Боль скомороха: 95 лет со дня рождения Ролана Быкова

Не в росте дело

Редкая статья или передача о Ролане Быкове обходится без упоминания «комплекса Наполеона»: дескать, он страдал из-за своего небольшого роста и непредставительной внешности, компенсируя стремлением быть первым в кино, в театре и вообще во всем.

Но Быкову скорее подошел бы другой термин – пассионарность, как ее понимал Лев Гумилёв. В том, что он творил, конечно, была и изрядная доля честолюбия, но главная движущая сила таких людей, как Быков, – это ищущая выхода, рвущаяся наружу природная стихия. Бывают таланты тихие, способные существовать потаенно, а бывают настолько заряженные энергией, что просто органически не могут не заявлять о себе во весь голос.

А что касается внешних данных, то едва ли какой настоящий артист, будь ему предложен выбор кем быть: Роланом Быковым с его талантом и неформатным экстерьером или скромно одаренным голливудским красавцем, предпочел бы второе.

Свои артистические способности Быков унаследовал от матери, еврейской красавицы Эллы Ситняковской, в юности мечтавшей стать актрисой и занимавшейся в театральной студии, а буйный темперамент и решительность – от отца-кавалериста Семёна Гордановского, прошедшего четыре войны и на день рождения получавшего личные поздравления от Будённого.

А своим редким для наших краев именем актер якобы обязан писателю Ромену Роллану, чью книгу Элла читала будучи на сносях, хотя в документах он был записан как Роланд, что скорее напоминает о герое рыцарских легенд и поэм – племяннике императора Карла Великого – Неистовом Роланде. Кстати, коллеги-кинематографисты, зная характер Быкова, порой называли его неистовым Роланом.

Туманная история вышла и с отчеством актера. К моменту его появления на свет в одном из роддомов Киева отец-кавалерист Гордановский успел несколько раз побывать в Германии в качестве разведчика и вернулся оттуда с новым именем – Антон Быков, что, в принципе, нередко случалось с советскими революционерами. Однако его сына в документах по ошибке записали Анатольевичем – и так всю жизнь к Быкову и обращались. Был Семен, стал Антоном, а по документам сына – Анатолием: такие вот метаморфозы.

Юный прорицатель

В середине 1930-х семья Быковых переехала в Москву. Маленькому Ролану очень хотелось ходить в театр и кино, но суровый папа не пускал, утверждая: «У нас дома 43 театра – смотри сколько хочешь». Имелась в виду коммунальная квартира на 43 семьи, в которой жили Быковы и где каждый день можно было наблюдать как смешные, так и совершенно дикие сцены. И Ролан внимательно наблюдал, впитывая знания о человеческой натуре и поведении – ценнейший опыт для будущего актера.

Мальчик догадался: чтобы иметь возможность ходить в театр и кино, причем бесплатно, надо просто самому стать актером. Он начал ходить в детскую студию в Московском доме пионеров. Сохранились кадры киножурнала «Пионерия» 1939 года, запечатлевшие, как девятилетний Быков самозабвенно играет какую-то зверушку. Даже этот короткий фрагмент отдает чем-то безумным и неординарным.

Помимо актерского таланта у юного Ролана открылся и дар прорицателя. Это случилось во время Великой Отечественной войны, когда он с матерью, бабушкой и старшим братом Геронимом (будущим врачом-радиологом) жил в эвакуации в Йошкар-Оле. Узнав, что бабушка некогда умела гадать на картах, Ролан решил проверить, не передалась ли ему эта способность. И один из первых опытов стал местной сенсацией: предсказанное соседке возвращение мужа с фронта произошло буквально через день. К юному прорицателю выстроилась очередь из измученных горем и ожиданием чуда женщин. Для Ролана это не было пустой забавой – он так серьезно отнесся к своей пророческой миссии, что не выдержал психического напряжения и пережил тяжелый нервный срыв.

В Москву Быков вернулся фонтанируя новыми идеями. «Он был всюду первый: в театральной студии он играл главные роли, в ансамбле песни и пляски имени Локтева он что-то пел, в литературном кружке он писал и зачитывал поэмы», – вспоминал его друг еще по Дому пионеров режиссер Александр Митта.

