Чем опасна активизация НАТО в Арктике

Зайти в гости…

20 октября в Баренцево море пришел корабль 60-й эскадры эсминцев ВМС США «Росс» (DDG-71 Ross), к которому вскоре присоединился танкер снабжения «Ларами» (T-AO-203 Laramie). Небольшая корабельная группа отрабатывала плавание в арктических условиях, включая передачу на ходу топлива и грузов, любовалась северным сиянием. А заодно наверняка выполняла и обычные задачи боевой службы у берегов потенциального противника: контроль воздушного пространства, морской поверхности и поиск российских подводных лодок. Месяцем ранее «Росс» участвовал в натовских маневрах, войдя в состав «многонациональной» поисковой группы. Помимо американского эсминца в нее были включены также британский фрегат «Сазерленд», норвежский «Тур Хейердал» и британский же вспомогательный танкер «Тайдспринг». С воздуха операции корабельной группы поддержал американский противолодочный самолет P-8A Poseidon.

Подобные учения теперь проводятся регулярно. В предыдущий раз такое мероприятие прошло в мае, когда сразу три эсминца 60-й эскадры – DDG-75 «Дональд Кук», DDG-78 «Портер» и DDG-80 «Рузвельт» участвовали в совместных маневрах с британским фрегатом «Кент». Заходы в Северное, Норвежское и Баренцево моря стали постоянной задачей для базирующейся в Испании 60-й эскадры эсминцев, ранее запомнившейся не менее постоянными заходами ее кораблей в Черное море.

Поблизости периодически появляются и другие союзники по НАТО: так, по пути на встречу с «Россом» танкер «Ларами» заправил в Норвежском море уже упомянутый норвежский фрегат «Тур Хейердал» и французский «Аквитания».

Регулярно появляться в заполярных водах корабли НАТО стали два года назад. Начало этому положили учения Trident Juncture-2018. Российская пресса, анализируя эти маневры, в основном обращала внимание на приключившихся тогда конфузах, вроде крушения фрегата ВМС Норвегии «Хельге Ингстад» после столкновения с танкером «Сола ТС». Однако полученный опыт, включая ошибки, был НАТО учтен и в дальнейшем использован для организации постоянного присутствия кораблей альянса в Арктике и приполярных водах.

…и остаться

Тем не менее заходы натовских эсминцев в северные моря и даже периодическое формирование там совместных ударных/поисковых групп серьезной угрозой России не назовешь. Куда более значительную угрозу представляют авианосные и экспедиционные/амфибийные группы, способные проводить самостоятельные воздушно-морские операции.

Наращиванием этого потенциала Америка и Великобритания занимаются, отрабатывая совместные операции авианосцев. В октябре начальник военно-морских операций ВМС США адмирал Майк Гилдэй и Первый морской лорд Великобритании Тони Радакин договорились о работе над взаимозаменяемостью авианосцев. Цель этой работы – обеспечить постоянную возможность операций британских и американских авианесущих кораблей с использованием самолетов и вертолетов друг друга без дополнительной подготовки. Этот процесс упрощается использованием единого перспективного самолета – F-35B – в авиации корпуса морской пехоты США, ВВС и авиации ВМС Великобритании. Тем не менее пока работа по слаживанию действий еще не доведена до конца.

Отработка совместных действий с американцами была одной из задач во время учений корабля Ее Величества «Куин Элизабет». Новейший британский авианосец этой осенью впервые вышел в море в составе полноценного авианосного соединения. В сопровождении «Куин Элизабет» помимо британских кораблей также участвовали американский эсминец и фрегат ВМС Нидерландов, а на палубе авианосца помимо британской эскадрильи находились и американские самолеты. В общей сложности «Куин Элизабет» на этих учениях нес 15 F-35B. В том числе пять из состава легендарной 617-й эскадрильи Королевских ВВС (части ВВС Великобритании на F-35B также будут проходить подготовку к действиям с авианосца наряду с эскадрильями флота) и 10 – эскадрильи VMFA-211 Wake Island Avengers авиации корпуса морской пехоты США.

Первый морской лорд Соединенного Королевства отметил важность взаимодействия США, Британии и союзников по НАТО в отслеживании активности российских подводных лодок в Атлантике. В случае если британские и американские авианесущие корабли действительно смогут на постоянной основе «обмениваться» самолетами и силами эскорта, это позволит при необходимости резко повысить эффективность их использования и коэффициент оперативного напряжения (КОН), характеризующий отношение времени, которое корабль проводит в море, к его общему сроку службы.

Еще один существенный шаг на пути укрепления позиций НАТО в Заполярье – воссоздание системы базирования на севере Норвегии, что в перспективе заметно упростит постоянное присутствие в регионе. Дистанция от главной базы ВМС Норвегии Хоконсверн близ Бергена до линии Западный Шпицберген – остров Медвежий – мыс Нордкап, традиционно считающейся западной границей Баренцева моря, составляет около 1700 километров, или свыше 900 морских миль. Это обусловливает необходимость иметь базу поблизости – путь из Хоконсверна и обратно (свыше 1800 морских миль) может занять неделю из назначенного срока боевой службы и «съесть» заметную часть автономности боевого корабля, если это, конечно, не атомный авианосец.

