Сверхдоходы против бедности
Решение повысить все виды пенсий, соцвыплаты, зарплаты учителей, врачей и остальных бюджетников было принято с учетом ускорившейся инфляции. По данным Росстата, в марте индекс потребительских цен составил 107,61%. В годовом выражении инфляция за первый месяц весны ускорилась до 16,69%. В связи с этим глава государства поставил конкретные задачи: оперативно принять меры по снижению уровня бедности, сдержать рост стоимости проезда в общественном транспорте, оказать поддержку безработным и семьям с детьми.
Одним из основных источников финансирования не запланированных в бюджете на 2022 год расходов станут сверхдоходы от экспорта нефти. Прежде они аккумулировались в Фонде национального благосостояния (ФНБ), но теперь, с учетом обстоятельств, от этой практики решено отказаться.
Как пояснил Минфин, «в бюджетном законодательстве будет предусмотрена временная приостановка на 2022 год отдельных положений бюджетных правил, связанных с использованием дополнительных нефтегазовых доходов федерального бюджета». Таким образом, впервые за многие годы у правительства появится возможность тратить нефтегазовые доходы на текущие нужды, не изыскивая внутренние резервы и перекраивая госбюджет.
Что такое цена отсечения
Бюджетное правило представляет собой алгоритм определения расходов федерального бюджета и формирования специального запаса через установление плановой цены на нефть, так называемой цены отсечения. Показатель зависит от биржевых котировок на нефть марки Urals, которая продается с дисконтом к цене нефти марки Brent.
В тех случаях, когда стоимость барреля на мировых торговых площадках превышает пороговое значение, дополнительные доходы (налог на добычу полезных ископаемых, акцизные платежи и таможенные пошлины и т.д.) направляются в ФНБ. Но если рыночная цена черного золота опускается ниже установленного значения, средства фонда могут использоваться для покрытия дефицита бюджета.
Существует как минимум четыре более или менее разумных объяснения, почему необходимо следовать бюджетному правилу. Первое – цены на углеводороды подвержены сильным колебаниям, значит, при планировании госрасходов надо придерживаться вероятностного значения будущих нефтегазовых доходов. Это позволяет обеспечить стабильность и предсказуемость бюджета, создает механизм адаптации федерального бюджета к переменчивой конъюнктуре. Объяснение вроде бы разумное, но на поверку оно не раз опровергалось практикой. Достаточно часто закрепленная в годовом бюджете цена отсечения опускается существенно ниже этого уровня.
Объяснение второе. Поскольку природные богатства – народное достояние, резервный фонд необходим для обеспечения межпоколенческой справедливости. Средства, получаемые от экспорта углеводородов, делятся между ныне живущими (речь о текущих расходах казны) и их потомками, которые в будущем смогут претендовать на свою долю. Однако этот подход, кстати, одобряемый МВФ, представляется достаточно спорным. Если жители той или иной страны действительно хотели бы позаботиться о будущем внуков и правнуков, то зачем добывать природные ресурсы сейчас, получая вместо материальных ценностей, мягко говоря, сомнительные активы вроде долговых обязательств или валюты других стран?
Фиксация потерь: чему научила заморозка зарубежных активов Банка России
Объяснение третье. Бюджетное правило представляет собой монетаристскую меру, направленную на сдерживание объема денежной массы в экономике. Государство в лице Центрального банка переводит избыточные доходы бюджета в золотовалютные резервы (ЗВР), изымая тем самым «лишние» деньги из экономики. Классическая схема, в которой смущает только тезис, что деньги почему-то лишние.
Конечно, если сверхдоходы от импорта сырья и энергоносителей бездумно тратить на текущее потребление, то страна неизбежно столкнется с неуправляемой инфляцией. Но ведь денежные средства можно было бы направлять на инвестиции. Например, вкладывать в развитие инфраструктуры или инвестировать в проекты в рамках программ импортозамещения. Одним словом, вкладывать в то, что будет способствовать росту экономики, увеличению доли ненефтегазовых доходов, которые можно будет направлять в социальную сферу.
Наконец, есть четвертое объяснение. Средства ФНБ – это наш общий резерв на черный день. Мы сегодня сознательно ограничиваем себя в расходах, чтобы завтра, когда наступит кризис, пережить потрясения с наименьшими потерями. Концепция, кажется, вполне разумная. Правда, если не считать того, что «закапывая таланты в землю» (храня народные деньги в ценных бумагах, чужой валюте и драгоценных металлах), мы фактически добровольно лишаем реальный сектор собственной экономики дешевых инвестиций. Кроме того, рискуем в одночасье остаться без резервов, номинированных в валютах недружественных стран, что не так давно и произошло с $300 млрд, размещенными на счетах в иностранных банках. Они теперь на неопределенное время заморожены западными партнерами под предлогом оказания санкционного давления на Россию.
Исправление бухгалтерских ошибок
Следует признать, что дискуссия о целесообразности жесткого следования бюджетному правилу и всех сопряженных с этой политикой экзерсисов не нова. Известные экономисты, в том числе Абел Аганбегян, Андрей Белоусов, Сергей Глазьев, Андрей Клепач, давно призывают пересмотреть узкофинансовый подход в управлении госбюджетом. Они исходят из того, что российская экономика сегодня нуждается в обновленной промышленной политике, государственных инвестициях и государственном же планировании.
Минфин России пока не будет размещать средства ФНБ на фондовом рынке
Их аргументы отклонялись, либо принимались половинчатые решения об использовании «кубышки» – средств ФНБ. Сейчас «жареный петух клюнул» и довольно сильно. Беспрецедентное санкционное давление, арест российских активов за рубежом, разрыв многих технологических цепочек – все это диктует необходимость принятия жестких мер в сфере финансов, чтобы осуществить успешный переход к мобилизационной экономике. При таком раскладе продолжать стерилизацию значительной части доходов от экспорта углеводородного сырья власти посчитали нецелесообразным.
Имеет место и еще одно обстоятельство. Формирование ФНБ происходило прежде всего за счет покупки Банком России иностранной валюты на открытом рынке. Теперь из-за санкций доступ туда российскому регулятору закрыт. К тому же само по себе физическое накопление резервов, номинированных в валютах недружественных стран, потеряло какой-либо смысл. По этим причинам правительство и отказалось на 2022 год от бюджетного правила.
Естественно, встает вопрос, куда именно будут направляться доходы, получаемые от продажи углеводородов. Напомним, что в 2018 году, когда была введена новая формула бюджетного правила, цена отсечения была установлена на уровне $40 за баррель нефти марки Urals с последующей индексацией на 2% в год. Между тем с начала текущего года «бочка» торгуется в среднем по $101.
По оценке Минфина, за счет этого в 2022 году казна дополнительно может получить порядка 790 млрд рублей. Эти средства будут не стерилизованы в ФНБ, а направлены на индексацию зарплат и пенсий, поддержку отечественного бизнеса, в инфраструктурные проекты и программы импортозамещения.
Автор – доктор экономических наук, руководитель отделения макроэкономики и моделирования региональных систем ЦЭМИ РАН