После школы Ролан подал документы во все возможные актерские школы столицы – ГИТИС, Щепкинское училище, ВГИК и другие – и все они отказали неказистому, маленького роста и с нечеткой дикцией соискателю. «Вновь не прошел, но я буду в театре. Непременно буду!» – записывал он дневнике и действительно не сдался, пока не поступил в Театральный институт имени Щукина.

Двое пулеметчиков

Учась в «Щуке», Быков участвовал в полусотне спектаклей. Оценив его игру, худрук Театра Вахтангова Рубен Симонов пообещал взять Ролана к себе. На него имел виды и ансамбль Балтийского флота – столь лихо и ловко отплясывал молодой пассионарий. Кроме того, будучи студентом, он вел несколько кружков театральной самодеятельности при разных заводах: с ранних лет в Быкове проявился талант наставника.

Однако выпускника «Щуки» московские театры не то чтобы отрывали с руками. В Вахтанговском про обещания Симонова ничего не слышали, в других отдавали предпочтение рослым красавцам.

Зато «неформатный» Быков пригодился в Театре юного зрителя. Вроде бы не совсем то, о чем мечтал, но этот случай во многом определил его дальнейший путь. Ведь став кинорежиссером, Быков снимал почти исключительно фильмы для детей и юношества, как тогда выражались. И это был уже осознанный выбор.

В ТЮЗе Быков познакомился со своей первой женой, актрисой Лидией Князевой. Ростом она была еще меньше, но зато характером еще круче. «В нашем тандеме двое пулеметчиков. Некому подносить патроны», – говорила она про свою семью с Роланом. Спустя 10 лет, уже на излете отношений, Быков снял Лидию в «Айболите-66» в роли обезьянки Чичи.

Гений или сумасшедший

В ТЮЗе неуемный Ролан не только играл, но и ставил спектакли. В театральной среде распространилась молва о дерзком и необычном режиссере. Поэтому, когда студенты МГУ (среди которых были и юные Алла Демидова с Ией Саввиной) захотели найти руководителя для своего самодеятельного театра, им посоветовали обратиться именно к нему. И Быков не разочаровал. Более того, он ухитрился открыть Студенческий театр без всякого согласования с властями. Он позвал на церемонию Александру Яблочкину, матриарха отечественного театра, лауреата Сталинской премии и кавалера трех орденов Ленина. Увидев, что красную ленточку перерезает такой авторитетный человек, как Яблочкина, все решили, что дело точно утверждено на самом высоком уровне. А утверждать пришлось потом, задним числом.

Такие рискованные шаги были характерны для Быкова. Во всех делах, от ухаживаний за дамами до боев за очередной кинопроект, он шел напролом, множа не только восторженных поклонников, но и врагов.

В конце 1950-х о том, что такое решительность и напор Быкова, на своем опыте пришлось узнать старожилам Ленинградского театра имени Ленинского комсомола, главным режиссером которого он был назначен. Один из первых спектаклей, «Якорная площадь», едва не попал под запрет. Его удалось отстоять только благодаря Александру Аскольдову, будущему режиссеру великого фильма «Комиссар», а тогда – чиновнику Минкульта.

Питерская труппа угрюмо роптала на нововведения амбициозного москвича, назревал конфликт. Но бури удалось избежать: все душевные силы Быков в то время вкладывал в свою первую крупную роль в кино: Акакия Акакиевича Башмачкина в «Шинели» (1959), которую снимал Алексей Баталов. Эту роль Быков, снявшийся впоследствии в сотне картин, любил больше всего.

И его Башмачкин действительно потрясал зрителя. Быков играл героя, по характеру и темпераменту диаметрально противоположного ему самому – и именно очевидный контраст дал этому образу такую пронзительность.

