Босая царица маленькой страны: 80 лет певице Сезарии Эворе

Лучше поздно

В Москве есть площадь Амилкара Кабрала, но, если честно, мало кто из жителей и гостей российской столицы знает, что это за человек. Погибший в 1973 году Кабрал был лидером национально-освободительного движения Гвинеи-Бисау и Островов Зеленого Мыса (как в советские времена называли Кабо-Верде). Можно смело сказать, что по-настоящему о Кабо-Верде россияне задумались лишь под влиянием творчества Сезарии Эворы.

Слава пришла к Эворе, когда певице было уже почти 50 лет. Многие артисты к этому времени оставляют сцену, если им не удается достичь желанного успеха. Сезария не то чтобы была упорной или «верила в свою мечту», как это любят говорить коучи и прочие специалисты по мотивированию. Она не бросала музыку просто потому, что любила ее, и потому что петь в барах и ресторанах было неплохой работой по меркам ее родного города. В ее культуре артисты уходили со сцены в старости, когда у них пропадал голос, а когда тебе всего 40 с чем-то лет и у тебя полно сил, какой смысл оставлять любимое дело? Мечты о большой славе? Конечно, в молодости ей хотелось быть знаменитостью в Кабо-Верде, а если очень повезет, то и в Португалии. Но в 40 с лишним лет, проведя четверть века на сценах прокуренных портовых кабаков, Эвора и думать забыла об этих амбициях. Международные гастроли и состояние в 70 миллионов долларов не приснились бы ей даже в самом смелом сне.

Помощник

Продюсер Жозе Да Сильва утверждал, что Эвора так и осталась бы малоизвестной певицей, если бы, не услышав ее однажды вечером в лиссабонском клубе, он не пригласил Сезарию в Париж, где одержимо занялся ее продвижением. Кому-то кажется, что он преувеличивает свою роль в этой истории, но в целом его слова похожи на правду.

В Португалию Сезарию позвал родственник – певец Адриано Гонсалес, более известный как Бана. Он был звездой каборвердийской музыки, а немолодая Эвора – просто певицей, которую знали лишь земляки. Заработав немного, она уже собиралась возвращаться на родину, как ей встретился восторженный Да Сильва со своим предложением. Да Сильва в то время не был продюсером и даже денег особых не имел. Молодой кабовердиец, он жил в Париже, где иногда поигрывал на барабанах и знал некоторых музыкантов.

Он не собирался становиться продюсером, но пение Эворы заворожило Да Сильву настолько, что он решил во что бы то ни стало сделать ее знаменитой. Певица отнеслась к его предложению спокойно: почему бы и нет, терять ей нечего, вернуться в родной Минделу она всегда успеет. Единственным ее условием было то, что в Париж она с собой берет приятеля-саксофониста.

Париж не хочет принимать

Три года Да Сильва пытался заинтересовать французский шоу-бизнес стареющей певицей с прекрасным голосом. Шоу-бизнес был в недоумении: вместо молодых красоток ему предлагали пожилую африканку с очень грустным лицом, в неизменных клубах сигаретного дыма поющую на малопонятном кабувердьяну, креольском языке на основе португальского. До демонстрации волшебного голоса Эворы в офисах звукозаписывающих компаний дело даже не доходило: Да Сильве объясняли, что пластинки певицы с такой внешностью продать будет невозможно.

Все это время Эвора и ее друг-саксофонист жили в квартире продюсера-энтузиаста, изрядно потеснив его молодую семью. С помощью земляков-кабовердийцев Да Сильве удалось устроить Сезарии несколько концертов и сделать демо-записи на студии.

Эффект Эворы

И все же упорство Да Сильвы было вознаграждено. Делу помогла набиравшая в 1980-х обороты мода на world music – этническую музыку, или музыку народов мира, как сказали бы в Советском Союзе. Франция, в которой работало немало африканских артистов вроде саксофониста Ману Дибанго и певца Папы Вемба, стала одним из центров этой моды. Эвору удалось включить в состав одного из крупных фестивалей world music, и тогда Да Сильва наконец получил возможность показать, как сильно негромкий мягкий голос Сезарии воздействует на людей.

Это можно назвать «эффектом Эворы»: большинство слушателей могли лишь гадать о содержании ее песен, но при этом были абсолютно покорены ее пением. Что-то было в этой музыке, моментально менявшее состояние слушателя: с него словно слетала вся шелуха, все наносное, и оставалась только сама человеческая жизнь в ее простоте и глубине. Как сама Эвора никогда не притворялась и не делала ничего напоказ, так и ее песни были естественны и честны. Слушатель получал массу непривычных, но освобождающих душу ощущений: прежде всего, ему становилось легко и радостно, хотя в музыке почти всегда присутствовала тихая печаль. Его вдруг словно вывели из тумана суеты и поставили перед немудреной правдой жизни и ее тонкой красотой.

