22 июня совет директоров ракетно-космической корпорации «Энергия» им. С.П.Королева по инициативе Роскосмоса принял решение приостановить полномочия президента предприятия Николая Севастьянова.Смена руководителя — обычная корпоративная практика. Рутина. Только само предприятие более чем необычное. И не по своим масштабам: валовой доход «Энергии» в 2006 году составил около 9 млрд. рублей, что относит ее по этому показателю только в третью сотню российских предприятий. Необычно же оно по своему вкладу в технологическое развитие и историю нашей страны. Хотя точнее и правильнее — не только нашей страны, а всего человечества.
Предприятие, именуемое сейчас ОАО РКК «Энергия», было основано еще в 1946 году. Правда, тогда оно называлось ОКБ-1. Позднее — ЦБКЭМ, НПО «Энергия». У истоков создания стоял сам Сергей Павлович Королев, который и был его бессменным руководителем долгие годы. Трудно даже указать те области мировой космонавтики, в которые коллектив этого предприятия не внес свой значительный вклад. Именно здесь были разработаны и первый космический носитель, и первый искусственный спутник Земли, и первый пилотируемый корабль, и первые аппараты для полетов к Луне и Венере. И еще многое другое здесь было сделано впервые в мире.
Это перечисление исторических заслуг и успехов — к тому, что, по большому счету, к РКК «Энергия» в стране должно быть особое отношение. И не в смысле каких-либо экономических преференций, а в смысле сохранения ее как национального достояния.
С этих позиций столь скоропалительная замена руководства (а Николай Севастьянов был избран президентом РКК «Энергия» только в 2005 году) заведомо не идет на пользу предприятию. Тем более работающему в ракетно-космической сфере, где у большинства программ длительные инвестиционные циклы, исчисляемые многими годами, а то и десятилетиями.
Безусловно, государство, которому принадлежит 38,2% акций ОАО, имело право настаивать на снятии Севастьянова. Это право собственника — распоряжаться своим имуществом. Даже таким уникальным и имеющим общечеловеческое значение. Другое дело — мотивы и аргументы, которыми руководствовались чиновники, выступившие в данном случае от лица государства. Вот здесь-то как раз загогулина.
Первая официальная версия: решение о приостановлении полномочий Севастьянова вызвано «негативной обстановкой, которая сложилась в отношениях руководства РКК «Энергия» с федеральными ведомствами, и в первую очередь с Роскосмосом». Действие, напомню, происходит в современной российской действительности. Отношения с чиновниками «негативно сложились» у предприятия, которое контролирует 40% работ по Федеральной космической программе, а бюджет этой программы на 2007 год составляет 24,4 млрд. рублей. А еще «Энергия» — основной контрагент российско-американского контракта на сумму $719 млн., по которому Россия обязуется в 2009—2011 годах доставить на МКС 15 американских астронавтов и 5,6 тонны грузов.
Чтобы исправить очевидную двусмысленность первоначальной версии, позднее были выдвинуты новые аргументы, краше прежних: «непредставление вовремя планов выполнения программ», «низкое качество документов», «отсутствие серьезных результатов работы рабочей группы». Остается только додумывать, что кроется за этими бюрократическими эвфемизмами.
Трудно судить, какую роль в пресловутой «негативной обстановке» играет разница во взглядах инженеров и чиновников на перспективы российского космоса. Но такая разница, несомненно, есть. И принципиальная.
РКК «Энергия» и лично Николай Севастьянов усиленно лоббируют программу нового российского пилотируемого корабля многоразового использования «Клипер». В том, что он нужен, сомнений нет: «Союз», созданный еще под руководством Сергея Павловича Королева в 60-х, полностью выработал свой инновационный ресурс.
Принципиальное видение этого проекта у РКК «Энергия» присутствует (см. статью «Космос: мечта и бизнес» на с. 29). А вот Роскосмос, еще в 2005 году активно поддерживавший «Клипер» и официально представлявший его как будущее российской пилотируемой космонавтики, своего видения так и не представил. Ожидая, судя по всему, что требования и критерии за них сформирует Европейское космическое агентство. Тогда «Клипер» станет совместным проектом России и Евросоюза, в рамках которого великая космическая держава будет оказывать соседям разные полезные услуги.
Стратегическое партнерство с европейцами в космосе — это, конечно, хорошо. И даже нужно. Однако, например, российское предложение партнерства с европейской корпорацией EADS — кстати, основным ракетно-космическим предприятием ЕС — пока так и повисло в воздухе. Да и, по правде говоря, развивая российскую космическую программу, логичнее было бы думать в первую очередь о российских задачах и интересах. Именно этот мотив ярко выражен в позиции РКК «Энергия». И, скажем так, несколько слабее — в позиции Роскосмоса.
