Резать по-неживому

Приглашение на казнь

Гильотина, как известно, родилась во Франции. А «регуляторная гильотина» – в Швеции. Случилось это 40 лет назад, в 1980 году. Работает это устройство экзекуции бюрократических актов так: быстро пересмотреть нормативную базу и быстро отменить всё, что не прошло фильтрацию, то есть было признано устаревшим, нецелесообразным, избыточным, влекущим необоснованные расходы, связанным со значительными рисками.

После того как шведы успешно «казнили» свои нормативы, «гильотину» позаимствовала Венгрия – в начале 90‑х таким образом страна избавилась от всех норм, не отвечающих принципам рыночной экономики. А затем этим опытом заинтересовались в Южной Корее. После азиатского финансового кризиса в 1997 году власти этой страны пересмотрели буквально каждый свой норматив, так или иначе воздействующий на бизнес. В итоге всего за 11 месяцев было отменено 6 тыс. правил. Эффект был потрясающим: миллион новых рабочих мест, приток иностранных инвестиций в объеме $27 млрд и многолетний экономический рост.

С тех пор это и стало трендом. Опыт Швеции и Южной Кореи обобщила международная экспертная и консалтинговая организация Jacobs, Cordova & Associates и растиражировала методологию «регуляторной гильотины» на 100 стран. Компания предложила такой способ распутывания сложных регуляторных узлов, как единовременная отмена нормативных актов с какой-то определенной даты, рассказывает директор Центра экономического и финансового консалтинга «ЦЭФК Групп» Олег Александров, автор исследования «Регуляторные гильотины»: международный опыт устранения препятствий для бизнеса и инвестирования». Этот метод не подразумевает детальный анализ нормативно-правовой базы, говорит эксперт. «Фактически она единовременно вообще прекращает действие, – объясняет он. – А уже потом с чистого листа создается новое регулирование».

Один из классических примеров применения «гильотины» – опыт Хорватии. В исследовании отмечается, что в ходе реформы Hitrorez («быстрое сокращение»), проведенной в 2006–2007 годах, было пересмотрено 2,7 тыс. регуляторных норм. Сократили и упростили больше половины, и это снизило затраты для бизнеса и потребителей на $65 млн ежегодно.

По этому же принципу оптимизацию нормативной базы для предпринимателей в 2005–2007 годах провели в Кении и Молдавии. А в 2014 году в Египте для сведения к минимуму обременительных административных процедур была создана специальная структура со сложным названием «Египетская регуляторная реформа и деятельность по развитию» (ERRADA). В рамках ее компетенции было проведено упрощение инвестиционных процессов, освобождение от последних наиболее приоритетных проектов, усовершенствована система лицензирования, снижены ставки некоторых тарифов и налогов.

Регуляторную реформу под названием «Проект 30» в 2007–2010 годах проводил и Вьетнам. Ее главной целью стало «упрощение административных процедур не менее чем на 30% и снижение административных расходов не менее чем на 30%». Поскольку реформа была приурочена к вступлению страны во Всемирную торговую организацию и нужно было улучшать конкурентные позиции страны на мировой арене, то в ее проведении активно участвовали не только бизнес-сообщества страны, но и международные эксперты – Американская и Европейская торговые палаты, Корейское агентство по содействию торговле и Международная финансовая корпорация (IFC).

Назло предсказаниям

Не везде в мире применяют именно «регуляторную гильотину», какие-то страны разрабатывают свои собственные механизмы. Но суть их та же – снижение административной нагрузки на бизнес для обеспечения устойчивого экономического роста. Для нашей страны накануне приведения в действие «регуляторной гильотины» наиболее интересным и полезным может оказаться опыт США, где реформа стартовала в 2017 году и продолжается до сих пор.

«Реформа была одним из предвыборных обещаний новой администрации Дональда Трампа, – говорит Олег Александров.  – Это массовая отмена и приостановка принятия нормативно-правовых актов, которые вводят процедуры регулирования. Речь идет о полном моратории на принятие новых норм регулирования. Это то, чего у нас, к сожалению, не происходит – на период реформы мораторий не вводится. А это очень позитивный опыт».