Все это действовало безотказно, видели ли вы Эвору воочию на концерте или слушали ее песни на каком-нибудь старом скрипящем кассетнике.

Вскоре после того фестиваля был записан и выпущен дебютный альбом Эворы La Diva aux Pieds Nus («Босоногая дива», 1988), и началась история ее невероятной популярности.

Юная певица

Сезария родилась и всю жизнь прожила в Минделу – порту на острове Сан-Винсенти и втором по величине после столицы Прайи городе Кабо-Верде. Ее отец был музыкантом, играл на гитаре. Он умер, когда дочери было всего семь лет. Некоторое время после этого Эвора провела в католическом приюте: матери было тяжело тянуть ее и еще четверых детей. Но к 16-ти годам Сезария вырвалась на свободу. Тогда же она начала петь. «В нашей семье пели все, но я почему-то никогда не думала, что могу стать певицей», – рассказывала она.

Облюбованный ею песенный жанр называется морна. Эта музыка хотя и кажется грустной, но грусть эта легка и светла. В ней нет тревожности родственного ей португальского фаду. Она не рвет душу, а мягко течет, отстраненно описывая истории жизни и любви, счастливой и несчастной.

Молодой гитарист Эдуарду Жуау Шалину стал первой большой любовью Сезарии. Он оценил голос девушки и ввел ее в музыкальные круги Минделу, но вскоре эмигрировал в Европу.

Сама по себе

Мужчины Кабо-Верде – величина непостоянная: они приходят и уходят, оставляя женщин с детьми и заботой о хлебе насущном. Они уезжают на заработки в другие края; иногда возвращаются, а иногда заводят на чужбине новые семьи. Кроме того, Кабо-Верде – островная страна, и масса людей проходит через ее порты, не задерживаясь надолго.

Кабовердийцы порой называют свою республику островами одиноких женщин. Но Эвора не жаловалась на одиночество. В ее жизни было много мужчин, и она всегда держалась независимо. «Я не хотела замуж, всю жизнь прожить с кем-то одним. Мужчины для меня были просто увлечением. Если что-то шло не так, я переключалась на другого», – объясняла она.

«Она очень щедрый человек и дает от всего сердца, но она никогда и никому не отдаст своего сердца», – говорила Жуана Эвора, мать певицы.

Жить не тужить

Сезария пела в барах и ресторанах Минделу – порой за еду и выпивку, а порой и вовсе бесплатно. За первые пластинки, выпущенные местной фирмой, она не получила ни гроша, потому что не подписала контракта.

Эвора научилась жить по латинской пословице carpe diem («лови момент»). Она сохраняла особую религиозность, полагая, что на все воля Божья; пусть сегодня будет хорошо и весело, а что будет завтра – знает лишь Господь.

Жизнь на Сан-Винсенти не сахар. Зеленый мыс (Кабо-Верде) в названии страны вводит в заблуждение. До этого мыса на западе Африки кабовердийцам плыть 600 километров. А их родная земля – это острова со скудной растительностью, пейзажи почти марсианские. Дожди – редкость. Вся надежда на море: оно кормит рыбой и посылает заезжих моряков, которые готовы потратить немного денег на развлечения в порту.

После признания независимости страны в 1975 году уровень жизни там резко упал. Одновременно Эвора почувствовала, сколько усталости накопилось у нее за почти два десятка лет пения в кабаках. «Слишком много бессонных ночей», – объясняла она. Она прекратила выступать, сосредоточившись на воспитании своих сына и дочери.

К счастью, желание петь вернулось, а в начале 1980-х Сезария отправилась на судьбоносные гастроли в Лиссабон, где ее случайно услышал турист Да Сильва.

Королева Кабо-Верде

Когда у Эворы появились слава и деньги, Да Сильва уговаривал ее осесть в Париже, где все блага цивилизации были под рукой, но певица не захотела расставаться с родиной. «Маленькая страна, люблю тебя очень», – пела она в одной из самых популярных своих песен. В Кабо-Верде из скромной артистки Сезария превратилась в настоящую царицу.

С утра до вечера Сизи, как ее называли местные, принимала в своем доме посетителей. Она восседала в кресле в фартуке с большим карманом, в котором хранила все ценное: документы и деньги. Приходили нищие, кто-то обращался с просьбой оплатить лечение или образование, молодожены просили денег на свадебное путешествие. Торговцы приносили ей продукты на выбор (по магазинам она не ходила). Даже деньги из банка доставляли ей на дом.