В начале года на конференции, посвященной 100-летию Королева, Николай Севастьянов представил на суд экспертов и широкой общественности другую инициативную наработку РКК «Энергия» — программу развития российской пилотируемой космонавтики. Программа, временной горизонт которой простирается до 2050 года, безусловно, прорывна и амбициозна: она включает в себя полеты на Марс, промышленное освоение Луны, околоземного пространства. Конечно, ее реализация предполагает принятие стратегических решений на высшем государственном уровне, существенное увеличение инвестиций в нашу космическую отрасль.
Роскосмос, выполняя поручение президента, работает над своей программой развития российской космонавтики до 2040 года. И даже представил ее проект на согласование в правительство. Но больше о программе Роскосмоса ничего не известно. Она готовится в тайне от специалистов, экспертов, российского общества.
И не надо быть особым мыслителем, чтобы понимать: инерционный сценарий, не требующий серьезного напряжения или даже перенапряжения сил и потому не влекущий за собой груза ответственности, чиновника всегда устраивает больше, чем какой-либо другой.
| Космос: мечта и бизнес Уже в статусе бывшего президента ракетно-космической корпорации «Энергия» Николай СЕВАСТЬЯНОВ рассказал «Профилю» о том, какими он видит перспективы нашей пилотируемой космонавтики: — Да, сегодня мы входим в число лидеров в пилотируемом космосе. Но наш «Союз» — это разработка конца 60-х годов, морально устаревшая одноразовая система. А старые технологии — это высокая себестоимость полетов, которая все растет и растет — из-за инфляции, из-за того, что в производстве кораблей слишком много человеческого труда. И это не позволяет нам развивать пилотируемую космонавтику, пилотируемые космические услуги. Поэтому РКК «Энергия» выдвигает новый проект — новую пилотируемую транспортную систему «Клипер». Мы поставили задачу не только сохранить лидерство в пилотируемом космосе, в транспортных операциях (а этот рынок сейчас растет), но и расшириться на этом рынке. Впервые перейти на самоокупаемость пилотируемых услуг. Как мы недавно это сделали в другом космическом сегменте — создании спутников связи серии «Ямал». «Клипер» — первый шаг в создании транспортной системы будущего. А нужно это для того, чтобы начать промышленное освоение околоземного пространства, в чем уже сегодня возникает острая потребность. Первое — это производство полупроводников и различных биоматериалов. Там, в космосе, глубокий вакуум, на Земле такой не создашь. Плюс отсутствие гравитации. Эти проекты и сегодня имеют экономический смысл. Второе — задача обслуживания сложных космических объектов. В том числе и военных. Сегодня объекты для национальной безопасности усложняются, становятся все дороже и дороже. Их уже нельзя делать по принципу «запустил — и пусть летает». Их надо обслуживать, корректировать. Третье — лунная программа. Начиная c регулярных пилотируемых полетов и заканчивая проектами, которые сегодня кажутся фантастическими, но через каких-нибудь 20—40 лет станут актуальными. Это вопрос энергетики, природных ресурсов, использования лунных природных ресурсов в интересах земной цивилизации. Сегодня есть проблема с углеводородами. Запасов угля, нефти на Земле при нынешних темпах потребления хватит, по сути, до середины текущего века. Не говоря уже о негативном экологическом эффекте. Поэтому сегодня мы говорим об исследовании Луны с точки зрения добычи там полезных ископаемых — в том числе гелия-3 (это изотоп гелия для термоядерного реактора) идр. Эволюция в энергетике вплотную подошла к термоядерному синтезу — экологически чистому, — который позволит, по сути, приблизиться к принципам, что реализуются на Солнце. Там-то как раз идет термоядерный синтез. Если мы этого добьемся, это будет мощный толчок к развитию цивилизации. Повторяю, с точки зрения инженеров, это уже не фантастика, а инженерная задача. Первые полеты на Луну — просто для того, чтобы поднять техническую планку. А потом настоящее промышленное освоение Луны — и с точки зрения добычи полезных ископаемых, и с точки зрения выноса туда экологически вредных производств. Могу привести пример. Еще 80 лет назад за Полярным кругом никто не жил, не было никакой промышленности. Ни газа, ни нефти, ни никеля никто не добывал. Но в 30-е годы началась отработка новых транспортных технологий — полярная авиация, Северный морской путь. Тогда многие тоже говорили, что это бессмысленное дело. Но уже в 50-е годы полярная авиация стала основной транспортной технологией для выхода на новые месторождения. А сегодня газ и нефть Ямбурга, Уренгоя, Надыма — это энергетическая и экономическая основа нашей страны. Только думать о ней начинали не в 70-е годы, а раньше — в 30-е. Так и пилотируемый космос сегодня — это отработка наших технологических и транспортных возможностей для выхода на новую ресурсную базу. |
