Из Навального решили сделать Гитлера – идея, блестяще иллюстрирующая солженицынский тезис о предреволюционной воронке: каждый шаг все хуже. Этот план чудовищен по многим причинам. Во‑первых, он доказывает, что за тридцать лет постсоветской истории (почти двадцать из них путинские) не появилось новых побед и новых мифов. Да и в советской истории их почти не было. Разве что космос, но как сюда приткнешь Навального? Сколько можно скрести по дну, приплетая Победу?
Вторая проблема, однако, еще серьезней: любая сила, которая придет на смену Путину, вынуждена будет разгребать горы отложенных, запущенных, а то и попросту созданных на пустом месте проблем. Следующей российской власти придется говорить об этих проблемах вслух – а значит, разрушать моральный комфорт миллионов телезрителей. Правду сказать, телезрители и сами уже проснулись, потому что есть-то хочется, да и скучно смотреть одни и те же сны, вдобавок неизобретательно смонтированные и плохо озвученные. Но реальность может оказаться шоком даже для оппозиции – потому что все гораздо хуже, чем говорит Навальный. Нам из путинской России многого не видно, а со стороны открываются дивные картины: ни одна российская власть не привлекала к себе в союзники столько героев российской истории, в диапазоне от Суворова до Пушкина, и ни одна власть так не компрометировала их. Нам придется всю историю, культуру, мифологию отстраивать едва ли не с фундамента, и непонятно еще, что будет с религией; дай Бог, обойтись без разрушения храмов. То, что вся сегодняшняя российская катастрофа, уже осознаваемая большинством, пока не вызывает массового буйства, а только тихую депрессию, можно объяснить не столько пропагандой, сколько общей анемичностью нашего общества, уставшего от потрясений и отупевшего от страха. И Путин держится сегодня не на массовом энтузиазме, не на вставании с колен, не на вере в его удачливость или сверхъестествепнные способности (кампания против Навального как раз и показывает, что никакого интеллектуального ресурса у системы больше нет). Рейтинг Путина строится, так сказать, от противного: если не он – то опять девяностые. Если не его умеренный авторитаризм, то Гитлер, нацисты, радикалы, экстремисты, пятая колонна, братки с битами, бандиты с «калашниковыми», разруха, восемнадцатый год, военный коммунизм. В принципе это классическая риторика больного, который боится спасительной операции и надеется, что как-нибудь рассосется. На этом страхе и делают себе деньги разнообразные народные целители, которые пилят бюджет больного и нахваливают его могучий организм. Между тем вовсе не факт, что операция спасет – потому что ее откладывали слишком долго; когда еще можно было обойтись паллиативными мерами – швыряли в застенок тех, кто предлагал эти паллиативные меры во времена Болотной. Теперь любого, кто еще берется спасти положение, подставляясь под неизбежные упреки и колоссальную ответственность, объявляют врачом-убийцей: смотрите, у него и друзья неприятные, и жена сомнительная, и вообще он какой-то ариец с виду… Вот фильм про Навального и вся кампания против него – как раз из этого жанра:
«Потерпи, может, обойдется», как говорил герой Шварца, пока его жену душили заговорщики.
Сработает ли эта кампания? Не сработает, и тоже по двум причинам. Во‑первых, сегодня нет такого креатива, который мог бы перешибить Навального. И не потому, что у Навального такие блестящие креативщики, а потому, что всякая борьба с ним теперь автоматически взвинчивает его рейтинг. У Навального есть не только идейная ненависть к этой власти, но из-за того, что делают с Олегом Навальным, глубокий личный мотив. Я уж не говорю о том, что антинавальная пропаганда повышает его узнаваемость и, в сущности, помогает ему распространять собственные взгляды. А во‑вторых, не надо было заниматься такой бездарной и безвкусной пропагандой в последние три года. Сегодня властям перестали верить даже тогда, когда они случайно говорят правду. В вину им сегодня ставят все провалы, включая снегопады в апреле. Тут уж, что называется, «Бирнамский лес пошел на вас». Все поражения власти – победы Навального. А чтобы поражения начались у Навального, ему надо сначала дать власть, иначе оппозиция так и будет на коне всякий раз, как конь под властью спотыкается.
А спотыкается он часто. Он устал.