Эвора не только прославила республику Кабо-Верде, о которой жители большинства стран мира имели самое смутное представление, но и стала одним из главных благодетелей родной страны, жертвуя деньги на образование, здравоохранение и строительство. Местные жители собирались ей поставить памятник еще при жизни, но она с возмущением отвергла эту идею.

Естественность

То, что поначалу так не нравилось воротилам шоу-бизнеса – неформатность Эворы, – в итоге стало одним из ее козырей. Оказалось, что публика изрядно устала от лощеных гламурных звезд, их пластмассовых лиц и вечной молодости. И простая босоногая «бабушка Эвора» на этом фоне смотрелась очень выигрышно, а ее творчество ощущалось как глоток свежего воздуха.

Скептики, правда, решили, что эта простота и босоногость – детали хорошо просчитанного продюсером образа, как и столик с пепельницей и кресло, всегда стоявшие у нее на сцене, где бы Эвора ни выступала. Этакий картинный антураж.

На самом деле этот антураж вырос из стремления Да Сильвы создать для певицы максимально естественную обстановку. К 40 годам она обзавелась множеством привычек, менять которые не собиралась. Полжизни она пела в барах, и ей было привычно во время концерта курить и попивать виски или коньяк. В Минделу она привыкла ходить босиком, а с годами из-за диабета ноги стали болеть, поэтому она часто присаживалась в кресло. Наверное, можно было все это как-то заретушировать, не выставлять напоказ, но Эвора полагала, что и так нормально.

«Она ничего не делала, чтобы нравиться, не умела кокетничать, одеваться. Даже танцевать на сцене отказывалась. На все попытки менеджера как-то «приукрасить» ее отвечала: «Тебе что нужно – чтобы я пела или коленца выделывала?» – вспоминал Да Сильва.

Дело табак

Несмотря на уговоры врачей и друзей, курила Эвора до последнего дня. А вот с другим, казалось бы, неразлучным спутником – алкоголем – резко завязала после одного неудачного парижского концерта в конце 1994 года. Ее расстроил не столько сам концерт, который она, хлебнув лишнего, не довела до конца, сколько насмешливые рецензии в прессе. Чувство собственного достоинства оказалось сильнее тяги к спиртному.

Позже Эвора ворчала, что, как только она бросила пить, на нее посыпались болезни. Врачей она не признавала, и первый медосмотр прошла, когда ей было под 60. Да Сильва всеми правдами и неправдами заманил ее в одну кубинскую клинику, где у певицы диагностировали диабет. В ярости Эвора чуть не разнесла в щепки кабинет врача. Она кричала, что абсолютно здорова, а медики специально выдумывают болезни, чтобы заработать.

Тем не менее диагноз подтвердился. Соблюдать диету и принимать лекарства она отказывалась, и диабет на пару с курением продолжали подтачивать здоровье Эворы. Она перенесла операцию на коронарных сосудах, а в 2007 году во время выступления в Австралии чуть было не упала из-за внезапной и сильной головной боли. Концерт допела, а после врачи обнаружили, что она перенесла инсульт и чудом выжила – кровоизлияние каким-то сверхъестественным образом купировалось.

Через пару месяцев после своего 70-летия Эвора объявила о завершении карьеры. Она до последнего сопротивлялась этому решению, но сил петь почти не оставалось. В декабре 2011-го Сезария умерла в больнице родного города от острой сердечной недостаточности. Туда ее доставили из родного дома – в тот день она, как обычно, принимала у себя гостей, посетителей, много курила.

Близкие люди говорят, что Эвора не боялась смерти, считая, что всему свое время. «То, чему не суждено случиться, не произойдет. А если что случается, значит, так и надо», – говорила она. «У нее не было никакого образования, но я не встречал в жизни человека мудрее», – признается Да Сильва.

Африканская сибириада

Культ Эворы в России – отдельная история. Когда в 1990-х «посвященные» давали друг другу переписывать Miss Perfumado и другие альбомы Эворы, было невозможно представить, что эта экзотическая и вместе с тем такая родная певица скоро объедет с концертами всю Сибирь, не говоря уже о городах центральной России.

Ее первое выступление в нашей стране устраивалось только для «посвященных» – без афиш и рекламы, в стенах театра на Сретенке в 2002 году.

Но вскоре Эвора стала одной из тех певиц, что гастролируют у нас регулярно, как какой-нибудь Горан Брегович, чью песню она, кстати, записала в свое время для саундтрека к «Андеграунду» Эмира Кустурицы. Старые фанаты ворчали: то, что еще недавно было таким необычным и волнующим, становится рутиной. Почти каждый год «босоногая дива» привычно выходила на сцену Кремлевского дворца. Но дело было не в частоте гастролей. Просто из певицы «для своих» Эвора стала в России певицей для всех. Что ж в том плохого? Ее саму, полжизни выступавшую в порту, удивили бы рассуждения об элитарности.