Почему боевая мощь и финансовые вливания не помогли американцам в Афганистане

«Ситуация безнадежна, господин президент. Нам нужно убираться из Вьетнама как можно скорее», – убеждал Форда Байден.

Через две недели вьетконговцы захватят Сайгон, столицу Южного Вьетнама, и американцы будут спешно эвакуироваться с крыши посольства на вертолетах.

После того как в начале августа талибы* вошли в Кабул, только ленивый не сравнивал происходящее с вьетнамским фиаско американцев. Но вряд ли кто-то из политиков в США принимает эту аналогию так же близко к сердцу, как Байден. Было ли его решение, невзирая ни на что, выводить войска из Афганистана следствием урока, усвоенного в 1975-м, и в этом случае он сделал все правильно, пусть и некрасиво? Или, пытаясь спасти страну от повторения вьетнамской истории, он применил устаревший шаблон к новой войне и тем самым обрек Америку на еще больший позор? Это новые «проклятые вопросы», о которых будет спорить не одно поколение американцев.

«Если у вас нет четкой цели, у вас нет определения победы. Если у вас нет четкой стратегии, у вас нет шансов на победу. И если все, что у вас есть, – это тактика, у вас нет права на победу». Эта фраза известного британского коуча по стратегии и коммуникациям Алистара Кэмпбелла могла бы стать метафорой всей американской кампании в Афганистане. Как только США озаботились государственным строительством, цель их пребывания в Афганистане размылась, а когда фокус военного внимания Америки сместился на Ирак, стратегия в Афганистане стала совсем невнятной. Осталась серия тактических решений, которые одни руководители перекидывали другим, как горячую картошку. Простых американцев происходящее в далекой центральноазиатской стране всерьез волновало лишь трижды – когда США только туда вошли, когда Обама направил дополнительные силы и сейчас, когда оттуда уходят войска.

Вторжение в Афганистан готовилось в спешке. Через семь дней после терактов 11 сентября 2001-го президент Дж. Буш-мл. подписал документ, разрешавший использовать силу «против виновных в нападении на США». Таковыми были признаны члены «Аль-Каиды»* и укрывавшие их у себя талибы. Спустя еще неделю в Афганистан для секретных переговоров с представителями Северного альянса прибыла небольшая группа агентов ЦРУ. Американцы рассчитывали заручиться поддержкой этого объединения группировок из центральных и северных регионов Афганистана, уже пять лет воюющего с талибами. Одновременно американцы установили контакт с лидером влиятельного пуштунского клана Хамидом Карзаем, который тоже был против «Талибана». Первые бомбы на позиции «Талибана» и «Аль-Каиды» упали уже в октябре.

Изначальное название операции «Бесконечное правосудие» пришлось вскоре поменять. Выяснилось, что для мусульман оно оскорбительно, ведь творить «бесконечное правосудие» может только Всевышний. Лить воду на мельницу исламистской пропаганды США не хотели – и без того противники называли их операцию новым крестовым походом. Так появилась «Несокрушимая свобода» – официальное название военной кампании США в Афганистане.

Первая, наиболее понятная по своим задачам фаза этой кампании продлилась всего пару месяцев. Ведомая американцами коалиция и Северный альянс выбили талибов из основных городов. Уже в ноябре Совбез ООН принял резолюцию, по которой должно было сформироваться центральное правительство, а страны–члены ООН начали присылать миротворцев для обеспечения порядка.

Шанс поставить жирную точку Вашингтон получил в декабре – американская разведка обнаружила местоположение главаря «Аль-Каиды» бен Ладена. Дальнейшие события могли бы лечь в основу сюжета лихого боевика. Потеряв сотни солдат за две недели штурма Тора Бора, укрепленного пещерного комплекса к юго-западу от Кабула, коалиция почти поймала террориста №1. Но в решающий момент брать вдохновителя терактов 11 сентября послали не американский спецназ, а небольшой афганский контингент. Бен Ладен ускользнул – считается, что ускакать на лошади в Пакистан ему помогли те же афганцы и пакистанцы, которые сотрудничали с США. Десятки слушаний в Конгрессе по «провалу в Тора Боро» и несколько версий произошедшего до сих пор не пролили свет на одну из самых мутных историй американской кампании. Так или иначе, главную цель вторжения в Афганистан американцы упустили.

В начале 2002 года началась вторая фаза «Несокрушимой свободы». Теперь задачей было разгромить военную организацию «Талибан» и восстановить афганскую государственность. Американцы продвинули кандидатуру Карзая на пост главы временной администрации, порядок в стране стали поддерживать Международные силы содействия безопасности (ISAF). Желание помочь США – пусть и не без выгоды для себя – демонстрировали даже те, с кем у Вашингтона еще недавно были натянутые отношения. Россия разрешила транзит через свою территорию грузов НАТО, Иран помог в становлении переходного правительства в Афганистане.

