"Битва четырех подлодок": как союзники потеряли контроль над "Энигмой"

• В ожидании повторного успеха
• Проблемы конспирации
• Битва четырех подлодок
• Неприятные последствия

В ожидании повторного успеха

Во второй половине 1940-го удача благоволила немецким подводникам в Северной Атлантике. Но их результаты в начале 1941-го уже не были столь впечатляющими, поскольку Великобритания приняла меры, чтобы остановить рост потерь на маршрутах конвоев. В этой связи командующий немецким подплавом Карл Дениц перенаправил своих «серых волков» на юг, где в районе Фритауна противник еще не ввел конвойную систему.

Посланные туда лодки IX серии устроили у побережья Африки настоящее побоище. В течение марта – июня 1941-го восемь «девяток» потопили там 73 судна общим тоннажем свыше 400 тыс. брт и вывели из строя британский линкор. Затем настал двухмесячный перерыв, после которого Дениц вновь решил собрать на юге урожай потопленных судов. Сначала к экватору отправились четыре «девятки» для действий между архипелагом Св. Павла и Канарскими островами, а вслед за ними к Фритауну ушли еще четыре лодки.

Первая группа потопила лишь три судна, зато фритаунские лодки достигли большего. 21 сентября по пути к району патрулирования U-107 Гюнтера Хесслера обнаружила конвой SL-87, в атаке которого приняли участие также U-67, U-68 и U-103. Им удалось здорово потрепать SL-87, потопив семь из 12 судов почти на 33 тыс. брт, три из которых отправил на дно Хесслер.

Такой результат нападения на конвой выглядит удивительным, поскольку в атаке принимали участие не юркие лодки VII серии, а «девятки», прозванные за неповоротливость «морскими коровами». Однако если разобраться, то оказывается, что залогом успеха немцев стали некомпетентные действия эскорта SL-87, чьи корабли были плохо оснащены, а их экипажи имели лишь начальную подготовку. В результате эскортная группа из трех шлюпов, корвета и тральщика не провела организованной контратаки, чтобы прогнать «серых волков», ограничившись лишь подбором людей с тонувших судов.

Дениц, воодушевленный случившимся, решил усилить натиск на Фритаун. Он приказал лодкам первой группы присоединиться к субмаринам Хесслера, чтобы нанести мощный удар по местному судоходству. Кроме того, командующий хотел отправить U-67 Гюнтера Мюллера-Штекхайма и U-68 Карла Мертена далеко на юг, чтобы топить суда в районе острова Св. Елены. Но их командиры не могли выполнить приказ, так как на U-68 почти не осталось торпед, а у радиста U-67 обострилось венерическое заболевание, нагулянное им на берегу.

Узнав об этом, Дениц приказал U-67 и U-68 встретиться 27–28 сентября с U-111 Вильгельма Кляйншмидта, возвращавшейся на базу из Южной Атлантики. Имевшийся на борту U-68 врач должен был осмотреть больного с U-67 и, если вылечить его на месте не получится, отправить на U-111, которая доставила бы его во Францию. В то же время U-111 должна была передать Мертену неизрасходованные торпеды. После этого U-67 и U-68 смогли бы продолжить движение к острову Св. Елены. Для рандеву подлодок Дениц выбрал отдаленное место – залив Тарафал у острова Санту-Антан, португальских Кабо-Верде.

Проблемы конспирации

С начала войны британские криптографы пытались взломать сообщения вермахта, использовавшего шифровальную машину «Энигма». Однако если коды немецкой армии и ВВС они одолели достаточно быстро, то флотская «Энигма» долгое время была им не по зубам. Прорыв случился лишь в мае 1941-го, когда на захваченной U-110 британцы нашли «ключи» к основному коду кригсмарине. Поэтому уже с середины июня с помощью «Бомб» – дешифровальных машин – они начали оперативно читать немецкие сообщения.

Во второй половине сентября британская радиоразведка перехватила несколько радиограмм, касавшихся рандеву «девяток», включая сообщение от Кляйншмидта с упоминанием залива Тарафал. Адмиралтейству страшно повезло: в то время «Клайд», субмарина класса «Ривер» под командованием Дэвида Ингрэма, патрулировала в районе Канарских островов. Ей приказали отправиться к бухте Тарафал и попытаться потопить немецкие подлодки.

Но этот приказ был связан с серьезным риском. Прежде немцы не использовали острова Кабо-Верде для операций с подлодками. Разведка считала, что если «Клайду» не удастся потопить все три лодки, то весть о его появлении в момент рандеву «девяток» наверняка заставит Берлин задуматься о том, не была ли взломана «Энигма». Тем не менее в Адмиралтействе решили рискнуть.

Битва четырех подлодок

Согласно плану, U-68 и U-111 прибыли на место к вечеру 27 сентября. Они встали на якорь борт к борту примерно в 200 метрах от берега. После этого их экипажи занялись перегрузкой торпед. К полуночи с этой работой было покончено. Подняв якоря, немцы пошли в сторону моря, не подозревая, что навстречу им движется «Клайд». Дождавшись захода луны, в 0:30 Ингрэм вошел в залив, сразу заметив U-68. Но атаковать ее торпедами ему помешала U-111, внезапно выскочившая из темноты рядом с «Клайдом».

