Не просто кровь: 70 лет режиссеру Джоэлу Коэну

Музы и родственные узы

Начиная с братьев Люмьер история кино знает немало примеров сотворчества близких родственников: бельгийцы братья Дарденн («Розетта», «Дитя»), американцы братья Фаррелли («Тупой и еще тупее», «Я, снова я и Ирэн») и наконец самые кассовые братья из всех – Энтони и Джозеф Руссо, режиссеры «Мстители: Война бесконечности» и других блокбастеров киновселенной Marvel. Ну и, конечно, особая история – братья, превратившиеся в сестер, – Вачовски, авторы «Матрицы».

Среди всех этих тандемов братья Коэн выделяются способностью сочетать вещи, обычно плохо совместимые: делать понятное кино, легко играя стилями и жанрами, при этом всегда сохраняя авторский почерк и полный контроль над творческим процессом.

До того как в начале 2020-х братья пошли каждый своим путем, они вместе писали сценарии и режиссировали свои ленты, хотя в титрах и на церемониях вручения наград режиссером значился Джоэл, а Итан – продюсером. Такова была уступка формализму Американской гильдии кинорежиссеров. Виртуозный монтаж – еще одна характерная особенность коэновских картин – приписывался Родерику Джеймсу, вымышленному персонажу, за чьим именем также скрывались братья.

Детство в «Сибири»

Коэны родились (Итан на три года позже Джоэла) и выросли в Сент-Луис-Парке – городке недалеко от Миннеаполиса, столицы штата Миннесота. Братья иронично называют свою малую родину американским эквивалентом Сибири – и в том смысле, что она находится на севере страны и зимой плотно укутывается снегом, и в том, что для остальных американцев это какой-то медвежий угол.

Миннесота, как задворки Среднего Запада, в американской культуре синоним глухой провинции, откуда талантливые люди спешат поскорее выбраться, чтобы потом изредка и со смешанными чувствами описывать этот край в своих произведениях. Коэны с их снежными пейзажами «Фарго» здесь не исключение.

Первые ремейки

Братья росли в благополучной еврейской семье. Их отец Эдвард был профессором экономики в Университете Миннесоты, а мать Рена преподавала историю искусств в Университете Сент-Клауда. У них есть старшая сестра, которая живет в Израиле и работает психиатром.

Прототипом подростка Дэнни, сына профессора физики из Миннесоты, в фильме «Серьезный человек», действие которого происходит в Сент-Луис-Парке в 1967 году, можно считать самих братьев Коэнов. Их отрочество пришлось на конец 1960-х, когда на западном и восточном побережьях США гремела контркультурная революция, но до Среднего Запада долетали лишь жалкие ее брызги. Дэнни ходит в еврейскую школу, а тайком «хиппует» – курит «травку» в туалете и слушает модную группу Jefferson Airplane.

В реальном коэновском Сент-Луис-Парке тоже ничего интересного не происходило, особенно осенью и зимой, и братья проводили время, прилипнув к телеку. Он показывал им кино, которое не увидишь в коммерческих кинотеатрах Америки: Феллини, голливудскую классику, немые картины.

Купив на заработанные стрижкой соседских газонов деньги 8-миллиметровую камеру, Джоэл и Итан снимали ремейки понравившихся им фильмов, например, «Голой добычи» (1965) Корнела Уайлда. Роли в них играли Итан и приятель-сосед Марк Цимеринг. От пересказов чужих сюжетов братья перешли к оригинальным короткометражкам. Уже тогда некоторые из них имели политический подтекст – например фильм «Генри Киссинджер: Человек в пути».

Философы и мертвецы

После школы братья постигали гуманитарные науки и искусство в престижном частном колледже Саймон’c Рок в Массачусетсе, а затем Джоэл четыре года изучал кино в Университете Нью-Йорка. Итан выбрал специализацией философию, причем поступил не куда-нибудь, а в Принстон, где его научным руководителем стал маститый исследователь Ницше, политической философии и феноменологии Реймонд Гойс.

