Примерно $1 млрд в день приносит этот сегмент мировой экономики, и, очевидно, его обороты будут расти год от года. А ухудшение экологического состояния планеты только дает этому дополнительный толчок – люди спешат увидеть «уходящую натуру», а многие – еще и помочь ей остаться. Россия – одно из красивейших и богатейших по количеству заповедных уголков мест мира – к сожалению, пока очень сильно отстает от многих даже развивающихся стран. Большинство туристов предпочтут австралийский Какаду, американский Йеллоустон, танзанийский Серенгети и Лимпопо нашим Байкалу, Камчатке, Карелии и Большому арктическому заповеднику. Как развивается экотуризм в мире и в России, каковы перспективы наших национальных парков, «Профиль» разбирался вместе с экспертами.
Львиная доля
Экотуризм – это вовсе не рюкзак, палатка, костер и песни под гитару, хотя именно такие ассоциации поначалу и могут возникнуть от этого словосочетания. Это не только и не столько туризм как вид отдыха, сколько целое экономико-экологическое направление, подразумевающее экономическое развитие регионов, стран, а также сохранение и восстановление природных и биоресурсов.
Как отдельный сегмент оно начало развиваться с конца 80‑х годов прошлого века, а в моду вошло в 90‑х, рассказал «Профилю» министр экономического развития Удмуртии Михаил Тумин. «Ныне это один из самых динамичных секторов мирового туррынка с 10–15% ежегодного прироста, – говорит он. – Стоимость экопутешествий, как правило, выше, чем стоимость стандартных туров. Средние расценки – $200–300 в день на человека».
Кроме того, экотуризм – еще и сектор «экономики впечатлений» («Профиль» подробно рассказывал об этом новом явлении в номере от 16 июля 2018 года – «Бизнес по продаже воспоминаний»). С каждым годом количество туристов, предпочитающих такой отдых, увеличивается на несколько процентов. «Многие страны используют экологический туризм как возможности для бизнеса, а также для социально-экономического развития на микро-, мезо- и макро-уровнях», – говорит декан факультета международного туризма, спорта и гостиничного бизнеса Финансового университета при правительстве РФ Константин Поздняков.
Статистика, которую привел директор программы по сохранению биоразнообразия Всемирного фонда природы (WWF) России Дмитрий Горшков, поражает. Последние пару лет в мире фиксируется около 1,5 млрд международных прибытий туристов, которые обеспечивают 10% мирового ВВП. А экологический сегмент в общей доле туризма занимает четверть – 25%. По данным сервиса путешествий TripAdvisor, 30% всех туристов мира – это экотуристы. А 70% от общего их числа заявляют о намерении выбрать в следующем году «более безопасный с экологической точки зрения вид туризма».
Существует две модели экотуризма. Первая – это путешествия преимущественно в ненарушенную природу. Сформировалась она в США и Канаде, но наиболее полно воплотилась в Австралии, поэтому ее называют австралийской. «Вторая – западноевропейская – модель реализуется в культурном ландшафте и этот же ландшафт поддерживает», – объясняет Константин Поздняков.
Зарабатывают страны на экотуризме весьма прилично. Так, по данным того же WWF, в Канаде только прямые налоговые отчисления от экотуристической деятельности составляют $1,7 млрд. «Это в пять раз превышает расходы государства на охрану природы, а они составляют $300 млн», – комментирует директор Фонда поддержки и развития природоохранных и других социально значимых проектов «Наш фонд» Ольга Бандалова. Экономическая модель экотуризма в США работает по принципу так называемого сателлитного эффекта – когда вокруг национального парка или заповедника развивается целый регион.
И получается, что при ежегодных дотациях из госбюджета в $3 млрд совокупный доход от посещений особо охраняемых природных территорий (ООПТ) только в 2017 году составил $14,2 млрд. «При этом оценивается доход территории радиусом 60 миль вокруг нацпарка, – поясняет эксперт. – Еще $3 млрд в год приносит вторичный эффект, связанный с увеличением покупательской способности населения».
Вот как это работает на примере знаменитого Йеллоустона. В 2017 году его посетили 4,1 млн человек. Доход только от стоимости входных билетов и сопутствующих сборов составил $50 млн.