Поработав с Баталовым («Шинель» была режиссерским дебютом известного актера), жаждавший всего и вся Быков смекнул, что и он тоже мог бы снимать собственное кино. Действовал он как всегда нахраписто: пришел к одному из начальников «Мосфильма» режиссеру Михаилу Ромму и сходу предложил взять себя на работу. «Я решил, что это либо совсем сумасшедший человек, либо гений», – вспоминал Ромм. Наведя справки, он понял, что скорее второе.

«Ты становился его рабом»

Так Быков, еще мало что знавший о технологиях кинопроизводства и учившийся на ходу, попал в отдел фильмов для юношества и снял две своих первых картины – «Пропало лето» (совместно с Никитой Орловым) и «Семь нянек» – в прокат они вышли в обратном порядке – в 1962 и 1963 годах.

Недостаток технологических знаний Ролан компенсировал бьющей через край пассионарностью. «У него был такой взгляд, что он вонзался в тебя и ты был полностью в его власти. Когда надо, он был такой обаятельный, такой неотразимый – ты не мог ему отказать ни в чем. Это просто излучение какое-то, и ты сразу становился его рабом, роботом, который делает, все что прикажешь», – вспоминал игравший в «Семи няньках» главную роль Сергей Морозов.

А когда излучения было недостаточно, режиссер пускал в ход и кулаки. Правда чемпиону-юниору по боксу Морозову было чем на это ответить.

Со временем необходимость в рукоприкладстве отпала – харизма и дар убеждения Быкова развились до такой степени, что перед ними пасовали даже самые авторитарные режиссеры. Например, знаменитую роль скомороха в «Андрее Рублеве» он полностью переделал по своему усмотрению, и Андрею Тарковскому пришлось лишь развести руками, хотя он и решил больше никогда не работать с талантливым, но совершенно неуправляемым актером.

Режиссер Марк Захаров, называя Быкова «личностью сверходаренной и волевой, оказывавшей на любого партнера мощное воздействие», признавал, что «косвенным, подсознательным образом он всегда осязаемо влиял на тех, кто работал рядом. Это ощутил даже я, когда он снимался у меня в небольшой роли отца Федора в "Двенадцати стульях"».

Олег Янковский в одном из интервью даже сравнивал Быкова с духовным отцом – настолько велико было его влияние, когда они снимались вместе в «Служили два товарища» (1968) Евгения Карелова. «Удивительный это человек. Он мне так много дал как актеру своим талантом. Он никогда никого не поучал, это выходило у него естественно», – говорил Янковский.

Детям о взрослом

В 1966 году Быков снял свой шедевр – «Айболит-66». Каким образом ему удалось сделать такое авангардное кино, когда на дворе наливалась тяжестью пресловутая эпоха застоя? Цензура ворчала по поводу безумия на экране и формализма в режиссуре (чего стоят одни эксперименты с «вариоэкраном» – постоянно менявшиеся форматом изображения), но фильм пропустила. Быков снимал свободно, как и прочие режиссеры-самоучки, не знавшие и не хотевшие знать, «как правильно»: Годар, Пазолини и другие. Его спасло то, что кино проходило по классу детского – только там позволялась доля авангардизма, ведь дети все немного авангардисты.

Быков продолжал линию, начатую Пушкиным в его сказках и продолженную в ХХ веке обэриутами и их последователями: делать искусство для детей с полной отдачей, так, чтобы оно было понятно всем возрастам. «Мечта снять фильм для юных о самых сложных проблемах детской жизни», – писал он в дневнике.

Многие современники Быкова, поэты, писатели и художники советского андеграунда (с некоторыми он был лично знаком) шли по тому же пути. Не имея возможности печататься и выставляться как авангардисты, они самовыражались в книгах для детей – поэтому-то советские детские книги и мультфильмы были порой так оригинальны. Можно вспомнить поэтов Генриха Сапгира, Игоря Холина, Олега Григорьева, художников Илью Кабакова, Виктора Пивоварова, Анатолия Брусиловского и многих других – творя свое искусство в подполье, официально они работали именно в отрасли детской книги.