Пока Итан вгрызался в труды Людвига Витгенштейна, а затем, с философской невозмутимостью презрев прочие карьерные возможности, подрабатывал в супермаркете, Джоэл внедрялся в киноиндустрию, начав как подмастерье на производстве рекламных роликов и музыкальных видеоклипов. Результатом стали не только блестящие навыки киномонтажа, но и знакомство с режиссером Сэмом Рэйми, прославившимся своими «Зловещими мертвецами» (1981) – Джоэл помогал монтировать этот фильм.

Успех товарища подогрел желание Джоэла делать собственное кино. Совместными усилиями написав сценарий под названием «Просто кровь», братья принялись обходить богатых евреев Миннеаполиса с предложением профинансировать съемки. С миру по нитке – в титрах фильма значатся 168 инвесторов.

«Ничего смешного»

На кастинг для «Просто крови» за компанию с подругой Холли Хантер пришла начинающая актриса Фрэнсис Макдорманд. Коэны хотели взять Хантер, но та передумала, и роль досталась Макдорманд, которая стала не только своего рода талисманом коэновских фильмов, но и женой Джоэла. Правда, братья редко делали ее центральной героиней. После «Оскара» за «Фарго» Фрэнсис шутила: «Пришлось 12 лет спать с режиссером, чтобы получить такую роль!»

В основе фильма «Просто кровь» лежит формула, ставшая типичной для практически всех последующих лент тандема: в какой-то момент в жизни героев что-то идет наперекосяк, а когда они пытаются выпутаться, то увязают еще крепче. По глупости, жадности, недомыслию, а то и случайно персонажи фильмов Коэнов совершают ошибки, за которые затем жестоко расплачиваются.

В «Просто кровь» владелец бара нанимает частного детектива, чтобы убить жену и ее любовника. Тот решает заменить убийство инсценировкой, но что-то идет не так и все запутывается. С каждым шагом неразбериха становится все более катастрофичной, и в итоге почти все действующие лица отправляются на тот свет.

Героиня Макдорманд в «Просто кровь» частенько повторяет: «Я не сделала ничего смешного», и в сухом пересказе жестокие коллизии коэновских фильмов не кажутся уморительными, но за счет набора тонких деталей Коэны умудряются сделать их таковыми.

Пугающе уверенно

Фильм вызвал фурор среди критиков. Говорили, что дебют у братьев вышел столь «пугающе уверенным», словно за фамилией Коэн спрятался какой-то опытный мастер, решивший разыграть публику, как это в свое время сделал писатель Ромен Гари, выпускавший романы под именем Эмиля Ажара.

Больше всего фильм напоминал нуары 1940-х с присущими этому жанру тревожным настроением неумолимого рока и холодным эстетизмом кадра. Вынесенное в заглавие выражение «Просто кровь» (blood simple) было взято из романа «Красная жатва» Дэшила Хэммета, автора «Мальтийского сокола», которым братья очень увлекались наравне с другими классиками американского «крутого детектива» середины ХХ века – Джеймсом Кейном («Почтальон всегда звонит дважды») и Реймондом Чандлером («Глубокий сон» и прочие приключения Филипа Марлоу).

«Просто кровь» содержал немало киноцитат и аллюзий – в этой игре Коэны стали предшественниками Тарантино, дебютировавшего десятилетием позже. И не только в этой. Черный юмор, смесь триллера с комедией, элементы трэша, безжалостность – все это до «кровавого Квентина» разработали братья-ботаники из Миннесоты.

Вскоре после «Крови» Коэны написали сценарий для Сэма Рэйми, но поставленный по нему фильм «Волна преступности» (1985) не оправдал надежд. Во многом это произошло потому, что продюсеры жестко вмешались в финальный монтаж. Примерно в то же время и по той же причине неудача постигла еще один потенциально успешный фильм – «Дюну» (1984) молодого Дэвида Линча. Сделав выводы, главным условием контракта с заинтересовавшимся ими продюсером Беном Баренхольцем Коэны выставили полную творческую свободу.

Искусство водить за нос

Мрачная жестокость дебютной ленты контрастировала с добродушием второго фильма Коэнов – сделанной в нарочито «мультяшной» стилистике комедии «Воспитывая Аризону» (1987).