Есть и другие примеры. Национальный парк Кении Амбосели славится своими львами и слонами. Как объект экотуризма одна особь льва приносит парку $27 тыс. в год, а стадо слонов – $610 тыс. При этом по всей стране животные исчезают из-за урбанизации и браконьерства и только в Амбосели выживают – любоваться ими туристы могут лишь из отелей или джипов. И Кения находится на третьем месте в мире по совокупному доходу от посещений ООПТ, а это $450 млн в год. На втором месте Австралия, которой нацпарки приносят $3,5 млрд ежегодно. Лидерство, как видно по данным выше, держат США.
Не надо думать при этом, что экопутешествие – это бесконечные скитания по джунглям, горам и прериям, голод и лишения ради сохранения окружающей среды. Отель только с виду может напоминать аутентичную хижину, но внутри он отвечает всем требованиям пятизвездочных гостиниц. Экоотели, экокурорты, построенные с использованием возобновляемых материалов, расположенные в живописных районах, рядом с деревушками местных жителей или вблизи водопоев диких животных, – все это предпочтения современных туристов, и обходятся они недешево, отмечает представитель международного туристического метапоиска momondo.ru Ирина Рябовол.
Самая зеленая страна
Россия считается одной из самых зеленых стран мира, ведь на ее территории расположена пятая часть мировых лесов. По данным Всемирной туристской организации ООН (UN WTO), наша страна с ее огромными и малонаселенными пространствами по своему потенциалу экотуризма занимает пятое место в мире. На территории России находятся 29 объектов Всемирного наследия ЮНЕСКО. Дальний Восток, Северный Кавказ, Алтай, Карелия, Байкал, Русский Север, Арктика, Крым – перечислять можно долго, ведь всего в России 19,6 тыс. ООПТ, среди которых 488 федерального, 16,1 тыс. регионального и 3 тыс. местного значения. Занимают они 15% территории страны.
Около 11 млн человек, по данным Ростуризма, посетили российские заповедники и нацпарки в 2017 году, и это в два раза больше, чем было в 2011 году. Особой популярностью пользуется Байкал, где отдыхали 2,4 млн туристов.
Популярность этого вида туризма эксперты оценивают и по анализу внутренних перелетов. В первом квартале этого года в топ запросов вошли Москва, Сочи, Санкт-Петербург, Минеральные Воды, Калининград и Краснодар. Оттуда турпоток растекается по заповедным местам.
«Турбазами может похвастаться Московская область, а чуть дальше – в Калужской – расположен известный тематический парк-музей «Этномир», – говорит Ирина Рябовол. – Из Санкт-Петербурга можно отправиться в заповедники и парки Карелии – «Кивач», «Паанаярви» и другие, а из Калининграда – в национальный парк «Куршская коса».
Большинство путешественников ассоциируют путешествия по России именно с экологическим туризмом, подтверждает гендиректор интернет-сервиса Biletix Игорь Константинов. «На данный момент в России формируются туристические экобренды, – говорит он. – Прежде всего это Байкал, Алтай, Камчатка, Карелия и Кавказ». В 2018 году, по данным Biletix, на них пришлось 26% бронирований авиабилетов от общего числа по внутренним направлениям.
Россия входит в пятерку самых перспективных с точки зрения экотуризма стран мира. Но при этом доходы от посещений национальных парков и заповедников в десятки раз ниже, чем даже у развивающихся стран (на фото – Байкал)
Shutterstock/FotodomВот только ежегодный доход наших заповедных мест составляет всего $11,7 млн. Это в 1213 раз меньше, чем в США, в сотни раз меньше, чем доходы многих развивающихся стран, замечает Ольга Бандалова. Самой большой проблемой, несмотря на данные по покупке билетов, профессор кафедры менеджмента и сервиса Института отраслевого менеджмента РАНХиГС Галина Дехтярь называет именно транспорт. Действительно, добраться из Москвы до Камчатки или с Дальнего Востока в Калининград весьма дорого и непросто.