Затрудненное новое регулирование подразумевает, что если какой-то нормативно-правовой акт принимается, то несколько актов отменяется. В самом начале реформы, в январе 2017‑го, был издан указ американского президента, по которому отменили 244 действующие нормы, исключены из планов принятия 535 норм, перенесено на долгосрочную перспективу 700 норм, принято 70 актов по дерегулированию. В итоге только одно это снизило издержки по регулированию на $8,1 млрд ($570 млн в год).

«Сначала планировалось, что с принятием одного нормативного акта по регулированию будут отменяться две старые нормы регулирования, – рассказывает эксперт. – Но в 2018 году США вышли на соотношение 1:4 – на один вновь принятый акт четыре отменялись. В 2019 году у них были планы дойти до десятикратного соотношения. Получается, что новые нормы не вводятся, а большая часть старых отменяется».

Одновременно с регуляторной в США проводится и реформа органов управления, которая курируется административно-бюджетным управлением (Office of Management and Budget) и советником президента Джаредом Кушнером. «В рамках реформы рассматривается целесообразность существования того или иного агентства или ведомства, – поясняет Олег Александров. – Речь идет о сокращении госслужащих, об объединении и реструктуризации действующих ведомств».

Высокие темпы роста экономики США в 2019 году не прогнозировал, кажется, ни один крупный эксперт. Наоборот, пророчили рецессию. А что вышло? В первом квартале ВВП страны вырос на 3,1%, во втором замедлился до 2,1% и сохранил этот показатель в третьем, что оказалось намного выше всех ожиданий. «Считается, что регуляторная реформа внесла свой значительный вклад в увеличение темпов роста экономики, – говорит эксперт. – Отмена ненужных нормативов высвободила возможности для реализации инфраструктурных проектов». Например, раньше в США на согласование строительства новых дорог и мостов уходили годы, а теперь такие проекты практически освобождены от этой волокиты.

От любви до ненависти

Не чурается регуляторного аналога настоящей гильотины и Франция. Так, в 2017 году был принят пакет законов Эммануэля Макрона, которые значительно упростили жизнь компаниям в аспекте регулирования трудовых отношений. Например, маленьким организациям (до 50 человек) больше не нужно согласовывать с госорганами и профсоюзами свои решения по изменению зарплат и продолжительности рабочего дня. А большим компаниям разрешили не создавать обязательные ранее комитеты по здравоохранению и безопасности.

Ревизию своей регуляторной базы в 2017 году начала и Новая Зеландия, принявшая специальную стратегию «создания эффективных институтов регулирования и практик». Любопытно, что этот тренд в так называемых развитых странах связан с их травматическим опытом участия в межгосударственных союзах. Слишком обременительными оказались обязательные нормативы этих объединений для экономик стран-участников. Для США это стало причиной выхода из трансатлантических соглашений, для Великобритании – ее многострадального «развода» с Евросоюзом.

«Сам брекзит затевался и обосновывался тем, что очень много норм регулирования, введенных на уровне Европейской комиссии, тормозят экономический рост страны и дорого обходятся бизнесу», – напоминает Олег Александров. Пакет законодательства, связанный с брекзитом, подразумевает, что часть норм будет иметь переходный этап, часть будет отменена, часть перейдет в английское законодательство, но при этом будет проводиться обязательная оценка воздействия на бизнес – вредят европейские нормы ему или, наоборот, помогают.

И поскольку в Великобритании, как и в России, реформа только начинается, этот опыт для нас тоже будет как минимум небесполезным. Ведь и у нас есть наднациональные органы и наднациональные нормативы, если говорить о Евразийском экономическом союзе. Уже сейчас предприниматели сталкиваются с такой проблемой, например, когда российские таможенники фиксируют нарушения и наказывают за них, а чиновники Евразийской комиссии на это смотрят по-другому и ничего противозаконного в тех или иных действиях не видят. Понятно, что структура молодая, и многое еще предстоит утрясти в части нормативного регулирования. Но не хотелось бы, чтобы и здесь дошло до «развода».