— Сейчас называют как минимум три версии катастрофы Боинга-777: первая — он сбит украинской стороной, вторая — донецкими ополченцами, третья — российскими военными. Какие международные последствия может повлечь каждая из них?
— Я бы эти версии выстроил в порядке убывающей вероятности. Прежде всего, ищут мотив такого поступка. На мой взгляд, мотива для сознательного совершения подобной дикости не было ни у России, ни у Украины. Что касается случайностей, то Украина знает, что над зоной, где идут боевые действия, могут быть только ее самолеты, самолетов повстанцев в небе нет — тогда зачем ей производить запуск? Версию российского участия я тоже исключаю: хотя бы потому, что дальность ЗРК Бук — около 30 км, а самолет упал в 50 км от границы РФ. Значит, с российской территории ракета выпущена быть не могла. Я для себя оставляю только одну версию — самолет, вероятнее всего, был сбит повстанцами.
— Почему вы так думаете?
— Два обстоятельства. Первое: их лидер Гиркин-Стрелков заявил недавно, что повстанцы захватили два дивизиона ЗРК Бук, привели их порядок и они готовы к работе. Сообщение прошло об этом 29 июня по ИТАР–ТАСС. И второе: в четверг Стрелков заявил, что они сбили украинский самолет АН и, кажется, СУ. Можно ли спутать маленький истребитель и гигантский Боинг? Я отвечаю: можно. Такой случай в истории уже был. Американцы в 1988 году приняли за атакующий пикирующий истребитель иранский пассажирский аэробус, который набирал высоту при взлете с аэродрома — тогда, кстати, тоже погибло около 300 человек. Так что такие случаи бывают. Не думаю, что повстанцы специально собирались сбить малайзийский Боинг. Но в этом случае у меня вопрос к украинским властям: каким образом они допустили, что гражданский самолет «разгуливает» в воздушном пространстве над зоной боевых действий? Почему ему позволили туда залететь? Это совершенно непостижимая вещь!
— Какие последствия могут возникнуть, если будет признана вина донецких повстанцев?
— На память приходит 1 сентября 1983 года, когда советский истребитель сбил южнокорейский Боинг-747. Тогда последствия были катастрофические, причем не столько даже для репутации СССР, сколько для его интересов. Думаю, нечто подобное можно предположить и сейчас в отношении самопровозглашенной ДНР.
— Что вы имеете в виду? Войсковая операция сил НАТО на территории Восточной Украины?
— Конечно же, нет. Я думаю, в конечном итоге будет принято решение о том, что именно повстанцы сбили пассажирский Боинг. Думаю, для господина Гиркина-Стрелкова, который много говорил на тему ЗРК, последствия будут самыми плохими: его могут объявить международным террористом, и тогда за ним будут охотиться все. Последствия для ДНР? Но ее и сейчас никто официально не признает, даже Россия. Поэтому говорить, что будет хуже, не приходится — и так хуже не куда. Зато будет еще большее давление на Россию с требованием отказаться от какой-либо поддержки повстанцев. В какие конкретные требования может вылиться такое давление, судить трудно.
Впрочем, ЗРК Бук М1 — система хоть и устаревшая, но, тем не менее, это сложная система. Само «железо» легко захватить, но управлять системой по назначению, для того, чтобы сбивать самолеты — куда сложнее. Для этого нужны серьезные профессионалы. С трудом представляю себе, что таковые есть среди ополченцев. Поэтому, боюсь, в этих условиях возникнет версия, в соответствии с которой повстанцы только захватили установки, а ракетчиков, операторов этих установок прислали из России.
— Если обвинения падут на Россию, каковы последствия могут быть для нее?
— Понятно, что на Западе еще активнее заговорят о российской поддержке террористов. Выльется ли это в какой-то новый пакет санкций, трудно судить. Просто потому, что каждая новая санкция дается, по крайней мере, европейским странам с очень большим трудом. Впрочем, ситуация и так уже настолько запущена, что в нашем нынешнем положении санкцией больше, санкцией меньше — не имеет значения.
— Но вы говорите о санкциях! В Фейсбуке же многие граждане поспешили сравнить катастрофу Боинга с выстрелом Гаврилы Принципа, с которого сто лет назад началась Первая мировая война. Как вам такой сценарий?
— Это слишком большая натяжка. Все понимают, что воевать с ядерной сверхдержавой — это абсурд. Это не значит, что можно потирать руки — мол, «опять пронесло!» Вопрос же не в том, будет ли война. А в том, что вокруг России группируются страны, которые России не доверяют, которые относятся к ней с разной степенью враждебности. И этот случай станет дополнительным катализатором этого процесса — несомненно.
— А вы можете себе представить, что международное сообщество, Запад признает, что катастрофа Боинга — результат действий украинских сил ПВО?
— Нет, честно говоря, в такой сценарий я не верю. Это невероятно. У украинцев не было никакого мотива. Хотя то, что украинские диспетчеры дали самолету «зеленый свет» для пролета над ДНР — это большая ошибка. Не думаю, что это было сделано специально, чтобы его там сбили.