Так как Ингрэм оказался в крайне уязвимом положении, он прервал атаку на U-68, решив сначала разобраться с U-111. Повернув, он дал полный ход, собираясь таранить ее. Но заметивший его Кляйншмидт начал погружение со скоростью, изумившей британцев. Когда нос британской субмарины проходил над U-111, с одной стороны еще была видна рубка «немки», а с другой – ее винты. По оценке Ингрэма, киль его субмарины разминулся с U-111 на считаные сантиметры.

Упустив U-111, «Клайд» развернулся, чтобы догнать уже скрывшуюся из виду U-68. Вскоре британцы заметили ее снова, когда та начала им что-то сигналить прожектором. Как писал Мертен, он принял «Клайд» за португальскую подлодку. Ингрэм ответил ему торпедным залпом, но промахнулся. После этого U-68 поспешила скрыться. Ингрэм погрузился для прослушивания глубины гидрофонами. Не услышав шума вражеских винтов, он всплыл для визуального поиска, но U-111 все еще таилась под водой.

Несколько часов спустя внезапно рядом с «Клайдом» всплыла неизвестная подлодка. Это была U-67. Оказалось, что все это время она находилась неподалеку. Когда Мюллер-Штекхайм услышал взрывы британских торпед, врезавшихся в берег, он приказал быстро погружаться. Его акустик доложил о шуме винтов, но в перископ командир «девятки» ничего не увидел. Тогда он приказал всплыть и уходить в открытое море.

Вскоре после всплытия на U-67 заметили «тень» по левому борту. Это был «Клайд», который снова пошел на таран. Распознав в ней врага, Мюллер-Штекхайм дал полный ход и начал поворот, уклоняясь от столкновения. В результате маневра U-67 избежала тарана, но сама непроизвольно ударила носом «Клайда» в корму, после чего лодки разошлись и погрузились. На этом все и закончилось, так как британцы и немцы покинули бухту, потеряв контакт друг с другом.

Неприятные последствия

Результат этого необычного боя был таков: U-68 и U-111 не пострадали, а «Клайд» получил легкие повреждения. Зато U-67 досталось сильно – ее нос был разбит. Поскольку экипаж не мог устранить повреждения, ей пришлось прервать поход. 2 октября она встретилась с U-68 у Марокко, передав той торпеды и топливо. Затем U-67 ушла во Францию с больным радистом, который отчасти стал виновником катастрофического рандеву в Тарафале. U-111 также пошла на базу. Но 4 октября у Канарских островов она зачем-то ввязалась в артиллерийскую дуэль с британским кораблем ПЛО и была потоплена. Ее экипаж попал в плен, снабдив британцев подробностями боя «девяток» с «Клайдом».

А далее сбылись мрачные прогнозы британской разведки. Получив доклады U-67 и U-111 о нападении английской лодки, Дениц забил тревогу. Он понял, что шифры немецкого флота уже ненадежны, так как было «маловероятным, что британская субмарина случайно оказалась в столь изолированном районе». И, хотя его начальство в Берлине считало иначе, командующий подплавом настоял на введении изменений в секретной связи.

Во-первых, 1 октября 1941-го была проведена экстренная модификация военно-морской «Энигмы». Во-вторых, с 5 октября подлодки должны были начать пользоваться персональным шифром «Тритон», доступным, кроме подводников, лишь узкому кругу лиц. Даже экипажам субмарин, находившимся не в море, было запрещено использовать новый код.

Чтобы развеять сомнения Деница в надежности «Энигмы», 24 октября отдел связи ВМС представил доклад, в котором утверждалось, что пользоваться этой машиной по-прежнему безопасно. Появление «Клайда» в заливе Тарафал связисты сочли обычной акцией вражеской ПЛО, поскольку, если бы британцы планировали засаду на основе расшифровок «Энигмы», они, несомненно, использовали бы не одну подлодку.

Однако Деница эти выводы не убедили. Он потребовал ускорить переход на новую четырехроторную «Энигму», справедливо полагая, что ее будет невозможно взломать без захвата противником не только самой машины, но и ежедневных «ключей» к ней. Если же «ключи» еще и часто менять, то успех от захвата будет в лучшем случае кратковременным.

Адмирал был прав. Британские дешифровщики смогли быстро начать чтение «Тритона» на трехроторной «Энигме». Но, когда 7 октября они столкнулись с пробными сообщениями, зашифрованными «новинкой», те оказались им не по зубам. Этот факт британская разведка сочла «зловещим предзнаменованием», так как некоторые из ее специалистов вообще сомневались в возможности создания работоспособной «Бомбы» для взлома четырехроторной «Энигмы».

Предзнаменование сбылось в начале 1942-го, когда немецкие лодки начали массово использовать новую шифрмашину. В результате разведка союзников «ослепла» на 10 месяцев, что повлекло за собой значительные потери их судоходства. Так «битва четырех подлодок» в заливе Тарафал привела к реформе системы связи немецкого подплава, обернувшейся для союзников сотнями потопленных судов и тысячами погибших моряков.