Россия очень много лет провела в состоянии алкоголика или наркомана, распродающего бабушкино наследство и вылезающего из своей берлоги, только чтобы купить очередную дозу. В последние годы этот человек стал задумываться о своем состоянии и даже что-то делать ради его исправления. Однако инерция всегда сильнее абстрактного желания выбраться из болота. В результате, несмотря на мелкие улучшения, сохранялась главная проблема – тотальная зависимость России от внешнего партнера и неспособность изменить свое положение стратегически. Тем более что оставленное нам предками наследство колоссально – его бы хватило еще на 100 лет вялого и затухающего существования.
Хуже того, богатства России позволяли даже что-то делать для повышения автономии, а покупка Западом энергоресурсов создавала иллюзию зависимости дилера от того, кому он продает дозу. Санкции, введенные после 2014-го, оценивались в России не только в контексте того, как они могут помочь диверсифицировать внешние связи, но и с точки зрения, как этого избежать в условиях, когда США и союзники связывают доступ к своим материальным благам с территориальными уступками. Насколько можно судить, последние восемь лет экономическое давление Запада расценивалось, как повод искать варианты компенсации ущерба и сохранения прежних связей в новых условиях.
Почти тотальная зависимость России от интеллектуальных, торгово-экономических и технологических связей с Западом понятна – они стали основой развития рыночной экономики после 1991 года. Либеральный стиль мышления, который европейские страны часто не применяют даже у себя, лежал в основе подходов к таким базовым вещам, как социальная политика. Более того, стабильные отношения с партнерами в Европе сложились еще в царские времена и сохранялись при СССР. Сейчас мы видим, как в экстремальной ситуации эти отношения используются, чтобы нанести России максимальный ущерб. В ход идет всё, и связи рвутся на любых уровнях. Цель такой политики – поддерживать в России убеждение, что жизни за пределами ареала Запада просто нет.
Однако это не так. Мир изменился, и Запад давно уже не пуп земли. Просто мы не замечали этого, привыкнув смотреть вокруг сквозь призму своей привязанности к Европе.
Главное сейчас – не пытаться заменить разорванные связи с Западом на аналогичные по степени нашей от них зависимости отношения с Востоком. Нельзя пересаживаться с западной «иглы» на китайскую. Более того, вопрос даже не в компенсации потерь, возникающих из-за экономической войны, объявленной Западом. Вероятно, для России единственно верная стратегическая задача – это развитие с опорой на свои силы, но без скатывания в автаркию, которая, в принципе, и невозможна для такой большой страны. Спасает то, что Китай – главный глобальный партнер Москвы – вряд ли будет настойчив в попытках предложить ей такие же условия – «комфорт в обмен на нефть», – как это сделал Запад (в первую очередь Европа) после холодной войны. Пекину не нужен слабый и ленивый союзник – на него невозможно будет положиться в трудную минуту, которая для КНР настанет уже достаточно скоро.
Окружающий Россию мир – экономики, науки, образования и технологий – велик и разнообразен по количеству возможностей. Нужно учиться пользоваться ими, но не для компенсации потерь, это превратит нас в Иран или Северную Корею, а для создания нового образа жизни России внутри и в мировой экономике, науке и образовании. Сейчас это кажется трудным и почти нереальным, поскольку десятилетиями мы жили в условиях, когда Запад был для нас безальтернативным источником знаний, мод, технологий – вообще всего.
Поэтому нельзя осуждать тех, кто сейчас пребывает в состоянии уныния или паники – привычный мир действительно рухнул. И, чтобы понять, насколько на самом деле он был убогим, потребуются время и кропотливая работа. А для того, чтобы «больной» не умер от инфаркта в самый сложный для организма момент, есть капельница – политика Центрального банка и правительства России. Все остальное нужно будет сделать самим. Слава богу, что другого варианта уже нет.
Автор – программный директор клуба «Валдай», научный руководитель ЦКЕМИ НИУ ВШЭ