Но скоро внимание Вашингтона переключилось на Саддама Хусейна. Все больше разведывательных и военных ресурсов перенаправлялось в Ирак. В этот же период Буш-мл. объявил о запуске «Плана Маршалла для Афганистана» – крупной инициативе по реконструкции страны, в рамках которой с 2001-го по 2009 год Конгресс выделил $38 млрд. Летом 2002-го начался процесс формирования правительства – дележ власти между победителями. Пуштун Карзай стал руководить страной, командиры Северного альянса (в основном этнические таджики) довольствовались местами в парламенте.

В мае 2003-го США объявили об окончании военной части операции в Ираке и переходе от военных действий в Афганистане к «стабильности, стабилизации и восстановлению». Миссия постепенно интернационализировалась, и к 2006 году командование на себя взяли ISAF. Американцы, однако, не хотели отпускать рычаги управления процессом и жестко регламентировали размещение иностранных сил за пределами Кабула, из-за чего возможность контролировать удаленные части страны снизилась.

Тем временем дела у американцев на международной арене шли не лучшим образом. В Ираке ситуация постепенно выходила из-под контроля, отношения с Ираном стали натянутее – к власти там пришел Ахмадинежад, а цветные революции на постсоветском пространстве разозлили Москву. Все чаще напоминал о себе бен Ладен, выпускавший видеопослания с угрозами, после которых то тут, то там случались теракты. На этом фоне США решили укрепить партнерство с антиталибски настроенными пуштунами во главе с Карзаем – разгул коррупции при нем они предпочитали не замечать. В 2005-м была подписана Декларация о стратегическом партнерстве Вашингтона и Кабула, согласно которой Америка обязалась готовить и вооружать афганскую армию и полицию, восстанавливать экономику и «политическую демократию».

Соединенные Штаты все глубже увязали в Афганистане, но убеждали себя и остальных, что дела идут на лад: афганцы участвовали в выборах, женщины получали представительство в органах власти, девочки и этнические меньшинства имели возможность учиться. Благостную картинку портила статистика терактов (в 2005 году их было 27, а в 2006-м уже 139) и боестолкновений правительственных сил с талибами в разных частях страны. Среди афганцев нарастали антиамериканские настроения, все громче звучали разговоры о бездарности и коррумпированности местного руководства, все шире становились зазоры между США и союзниками. Европейцы не хотели отправлять в Афганистан дополнительные силы, а НАТО настаивала, что к 2008 году афганцы должны быть в состоянии сами обеспечивать порядок в стране.

В американском обществе тем временем развился т. н. синдром усталости от вечных войн (forever wars fatigue). Победа молодого демократа Барака Обамы над престарелым и воинственным республиканцем Джоном Маккейном вселяла веру в скорое окончание зарубежных кампаний.

В феврале 2009-го США начали третью фазу операции. Обама пытался вернуть ощущение контроля над ситуацией и презентовал контрповстанческую стратегию. В ней были четкие цели – «победить "Аль-Каиду" и разрушить ее убежища в Пакистане»; установлен дедлайн – «ответственность за безопасность афганцев должна быть постепенно передана Кабулу начиная с 2011 года»; и под нее выделены ресурсы – Пакистану дали финансовую помощь, в Афганистан отправили дополнительно 17 тысяч военнослужащих и назначили нового командующего – гуру спецопераций генерала Стенли Маккристала. Но спустя девять месяцев стало только хуже – теракты и нападения не прекращались, люди гибли. Карзай выиграл очередные выборы, однако прошли они так, что американцы наконец увязали дальнейшую помощь Афганистану с «прогрессом в борьбе с коррупцией».

«Мы могли бы делать хорошие дела в Афганистане в течение следующих 100 лет и все равно потерпели бы неудачу», – признается в 2015 году в мемуарах генерал Маккристал.

Но в 2009-м он запросил в дополнение к 68-тысячному контингенту в Афганистане новые силы, утверждая: «Ситуация сложная, но успех возможен». Обама отправил еще 30 тысяч солдат с теми же целями – как можно скорее обучить афганцев самих себя защищать. Джо Байден, в ту пору вице-президент, выступил против этого. Он настаивал на проведении контртеррористической миссии – убивать террористов и поймать бен Ладена. Возможно, прислушайся Обама к Байдену, войну удалось бы закончить на 12 лет раньше. Впрочем, бен Ладена все же убили – 1 мая 2011-го, спустя десять лет после начала войны в Афганистане, американцы сделали то, ради чего пришли.