Центральные персонажи фильма, мечтающая о ребенке пара, похищают младенца у многодетных богачей, но все идет не по плану, ведь главный герой в исполнении Николаса Кейджа – бывший преступник, которому не дают покоя его криминальные дружки. Десяток раз в течение фильма ситуация переворачивается с ног на голову и принимает немыслимый оборот. При всех внешних отличиях именно эти сюжетные кульбиты роднят беспечную «Аризону» с предыдущим и последующими коэновскими триллерами.

Несмотря на свою дурашливость, фильм был политическим высказыванием – едко жалил американскую действительность эпохи Рейгана с ее агрессивным потребительством и индивидуализмом. Но особенность Коэнов в том, что каждая хохма у них обоюдоострая. Когда персонаж Кейджа говорит: «Я хотел жить по совести, но это непросто, пока этот сукин сын Рейган сидит в Белом доме», то это не только шпилька в адрес президента, но и укор всем, кто винит других в своих бедах и проступках.

«Аризона» оказалась успешной в прокате – редкое явление для ранних Коэнов. Несмотря на все уверения братьев, что они делают не элитарное, а «просто кино», среднестатистический зритель, кажется, нутром чуял, что эти режиссеры-очкарики водят его за нос, подсовывая что-то весьма прихотливое. Должно было пройти некоторое время, чтобы у Коэнов сформировалась собственная аудитория, обожающая именно такой подход.

Денег у братьев в то время было маловато, зато идей хоть отбавляй. И все же, работая над сценарием третьего фильма, гангстерской драмы «Перекресток Миллера» (1990), они зашли в творческий тупик. Преодолеть его решили, переложив проблему на плечи выдуманного персонажа: Коэны сочинили сюжет про живущего в 1940-х молодого драматурга, которого Голливуд нанимает, чтобы состряпать сценарий дурацкого спортивного фильма. Но что-то, разумеется, идет не так: работа у писателя не клеится, добродушный увалень сосед оказывается маньяком, отрезающим людям головы, и все прочее в таком же духе.

По иронии судьбы именно этот сценарий, ставший основой их четвертого фильма «Бартон Финк» (1991), принес братьям настоящую славу и формальное признание: в Каннах лента получила Золотую пальмовую ветвь, Серебряную премию за лучшую мужскую роль (Джон Туртурро), награду за лучшую режиссуру. И это не говоря о трех номинациях на «Оскар».

Женщина в снегах

Ни «Финк», ни «Перевал» не стали коммерчески успешными, но полученные братьями призы и хвалебные рецензии впечатлили голливудских боссов, и они согласились щедро профинансировать пятый фильм Коэнов «Подручный Хадсакера» (1994). Тандем выдал рождественскую комедию, но с настолько большой фигой в кармане и такой дозой черного юмора, что ни маркетинг, ни Пол Ньюман и Тим Роббинс в главных ролях не спасли кассу. История о простаке, который переигрывает циничных дельцов, думавших использовать его как пешку, не отбила в прокате и половины потраченных на производство фильма денег.

Второй десяток лет своей карьеры Коэны разменяли с репутацией талантливых, но коммерчески безнадежных режиссеров: вроде и не артхаус снимают, и критиками обожаемы, а простой люд ходить на их фильмы не хочет. Столько раз изображавшие в своих картинах разнообразных горемык и неудачников Джоэл с Итаном и сами рисковали прослыть таковыми.

Все изменил «Фарго» (1996). Сделанный с относительно небольшим бюджетом – всего 7 миллионов, – он принес почти в 10 раз больше денег, а кроме того, два «Оскара» (лучший сценарий и лучшая женская роль), еще один приз за лучшую режиссуру в Каннах и ряд других почестей.

Разумеется, это опять была история о том, как что-то пошло не так: севший на мель бизнесмен заказывает похищение собственной жены, надеясь, что ее богатый отец заплатит выкуп, но потом хочет все отменить, однако маховик злоключений уже раскручен и остановить его невозможно.

