, отменить правило «больше–меньше» и так далее. Мол, темп жизни растет, и нужно идти в ногу со временем…
– Раньше этот довод был связан с тем, что теннис невозможно программировать в телевизионной сетке. Поскольку матчи идут непредсказуемо долго, иногда по четыре-пять часов, это создает неудобства для вещателей. Но сейчас теннис ушел на интернет-платформы и специализированные каналы, где нет жесткой сетки, поэтому проблема отпала. Другое дело, что люди все равно не готовы смотреть матч пять часов.
Это предмет напряженных споров. Традиционалисты считают, что любое нарушение традиций – даже введение тай-брейка в пятом сете – наносит вред, искажая суть игры. Но есть те, кто говорит, что, если не принять срочные меры, теннис будет терять аудиторию. Посмотрите, что происходит с кинематографом: раньше фильм шел два часа, потом полтора, потом все перешли на сериалы с длительностью серии по 54 минуты, а сейчас уже «Нетфликс» выпускает 25-минутные серии. А в Сети потребление контента свелось к пролистыванию: человек тратит на просмотр новости пару секунд, и за эти секунды вам нужно его зацепить.
– Недавно в Бостоне закончился Кубок Лэйвера, в котором сборная Европы при активном участии российских теннисистов победила сборную мира. В последние годы подобные шоу-турниры появляются в разных странах. Как относитесь к ним?
– Это как раз те поиски новых форматов, которые исходят из стремления зацепить молодую аудиторию. По моим впечатлениям, Кубок Лэйвера смотрится хорошо. Если поначалу были сомнения, по-настоящему ли игроки борются, не расписано ли все по сценарию, то сейчас видно, что игра хорошая, зрелищная. Проблема опять-таки в теннисном календаре, в который непросто встроить новые турниры. Но эксперименты неизбежны, полезны и будут продолжаться.
Ждать ли их в России? Вопрос сложный, потому что для организации выставочного турнира нужно изучить спрос. Обычно они проходят в туристических центрах, куда можно привлечь публику из-за рубежа, выгодно продать событие спонсорам. Если в России возникнет подобный интерес, мы с удовольствием его рассмотрим.
– В европейском футболе подсчитали, что общая сумма убытков, понесенных лигами и клубами из-за пандемии COVID-19, превышает 8 млрд евро. Есть ли подобные оценки в теннисе?
– Не вижу смысла сокрушаться об убытках. Произошло стихийное бедствие, в прошлом году не было турниров с марта по август. Можно посчитать, сколько недополучено доходов, а также сэкономлено на организационных расходах и призовых. Но что вам дадут эти цифры, кроме громкого заголовка? Теннис движется дальше и, по-моему, достойно выходит из положения. На турнирах выработаны медицинские протоколы, и в целом теннисная жизнь восстановилась, пусть и с логистическими сложностями. В некоторых регионах турниры не проводятся, но на их место приходят другие. Например, в этом году из календаря выпал Китай, но появились соревнования в Австралии, Казахстане, Мексике. Вызовы, связанные с аудиторией, меня волнуют гораздо больше.