После ликвидации бен Ладена все чаще стали говорить о том, что кампанию пора заканчивать. И США начали тайные переговоры с талибами. Но попытки помирить враждующие афганские кланы и обеспечить устойчивость государственных структур после вывода иностранных войск ни к чему не привели – талибы манипулировали переговорным процессом и продолжали воевать, Карзай просил все больше денег, но при этом требовал от Запада не вмешиваться во внутренние дела Афганистана, Пакистан все саботировал. Наконец, в декабре 2014-го Обама официально объявил о завершении боевой миссии США и НАТО в Афганистане. В этом же году в Афганистане прошли новые президентские выборы, на которых при довольно мутных обстоятельствах победил выпускник Колумбийского университета и бывший сотрудник Всемирного банка Ашраф Гани.

К этому времени пылал уже весь Ближний Восток. Арабская весна, гражданские войны в Ливии и Сирии, а также успехи «Исламского государства»* на несколько лет вытеснили Афганистан из новостной повестки. Социально-экономические проблемы, политические дрязги внутри самой Америки и ее конфликт с Китаем требовали сосредоточения сил и ресурсов. Приход Трампа, обещавшего прекратить дорогие и казавшиеся бессмысленными кампании, в этом смысле вселял надежду.

Начал Трамп лихо. В апреле 2017-го США сбросили на позиции «Исламского государства» в Афганистане «мать всех бомб» – самую мощную из имеющихся у них неядерных бомб. Хотя изначально Трамп требовал незамедлительно вернуть домой американских солдат, под давлением генералов он изменил мнение. Трамп заговорил о том, что в Афганистане стоит снова нарастить контингент, чтобы «там не возник вакуум, который заполнят террористы», но вместо обамовских дедлайнов предлагал ориентироваться по «ситуации на земле». Пентагон направил больше военных инструкторов в сельские районы для помощи афганской армии и стал чаще наносить авиаудары по героиновым лабораториям талибов. США прекратили оказывать финансовую помощь Пакистану за его «ложь и обман» – забыть, что именно там 10 лет скрывался бен Ладен, было невозможно. Эффект эти меры дали скромный: мирные афганцы по-прежнему страдали, военные не справлялись, а элиты – президент Гани и его оппоненты – продолжали выяснять отношения и разворовывать ресурсы.

Надеясь форсировать уход из Афганистана, в феврале 2018-го Трамп распорядился начать переговоры с талибами. Задача была понятной: договориться об условиях вывода американских войск в обмен на обещание талибов не превращать страну в рассадник международного терроризма. Ключевым переговорщиком американцев стал Залмай Халилзад – этнический пуштун. Непрозрачность его контактов с талибами и прочими контрагентами в Афганистане нервировала ЦРУ, но Халилзад метил в госсекретари и за переговоры взялся с неподдельным рвением. Нужно было добиться от талибов согласия на перемирие и прямые переговоры с Гани. Талибы демонстрировали договороспособность, но в главных для себя вопросах не уступали – американцы же все равно скоро уйдут. В конце февраля 2020-го США и «Талибан» подписали соглашение, сулившее каждой стороне желаемое: американцам – возможность спокойно вернуться домой и обещание не делать Афганистан прибежищем экстремистов, талибам – полный вывод иностранного контингента. После того как официальный Кабул выпустил на свободу пять тысяч талибов, в Катаре начались прямые переговоры между афганским правительством и «Талибаном». Афганские власти делали акцент на заключении перемирия, талибы – на введении в стране шариата. Дискуссии опять зашли в тупик, боевые действия продолжились. Генсекретарь НАТО пытался убедить Вашингтон, что вывод войск обернется катастрофой, но у Трампа были более насущные проблемы – в Америке шла президентская кампания.

Как и его предшественники, Байден обещал избирателю закончить афганскую эпопею, но не к 1 мая, как договорился Трамп, а к 11 сентября – годовщине теракта, из-за которого все и началось. Разведка подготовила для президента разные сценарии развития ситуации, но все они сопровождались предупреждением о том, что правительство в Кабуле может оказаться неспособным «приложить к [оставленным им американцами] ресурсам политическую волю и консолидировать лидерство» для противостояния «Талибану».

15 августа Байден вошел в ситуационную комнату президентской резиденции Кэмп-Дэвид. Один. Остальные члены совещания Национального совета по безопасности подключились – кто откуда – по видеосвязи.

«Ситуация хуже некуда, господин президент», – доложил министр обороны Ллойд.

Дальнейший ход событий известен: президент Гани бежит из Афганистана, талибы без боя войдут в Кабул, а Северный альянс в ожидании новой войны засядет в Панджшерском ущелье.

Тем не менее на следующий день, обращаясь к нации, Байден скажет: «События прошлой недели подтвердили, что прекращение военного вмешательства США в Афганистан прямо сейчас было правильным решением».

P.S. За 20 лет в Афганистане США потратили свыше $2 трлн, число погибших американских и афганских военных, полицейских, мирных жителей, сотрудников гуманитарных организаций и журналистов составляет около 240 тысяч человек.

* «Талибан», «Аль-Каида» и «Исламское государство» признаны в России террористическими и запрещены.