Цели у Быкова были самые серьезные: не развлекать, а воспитывать, а главной темой он считал «утверждение антимещанской тенденции». «"Как? Для детей о жизни взрослых? О любви взрослых? Детям об учебе думать надо, а вы…" Если не скажем мы, скажет улица, цинизм мещанина. Любить разучит учитель, толкающий на ложь, ханжество и т. д. Герои труда, герои боев, герои морали и герои любви – вот необходимые герои кинематографа для детей сегодня», – писал режиссер.

«Он же просто урод»

Однако Быков все больше и больше напрягал советских чиновников своими экспериментами. Слишком уж много себе позволял. Картину «Внимание, черепаха!» (1969) хотели запретить, расценив ее как политическое заявление. В финале советский танк едва не давит черепаху, и бдительные функционеры усмотрели в этом намек на подавление «Пражской весны». Недаром, мол, вы сняли именно черепаху, а не какого-нибудь богомола, ведь «Чехословакия» и «черепаха» начинаются с одной буквы. Только вмешательство влиятельного Сергея Герасимова помогло режиссеру выпустить фильм в прокат.

Конец 1960-х и начало 1970-х – самое тяжелое время для Быкова. Брак с Князевой распался, фильмы с его великолепными ролями запрещали: «Комиссар» (1967) Александра Аскольдова (цензуре не понравился его образ бедного еврея), «Проверка на дорогах» (1971) Алексея Германа (не понравился его образ партизана). Старые друзья Быков и Митта поссорились, после того как последний по требованию цензуры вывел актера из фильма «Гори, гори, моя звезда» – идеологам не понравилось, что Быков в этой роли слишком напоминал репрессированного Всеволода Мейерхольда.

Самым тяжелым ударом стала отмена уже готового к показу спектакля «Медная бабушка», который по одноименной пьесе Леонида Зорина во МХАТе ставил Михаил Козаков. Быков играл в нем главную роль – Пушкина. И внешне, и огненным темпераментом он удивительно точно подходил к роли русского гения.

Для консультации театр пригласил на репетицию известных пушкинистов: Татьяну Цявловскую, Илью Фейнберга, Валентина Непомнящего. Они пришли в восторг и даже прослезились. «Как это у него получалось, постигнуть было совершенно невозможно. Ни ярких сценических приемов, ни остроумных режиссерских ходов, из тех, что должны "помочь" артисту выразить невыразимое, ни эффектных актерских "штучек", имеющих ту же цель, – ничего! Одна сплошная правда. В этом было что-то нездешнее, мы не понимали, где мы», – вспоминал Непомнящий.

Но были и другие любители Пушкина, увидевшие в готовящемся спектакле покушение на национальную святыню: великого поэта играет «какой-то маленький еврей». Для разрешения конфликта на место событий прибыла министр культуры властная Екатерина Фурцева и посмотрев спектакль, изрекла: «Товарищи дорогие, он же просто урод!» Вместо «Бабушки» МХАТу было рекомендовано поставить пьесу Геннадия Бокарева «Сталевары».

Любовь и новые испытания

Чтобы отвлечься от невеселых мыслей (актер даже подумывал наложить на себя руки), Быков согласился сняться в фильме Юрия Рогова «Докер» (1973). Для неистового Ролана это была проходная работа, но на съемочной площадке он встретил молодую актрису Елену Санаеву.

Это была любовь всей жизни, но, как и почти всегда у Быкова, ее сопровождало испытание: семья возлюбленной (ее отцом был знаменитый актер Всеволод Санаев) приняла Ролана в штыки. «Карлик-кровопийца» было самым ласковым из того, что говорили о нем. Маленький, некрасивый, бесподобный в ролях юродивых Быков и дородный туляк Санаев, лесоруб из «Волги-Волги», полковник Зорин из популярной детективной кинотрилогии – по словам Елены, двух менее похожих друг на друга людей было не сыскать.

Санаевы полагали, что актер пользуется их дочерью, положив глаз на их семейное имущество. У Елены был маленький сын от первого брака – и дедушка с бабушкой забрали его к себе, не доверяя «злобному карлику» и потерявшей голову Елене. Позже Павел Санаев описал свой непростой опыт жизни в семье бабушки и деда в книге «Похороните меня за плинтусом». Он посвятил ее Ролану Быкову, к которому его отпустили, когда Павлу исполнилось 11 лет. «Он являл собой пример, которому хотелось подражать», – говорил Павел.

