Управляющий партнер консалтинговой компании Awara, финский бизнесмен Йон Хеллевиг сообщил, что ряд европейских и азиатских инвесторов рассматривают возможность вложения средств в отели Крыма в обход введенных ранее санкций. «Есть большой интерес со стороны европейских и азиатских инвесторов, они прорабатывают структуру таких сделок, чтобы не нарушить санкционный режим. Европейские компании не могут инвестировать в Крым напрямую, но, если у них есть дочерние компании в других местах, то инвестиции возможны», — сказал он, подчеркнув, что «серые» сделки проводятся посредством юрисдикций, на которые не распространяются санкционные ограничения.
«Деньги могут прийти хоть из Дубая, но по факту это будут европейские деньги. Главное, чтобы были хорошие инвестиционные возможности. Тогда и европейцы, и американцы придут — не напрямую, но придут. Для нас на данный момент более перспективные инвесторы из Азии и с Ближнего Востока», — отметил Хеллевиг.
Впоследствии глава республики Сергей Аксенов сообщил о том, что с целью создания легального формата сохранения информации об инвесторах на территории полуострова власти Крыма обсуждают проект по формированию офшорной зоны на территории республики. Он отметил, что идея находится на стадии обсуждения стратегическими министерствами, и в данный момент стороны стараются найти удобный вариант, который впервые будет применен в республике.
Позднее заявление Аксенова опроверг заместитель председателя совета министров Крыма Виталий Нахлупин. «На сегодняшний день это не офшоризация, а создание легальных экономических схем, где конечный бенефициар бизнеса не виден [извне]. И опять же — формирование через офшорные компании разных мировых юрисдикций, которые на сегодняшний день наиболее защищают информацию о конечных бенефициарах. Трактовка, что Крым будет офшорной зоной, противоречит глобальной стратегии правительства», — отметил он.
В конечном итоге постоянный представитель Республики Крым при президенте РФ Георгий Мурадов объяснил, что на самом деле Сергей Аксенов имел ввиду не создание офшорной зоны на территории полуострова, а расширение возможностей свободной экономической зоны (СЭЗ). «Речь не идет о традиционном понимании офшорной зоны. Речь идет о том, чтобы придать трастовые формы ведения бизнеса в Крыму в свободной экономической зоне (СЭЗ). У каждой крупной экономической державы есть свои юрисдикции, где созданы специальные гавани, в которых бенефициары закрываются, они известны самой юрисдикции, но внешнему миру их не видно. России они будут известны — налоговым службам, финансовым службам, а во внешний мир эта информация не выдается, потому что существует несправедливый нелегитимный санкционный режим, поэтому очевидно, что можно свободную экономическую зону совершенствовать», — подчеркнул Мурадов.
Впервые США ввели дополнительные ограничительные меры в отношении Крыма 20 декабря 2014 года, запретив как экспорт, так и импорт товаров, услуг и технологий с полуострова. Спустя некоторое время к санкциям в отношении Крыма присоединился и Евросоюз. Власти ЕС запретили европейским компаниям инвестировать в Крым, покупать недвижимость и компании на полуострове, а также финансировать компании на территории полуострова и заниматься туризмом в Крыму. 17 июня 2016 года Евросоюз продлил запретительные меры еще на год, до 23 июня 2017 года.
Независимый экономический эксперт Антон Шабанов уверен, что такие схемы все равно есть. При этом эксперт считает, что их реализация не является сильным риском со стороны инвесторов, поскольку на это идут, как правило, крупные компании, имеющие огромный штат юристов с хорошо продуманными «серыми» схемами. «Каждая европейская компания в данном случае принимает самостоятельное решение о том, будет ли оправдан доход, получаемый ей от сделок с Россией через офшорные схемы. Насколько это выгодно организации по сравнению с тем, какие риски она может понести из-за санкций. Если доход, который она получит в итоге, ее устраивает, то она пойдет на такую сделку, если же риск себя не оправдывает, то — нет», — пояснил «Профилю» экономист.
Старший преподаватель факультета экономических и социальных наук РАНГХиС Борис Пивовар подчеркнул, что подобные схемы, как правило, проводятся через российские организации, от лица которых европейские компании ведут свою деятельность, договариваются о том, как будут делить свои доходы, и т.п. «Помимо этого, зарубежные дочерние компании зачастую создают от своего лица внучатые компании в любой стране, которая не находится в санкционном режиме, и через нее могут осуществлять дальнейшие вложения под видом отдельной структурной компании. Также есть схемы, которые построены на основе сделок, проводимых через инвестиционные фонды, которые распоряжаются чужими активами», — объяснил он.
Заслуженный экономист России Евгений Гольдфайн, напротив, считает, что при вычислении таких схем к компании-нарушителю применяются штрафные санкции, которые сильно бьют по капиталу предприятия, но, если прибыль очень большая, то многие европейские структуры все же рискуют и пытаются тщательно скрыть свою аффилированность. «Сейчас, например, активно штрафуют банки, которые нарушают санкции, наложенные против Ирана, на миллиарды долларов. Дело в том, что, если кому-то очень нужно вскрыть определенную схему, то шанс спрятаться очень мал, а суды, как правило, выносят решения в пользу государственных интересов», — заключил эксперт.