Кроме того, заповедники и нацпарки размещены крайне неравномерно, и многие находятся в зоне риска в связи с изменениями в Земельном кодексе, добавляет исполнительный директор НИИ экологического и генерального проектирования Катерина Спирова. Если поправки будут приняты, то с 2025 года в России вместо семи категорий земель появятся 18 территориальных зон, для которых устанавливаются разрешенные виды использования земельных участков.
«Это большой риск для экологии страны, – говорит эксперт. – Например, часть лесов может быть отдана под застройку, а количество природоохранных территорий уменьшится. То же самое касается и заповедников».
А еще эксперты отмечают, что на региональном уровне экотуризму господдержка не оказывается, нет и адаптивного механизма для государственно-частного партнерства в природопользовании. А денег заповедникам сильно не хватает.
«Львиная часть работы экологов уходит на постоянное латание дыр, – говорит сооснователь сообщества «Бизнес Молодость» Петр Осипов, который уже несколько лет участвует в финансировании проектов крупнейших природоохранных фондов. – Средства съедают текущие проблемы: нехватка горюче-смазочных материалов и техники, подкормка копытных, антибраконьерские рейды». В итоге все сводится к элементарному выживанию природоохранных территорий: людей, животных, природы.
Удочка для голодных
К 2025 году в 32 национальных парках страны должна быть создана инфраструктура для туристов, а туристический поток должен вырасти до 4,3 млн человек, гласит национальный проект «Экология». Но как этого достичь?
Вроде бы предпринимаются усилия. Принята стратегия экологической безопасности, разрабатываются различные проекты, как то: ликвидация накопленного ущерба в Арктической зоне, федеральная целевая программа по Байкалу, сохранение редких видов животных на Дальнем Востоке. Но все это пока выглядит декларациями, а экотуризм находится в зачаточном состоянии. Транспортную проблему, говорит Галина Дехтярь, можно было бы решить за счет налоговых льгот для внутренних авиаперевозчиков. Их ассоциация и Минтранс вовсю ратуют за обнуление НДС и соответствующее предложение уже отправили в Минфин. Это позволило бы значительно снизить стоимость перелетов. Но и это все пока разговоры.
Правда, есть и реальные дела. Об этом на примере национального парка Приморья «Бикин» рассказала президент «Нашего фонда» Ольга Лазарева. Строительство инфраструктуры туризма, смысловое наполнение экотуризма, вовлечение местных жителей и развитие прилегающих территорий, а также привлечение туристов на региональном, федеральном и международном уровнях – вот четыре компонента, внедрение которых должно обеспечить устойчивое развитие парка.
Самой сложной оказалась работа с местным населением. «Мы запустили программу выдачи микрогрантов на оформление сельских гостевых домов в национальном удэгейском стиле, возрождение ремесленных мастерских и старинных традиций по изготовлению одежды из рыбьей кожи, мастерских резчиков по дереву, проект «Собачьи упряжки хаски», проект «Стойбище фулян», – рассказала эксперт. – А для туристов организовали международный лэнд-арт-симпозиум, обустроили экологическую «Тропу охотника-удэгейца».
Таким образом инициаторы программы хотят добиться сразу нескольких целей: развитие сельского туризма, возрождение традиционных национальных промыслов, создание рабочих мест для местных жителей, а также стабильный доход для них, парка и региона.
«Голодному нужно дать не рыбу, а удочку», – считает Петр Осипов. И этой удочкой может стать, например, конкурс проектов в поддержку комплексного устойчивого развития заповедников и национальных парков «Крылья заповедной России», который «Наш фонд» запускает в ближайшее время. Приз в номинации «Технологии на службе развития заповедной системы» – самолет Helio H‑395. Для любого заповедника это станет очень ценным подарком. Что же мешает предпринимателям присоединяться к подобным программам?
Ждать милостыни от государства можно долго и в результате так ничего и не дождаться. А развитие экотуризма с помощью предпринимательского сообщества позволит и самим заработать, и дать работу другим, и сохранить заповедники для потомков. Сейчас в России нет ни одного региона, который не мог бы похвастаться своим заповедником, национальным парком, памятником природы. Во всяком случае, пока. Ведь есть и другие цифры. В последние годы были утрачены или реорганизованы 3788 ООПТ, среди них 21 заповедник, 16 природных заказников и 56 лечебно-оздоровительных местностей и курортов федерального значения.