Сегодня «Фарго» больше известен как сериал, снятый на основе коэновского фильма под продюсерским надзором братьев. Но, как бы он ни был хорош, с оригинальным фильмом не сравнится.

Чуваки не унывают

После «Фарго» для Коэнов началась полоса везения, отмеченная прежде всего самым культовым их фильмом «Большой Лебовски» (1998). Снежные пейзажи сменились песком и пальмами Калифорнии, но атмосфера абсурда осталась прежней.

Главный герой ленты, великовозрастный раздолбай по прозвищу Чувак, он же Джефф Лебовски, в исполнении Джеффа Бриджеса стал народным любимцем не только в России, где нежное отношение к этому персонажу можно объяснить его соответствием архетипу полеживающего на печи Иванушки-дурачка, но и в Америке, где в силу присущей этой стране протестантской этике такой тип – однозначно неудачник, то есть объект порицания. И тем не менее тысячи американцев объявили Чувака своей ролевой моделью. С начала нулевых в США проводится «Фестиваль Лебовски», на котором собираются фанаты фильма; в Лондоне нечто похожее происходит под названием The Dude Abides («Чувак остается верен себе» – это фраза из фильма).

Идеологи «Фестиваля Лебовски» написали книгу «Я Лебовски, ты Лебовски» о том, как измученные погоней за успехом и деньгами люди могут изменить свою жизнь, воспользовавшись философией Чувака. А журналист Оливер Бенджамин основал «Церковь Чувака последних дней», в которой, по его утверждению, состоит до полумиллиона человек. Свою религию они называют «дудеизмом» (по-русски – «чувакизмом»), она признает все пофигистичное, что можно найти в мировых религиозных и философских системах.

Придумывая Чувака, Коэны не рассчитывали на такой эффект. Чувак был одним из галереи недотеп, которые всегда присутствуют в их фильмах, будь то бывший зек Хай в «Воспитывая Аризону» или неудачливый бард Льюин во «Внутри Льюина Дэвиса», но лишь вокруг Чувака сложился настоящий культ. Делая главным героем беспечного лодыря, Коэны задели один из самых чувствительных нервов западного общества – требование «быть успешным» и «не быть лузером», ставшее для многих непосильным бременем. Чувак своим примером показывал, что участвовать в гонке за материальными благами и общественным признанием вовсе не обязательно.

Не меньшее удовольствие, чем сам фильм, доставляет саундтрек к нему, по преимуществу отражающий вкусы Чувака, застрявшего в конце 1960-х. Братья подбирали его вместе с гитаристом группы Боба Дилана Ти-Боун Бернеттом. Он же отвечал за саундтрек следующего фильма Коэнов, «О где же ты, брат?», получивший награду «Грэмми». А вообще у братьев есть постоянный композитор, Картер Бёруэлл, написавший музыку почти для всех их картин.

О где же ты, смысл?

Зло в фильмах Коэнов не обязательно наказывается, добро не всегда торжествует. Мир несправедлив, но это не точно – Коэны как бы пытаются увидеть его хорошую сторону не в позитивных событиях (которых у них мало), а в симпатичных добрых людях, которые в их кино всегда присутствуют.

Тема фильма и его жанр для Коэнов второстепенны. Для них это внешняя оболочка, которую они могут наполнить сотнями идей. Коэновские ленты напоминают головоломки, но режиссеры решительно не поддерживают разговоры о глубинах смысла своего творчества.

В интервью они упорно строят из себя неучей, якобы ничего не смыслящих в европейском кино и никогда не читавших «Одиссею», за адаптацию которой («О где же ты, брат?») были номинированы на «Оскар». Они как бы играют своих собственных героев – простофиль, которым неведомы высокие материи. Это сознательно выбранная позиция, как и безусловный американизм, – даром что на родине их долгое время считали этакими умниками-«европейцами».