В годы холодной войны военно-морские силы Норвегии и ее союзников по НАТО периодически использовали базу Олавсверн близ Тромсё, крупнейшего города норвежского Заполярья. Здесь был построен крупный комплекс, спрятанный в недрах горы, что позволяло выдержать даже ядерный взрыв. Внутри подземного тоннеля разместилась база норвежских дизельных подлодок, у внешних причалов периодически швартовались надводные корабли и атомные субмарины Великобритании и США, включая «стратегов» – носителей баллистических ракет «Поларис» и «Посейдон», периодически несших дежурство в Норвежском море.

После 1991 года активность ВМС НАТО в Олавсверне заметно снизилась. В 2002-м ВМС Норвегии прекратили пользоваться объектом, а в 2009-м база Олавсверн была официально закрыта. Это серьезно ограничило возможности НАТО в развертывании военно-морских сил в Заполярье. Для пополнения запасов и технического обслуживания заходящие в Норвегию американские подлодки использовали уже упомянутый Хоконсверн близ Бергена. Высвободившуюся инфраструктуру Олавсверна приватизировали, а новые владельцы сдали базу в коммерческую аренду. Арендатором, по иронии судьбы, оказалась российская геологоразведочная компания «Севморнефтегеофизика», научный флот которой работает в прилегающих водах.

В 2019 году Олавсверн был вновь выкуплен норвежским правительством, которое планирует использовать его как склад и базу снабжения. Базирование боевых кораблей было решено обеспечить в другом пункте поблизости, построив новую базу на основе инфраструктуры порта Грётсунд чуть севернее Тромсё. Новой базой будут пользоваться ВМС как Норвегии, так и ее союзников. 17 августа там уже отметился американский эсминец «Рузвельт», завершивший 50-дневную боевую службу в Заполярье. Также США сообщали о двух заходах на Олавсверн атомных субмарин (одна из них – многоцелевая АПЛ SSN-21 «Си Вулф»), хотя обычно американцы не распространяются о деятельности своих подводных сил. Западная пресса оценивает эти визиты как «четкий сигнал России об американском присутствии в регионе».

Кроме того, Соединенные Штаты намерены активизировать разведку в Арктике. «У нас есть серьезные проблемы с ситуационной осведомленностью, и они действительно начинаются в высоких широтах, – заявил некоторое время назад бывший командующий силами береговой охраны (БОХР) США адмирал Пол Цукунфт. – Когда поднимаешься выше 72-й широты, становится довольно темно».

По мнению Цукунфта, натовцы должны тратить больше денег на укрепление позиций в Арктике, учитывая, что Россия и Китай стремятся использовать смягчение заполярного климата для расширения своего присутствия в регионе. Бывший командующий береговой охраной отметил, что один из кораблей БОХР летом 2020 года обнаружил в Арктике российско-китайские учения, о которых не предупредила американская разведка.

В целом, если суммировать действия США и их союзников по НАТО на всей протяженности побережья Северного Ледовитого океана, можно выделить следующие основные моменты. Американцы отрабатывают действия атомных подлодок в Заполярье, в том числе в зимних условиях, проводя регулярные учения ICEX в море Бофорта, у берегов Аляски и северо-запада Канады. Канада также расширяет свои возможности, строя, в частности, пункт обеспечения ВМС Нанисивик на острове Баффинова Земля. Дания планирует снова разместить на острове Гренландия свои ВВС, в том числе в перспективе истребители F-35A. На исландской авиабазе Кефлик, в свое время известной как крупнейшая база морской патрульной авиации НАТО, начиная с 2015 года вновь развернуты противолодочные самолеты США и других стран. Все это означает, что США и их союзники изменили стратегию на арктическом направлении. Если на протяжении последних 30 лет их присутствие в регионе было номинальным, то теперь оно будет постоянным. Вопрос только в масштабах.

Наш ответ

Российская часть действует в Заполярье очень прагматично – ее подход сочетает экономическое развитие региона с наращиванием военных возможностей. Экономическая часть включает развитие Северного морского пути (СМП) и инфраструктуры добычи полезных ископаемых, в первую очередь нефти и газа, а также использование морских биоресурсов.

Военная часть помимо традиционного и сохранявшегося даже в худшие постсоветские годы обеспечения защищенного района боевых действий – ЗРБД, в просторечии – «Бастиона», обеспечивающего дежурство подводных ракетоносцев, призвана гарантировать России контроль на всей протяженности СМП. Решение этой задачи требует воссоздания сети баз и аэродромов от Земли Франца-Иосифа до Берингова пролива. Сегодня более развитая инфраструктура, крупнейший в мире ледокольный флот, более обширная сеть военных баз и группировка в Заполярье, действующая в ранге самостоятельного Объединенного стратегического командования, обеспечивают России определенное преимущество. Однако активность НАТО в регионе представляет собой серьезную угрозу, учитывая экономическое преимущество альянса и его возможность в перспективе развернуть в Заполярье крупные силы.

Наращивание сил в Арктике в принципе не ограничено никакими соглашениями, если не считать локальных договоров типа Шпицбергенского трактата. Более того, в отличие от Европы, где имеется как минимум опыт ДОВСЕ, в Арктике у крупных игроков нет истории подобных соглашений. Разумеется, в условиях, когда касающиеся стратегической стабильности советско/российско-американские договоры один за другим уходят в небытие, отсутствие соглашений по ограничению военного присутствия в Арктике не выглядит чем-то необычным. Однако, учитывая возможности, которые арктическая география дарит с военной точки зрения, роль этого региона в формировании климата на планете и экономический потенциал Северного морского пути, поиск общего языка явно был бы не лишним.

Остается надеяться, что этот язык удастся найти без предварительных силовых эксцессов.