Отец большого семейства Фриц фон Эрих (Холт МакКэллани) когда-то сменил имя и фамилию, чтобы его образ как рестлера был более пугающим. По мнению некоторых, именно это событие запустило черную полосу трагедий в жизни семейства.
В начале карьеры Фриц с женой Дорис (Мора Тирни) жил в трейлере, тогда еще с двумя сыновьями. Один из них вскоре погиб. Другой, Кевин (выдающаяся роль Зака Эфрона) тоже стал со временем рестлером – как впоследствии и все мужчины фон Эрих. В реальности их было пять, но, чтобы сделать сюжет более компактным и чуть менее душераздирающим, Шон Дуркин оставил только четырех. Кэрри фон Эриха изобразил Джереми Аллен Уайт из сериала «Медведь», Дэвида – Харрис Дикинсон из «Треугольника печали», а Майка – юный актер Стэнли Саймонс.
Кадр из фильма "Стальная хватка"
Arna MediaФриц, ставший успешным промоутером, одержим идеей того, чтобы кто-то из его детей (а лучше, каждый по очереди) обрел титул чемпиона мира в тяжелом весе, который ему в свое время не достался. Рестлинг сегодня ассоциируется скорее с шоу в карнавальных костюмах, но что в картине Даррена Аронофски «Рестлер», что в «Стальной хватке» люди бьются по-настоящему, с риском для здоровья и даже жизни. Тренируются всерьез, до изнеможения. Любимым приемом Фрица фон Эриха был сильнейший захват лба противника, в результате которого голова соперника оказывалась окровавленной. Этот прием перешел по наследству к его детям. Все это, впрочем, не исключало договорных поединков и шоу-элементов.
Первая половина картины настраивает на лад стандартной истории про успех, дающийся профессиональным спортсменам потом, кровью и нервами. Впереди героев наверняка ждет вознаграждение: спортивный триумф и личный хеппи-энд. Вторая половина «Стальной хватки» ломает ожидания. Триумф у некоторых персонажей и правда случается, но зачастую – где-то почти за кадром: на самом деле, для детей фон Эрих он не важен. Кажется, успех не приносит удовлетворения даже Фрицу, поэтому загнанные лошади будут вынуждены бежать вечно – точнее, пока не закончатся моральные и физические силы.
«Стальная хватка» – третья картина Шона Дуркина после мощного дебюта «Марта, Марси, Мэй, Марлен» о девушке, сбежавшей из секты, и драмы «Гнездо» о трейдере, живущем не по средствам, чтобы произвести впечатление на всех вокруг. «Стальная хватка» перекликается прежде всего с «Гнездом» – еще одной историей о бессмысленных непомерных мужских амбициях, разрушающих жизнь человека и его близких. Конечно же, никакого проклятия, преследующего героев, не существует. Нависший над ними древнегреческий рок был плодом усилий одного человека.
Никто из взрослых детей бы не пострадал, если бы отец не настаивал на том, чтобы сыновья отдавали себя полностью делу, которое почти никому из них по-настоящему не нравилось. Они лишь хотели быть вместе и не разочаровывать отца, к которому обращались исключительно «сэр». Давление, под которым они оказались, было настолько сильным, что противиться ему было едва ли возможно. Пусть и не буквально, но эта ситуация рифмуется со многими историями детей, вынужденных воплощать в жизнь неосуществленные мечты своих родителей.
Кадр из фильма "Стальная хватка"
Arna MediaНеспроста в фильме ни у одного из братьев, кроме Кевина, нет собственной семьи (да и Кевин довольно долго, несмотря на свою популярность, оставался невинным). Родительская семья становится тюрьмой, из которой не сбежать, как ни старайся: слишком важно завоевать любовь отца, едва ли на нее способного. При этом тепла и нежности между братьями очень много, несмотря на соперничество между ними. Эта любовь тоже в какой-то степени становится разрушительной, она также мешает каждому из фон Эрихов обрести самостоятельность, самоценность.
Из-за этого трагедия выглядит в фильме особенно мощной: братская любовь невероятно ценна и трогательна, но она же оборачивается губительной созависимостью. Дуркин делает акцент на светлых чувствах между детьми, а главные драмы случаются чаще всего за кадром, и в этом – особый режиссерский класс. Нет ощущения, что он давит на зрительские эмоции, и сокрушительный эффект от этого только сильнее.
Несмотря на все скорбные события, от «Стальной хватки» в конечном итоге остается терапевтичное послевкусие, дарящее надежду. Дуркин верит, что возможно освободиться от навязанного архаичным сознанием паттерна поведения. Новое поколение отличается по мышлению от предыдущего, даже если выбирает семейное дело. Сыновья Кевина (однажды они тоже станут рестлерами) скажут ему, что плакать не зазорно, и тем самым разрушат патриархальное убеждение, переданное ему отцом.