Люди мифа

Действие всех фильмов Коэнов (за исключением новеллы в сборнике «Париж, я люблю тебя») происходит в Америке. Более того, они так или иначе обыгрывают американскую мифологию, то есть устоявшиеся и поддерживаемые культурой и обществом представления, будь то семейные ценности, препарируемые в каждом втором фильме братьев, или легенды о гангстерах («Перекресток Миллера»), миф об американском писателе («Бартон Финк») или простом, но честном американце («Подручный Хадсакера», «Фарго»), миф Дикого Запада («Железная хватка», «Баллада Бастера Скраггса»), миф поп-революции 1960-х («Большой Лебовски»), миф о серийном убийце («Старикам тут не место») или шпионских страстях («После прочтения сжечь»), а также миф о «красной угрозе» и спровоцированной ею охоте на ведьм («Да здравствует Цезарь!»).

Методы работы с этими мифами самые разные – от высмеивания и выворачивания наизнанку до нарочитой гипертрофии (опять же пример «Цезаря», где, как бы оправдывая худшие ожидания маккартистов, «красные» сценаристы похищают и идеологически обрабатывают голливудского актера), причем последнее не отменяет иронии.

Полезный смех

В фильме любимого режиссера Коэнов Престона Стёрджеса «Путешествия Салливана» (1941) главный герой, кинематографист, устав штамповать легкие комедии, решает снять серьезный фильм о настоящей жизни. Чтобы набраться опыта, он погружается в среду простых работяг и там совершает открытие: для тех, у кого и так проблем по горло, нет ничего лучше доброй комедии.

Коэны уверяют, что полностью разделяют эту позицию. И подтверждают это самым непосредственным образом: их вышедшая в 2000 году картина называется «О где же ты, брат?» – именно так в «Путешествиях Салливана» был озаглавлен неснятый серьезный фильм. У Коэнов же это дурашливое переложение «Одиссеи» на американские реалии 1930-х с Джорджем Клуни и неизменными Туртурро и Гудменом в главных ролях.

Начиная с «Брата», Клуни вошел в обойму любимых коэновских актеров, костяк которой выглядит так: Фрэнсис Макдорманд, Джон Туртурро, Джон Гудмен, Джефф Бриджес, Джош Бролин. В этой компании голливудский красавчик, казалось бы, выглядит инородным телом, но братья Коэны способны найти применение любому актеру, что подтверждает неимоверный список артистов разных мастей и поколений, участвовавших в их проектах, – от Пола Ньюмана и Томми Ли Джонса до Ченнинга Татума и Тильды Суинтон.

Как и многие из этого списка, Клуни был давним ценителем творчества братьев и мечтал попасть в их фильм. В итоге мечта сбыласьи даже неоднократно – после «О где же ты, брат?» он снялся в «Невыносимой жестокости», «После прочтения сжечь» и «Да здравствует Цезарь!»

Каждый сам по себе

Сняв свой 18-й фильм, сборник новелл «Баллада Бастера Скраггса» (2018), созданный на обломках несостоявшегося сериала, Джоэл и Итан решили работать порознь.

Разошлись, как в море корабли: Джоэл – в сторону экранизации Шекспира («Трагедия Макбета», 2021), Итан – в комедийный фарс («Красотки в бегах», 2024).

Сольное творчество идет вроде неплохо, но за 40 лет, минувших с выхода «Просто кровь», ко всем американским и неамериканским мифам прибавился еще один – миф братьев Коэн. Поэтому синефилы ждут воссоединения тандема. Пусть не будет сиквела «Лебовского», о котором много лет грезят фанаты, пусть далеко не все фильмы Коэнов одинаково хороши (есть же и явные промахи вроде «Невыносимой жестокости» и «Игр джентльменов»), но зритель требует «продолжения банкета».

И хотя пока объявлений о возобновлении сотрудничества нет (при том что новости в стиле «братья Коэн планируют снять такой-то фильм» – это отдельный жанр, и заявленных и неосуществленных проектов у них десятки, начиная с экранизации «Союза евреев-полицейских» Майкла Чабона и заканчивая ремейком «Лица со шрамом»), а Итан трудится над продолжением «Красоток», все же надежда на «продолжение банкета» живет. Уж кто-кто, а тихие в жизни Коэны знают, как «гулять по буфету», когда дело доходит до кино.коэн