Елене Санаевой не хотелось, чтобы за ее спиной шептались, что она живет с режиссером на 13 лет старше и на голову ниже себя ради того, чтобы он снимал ее в кино, – и она избегала играть в быковских фильмах. Однако, взявшись за роль кота Базилио в «Приключениях Буратино» (1975) Леонида Нечаева, Ролан настоял, чтобы на роль лисы Алисы взяли именно его жену – и, по своему обычаю, сам выстроил ее роль, не особо считаясь с режиссером. Снялась Елена и в «Носе» (1977), гоголевской экранизации, единственном недетском фильме Быкова.

А в «Чучеле» (1983) предполагался чуть ли не «семейный подряд»: Елена играет учительницу, пасынок Павел – одного из учеников, а тесть Всеволод Санаев – дедушку главной героини. Но жена Санаева-старшего воспротивилась такому откровенному «злоупотреблению положением» – в те годы это считалось неприличным. В результате Николая Николаевича сыграл Юрий Никулин.

К тому времени отношения Быкова с Санаевыми заметно потеплели: они убедились, что «карлик» влияет на их дочь исключительно позитивно. Ради Елены он бросил пить – а пил прежде крепко, удивляя многих тем, как после кутежей может быстро приходить в рабочую форму.

«Чучело» с юной Кристиной Орбакайте в главной роли был тоже детским, но самым серьезным фильмом Быкова. Говоря современным языком, это история о школьном буллинге. Пробивая его (типичное слово советских времен – тогда многие проекты приходилось «пробивать», преодолевая сопротивление системы), он нажил себе инфаркт.

Со сломанным штурвалом

Когда же в Советском Союзе начались перемены и замаячила долгожданная свобода творчества, Быков снимать перестал. То ли успел сказать все, что хотел (ему уже было 60), то ли, как многие художники, потерял азарт в отсутствие внешнего давления.

Но он прозорливо понял, что в наступающей эпохе поклонения золотому тельцу хорошее, воспитывающее душу детское кино, которому он отдал значительную часть своей жизни, будет маргинализировано. И Быков сосредоточился на спасении этого жанра, став сначала, в годы перестройки, худруком мастерской детских и юношеских фильмов «Юность» при «Мосфильме», затем директором Всесоюзного Центра кино и телевидения для детей и юношества, а в 1992 году основал Международный фонд развития кино и телевидения для детей и юношества («Фонд Ролана Быкова»). Фонд финансировал создание десятков детских фильмов, но в 1990-х бизнесмены от кино просто не брали их в прокат.

Побывал Ролан Быков и в политике: в 1989 году стал народным депутатом СССР, в 1995-м вместе с Ириной Хакамадой и космонавтом Владимиром Джанибековым создал блок «Общее дело», не прошедший в Госдуму.

Уже болея раком легких, режиссер работал над документальным фильмом о Великой Отечественной войне «Портрет неизвестного солдата», но не успел закончить его. Фильм был доделан режиссером Игорем Калядиным и показан в 2019 году к 90-летию со дня рождения Быкова.

Незадолго до смерти Ролан крестился в православной церкви с именем Роман. Он умер 6 октября 1998 года, не дожив шести дней до 69-летия.

«Он спешил жить. И иногда взваливал на себя больше, чем мог потянуть. Из-за этого плохо спал, вообще мало спал. Все время находился в каком-то экзальтированном состоянии. Он как корабль на всех парусах, с таким немножко сломанным штурвалом, мчался по жизни», – говорил об отчиме Павел Санаев.

Быков во многом трагическая фигура, хотя для широкой публики он скорее комический герой: кот Базилио в «Приключениях Буратино», логопед с «фефектами фикции» в «По семейным обстоятельствам», «загипнотизированный» гражданин в «Я шагаю по Москве». Таков был его диапазон – от душераздирающе печального до уморительно смешного. Он ведь хотел объять необъятное, и у него это почти получилось.