«Не знаю, большой тайны, наверное, не открою, все равно это станет ясно. Мы сейчас помогаем нашим китайским партнерам создать систему СПРН – систему предупреждения о ракетном нападении. Это очень серьезная вещь, которая капитальным, кардинальным образом повысит обороноспособность КНР», – сказал президент.
В этом заявлении примечательно всё. Хотя большой тайны Путин действительно не открыл, но он официально подтвердил факт сотрудничества, о котором в общих чертах уже довольно давно было известно экспертам. Вместе с тем президент сообщил всему миру, что это сотрудничество достаточно масштабно, чтобы быть политически важным и упоминаться на высшем уровне.
Таким образом, заявление Путина вводит в широкий оборот, «легализует» стратегически важную информацию и ставит важные вопросы, от ответа на которые будет зависеть стратегическая ситуация в мире в ближайшие десятилетия.
О чем речь
Система предупреждения о ракетном нападении – комплекс специальных технических средств, призванных фиксировать старт баллистических ракет (главным образом межконтинентальных баллистических ракет и баллистических ракет подводных лодок противника), а также отслеживать их траекторию.
Эта система состоит из сети гигантских радиолокационных станций, способных обнаруживать цели на расстоянии нескольких тысяч километров (для современных российских станций «Воронеж», «Воронеж-ДМ» декларируется дальность до 6000 км), составляющих наземный эшелон СПРН, а также спутников с высокочувствительными инфракрасными датчиками, обнаруживающими факел ракеты (космический эшелон), и системы управления и обработки данных.
СПРН передает на командные пункты вооруженных сил информацию о нападении, государстве-агрессоре, масштабе ракетного удара, атакуемых районах и времени прибытия боевых блоков вражеских ракет. Это, в свою очередь, позволяет руководству подвергшейся нападению страны принять решения о нанесении ответно-встречного удара, о приведении в действие систем гражданской обороны, о рассредоточении войск и о собственной эвакуации в защищенные командные центры. Система также задает цели для комплексов противоракетной обороны.
Без СПРН невозможно реализовать доктрину ответно-встречного удара. Эта доктрина подразумевает, что стратегические носители ядерного оружия стартуют к цели после обнаружения пуска вражеских ракет, но еще до того, как их боевые блоки разорвутся на атакуемой территории.
Помимо важнейшей роли в обеспечении стратегического сдерживания наличие системы дает ряд полезных бонусов. РЛС СПРН могут использоваться для обнаружения космических объектов на низких околоземных орбитах. Это очень важно, если учесть, что милитаризация космоса идет полным ходом, а противоспутникового оружия становится все больше (испытания такого оружия собственного производства уже провели США, Россия, Китай и Индия). Станции СПРН могут использоваться для наблюдения за космическими запусками и ракетными испытаниями иностранных государств. Они способны отслеживать высотные аэродинамические цели (самолеты) на гигантских расстояниях, передавая информацию системе ПВО. Спутники СПРН могут использоваться для наблюдения за применением некоторых типов ракетного оружия в локальных конфликтах и ракетными испытаниями.
Первые наземные станции системы предупреждения о ракетном нападении были введены в строй в США в начале 1960‑х, а в Советском Союзе – в середине того же десятилетия. В 1970‑е к ним добавились космические средства.
После распада СССР и последовавшего за этим обнищания Москва вынуждена была сократить финансирование военных программ. Это привело к утрате Россией целого ряда станций СПРН, ухудшению технического состояния оставшихся, появлению серьезных прорех в радиолокационном поле и сокращению спутниковой группировки.
Руководство страны остро воспринимало эту проблему, и восстановление СПРН стало одним из приоритетов уже в первые годы политической и экономической стабилизации. С середины 2000‑х начинается строительство радиолокационных станций нового поколения («Воронеж-М», «Воронеж-ДМ»). В январе 2017‑го министр обороны Сергей Шойгу заявил о восстановлении сплошного радиолокационного поля СПРН. В 2015 году началось выведение на орбиту спутников космического эшелона СПРН нового поколения – так называемой Единой космической системы, которая должна состоять из 10 спутников «Тундра».
Таким образом, Россия смогла добиться определенного прогресса в развитии своей системы СПРН и рассчитывает до 2020 года заменить все советские станции системы «Дарьял» новыми станциями «Воронеж», гораздо более эффективными, простыми и дешевыми в эксплуатации. На протяжении постсоветского периода российское руководство продолжало уделять системе особое внимание, что позволило сохранить ключевые компетенции, связанные с ее строительством и эксплуатацией.
Что есть у Китая
Россия и Соединенные Штаты – единственные государства, обладающие полноценными СПРН. Великобритания и Франция, как военные союзники США, получают информацию от американских систем и в целом довольствуются этим (правда, минобороны Франции вывело в космос два экспериментальных спутника с инфракрасными датчиками для обнаружения пусков ракет).
КНР как самостоятельная военная держава, не входившая после разрыва с СССР ни в один из противостоящих военных блоков, довольно рано осознала потребность в собственной системе СПРН. В середине 1960‑х руководство страны инициировало так называемый «проект 640» – крайне амбициозную программу создания национальной системы СПРН и ПРО. Поскольку реальными ресурсами эта программа подкреплена не была, она провалилась, и в 1980‑е ее свернули.
Однако при этом она существенно повлияла на развитие китайской оборонной промышленности. Некоторые ответвления оказались вполне результативными. Среди них экспериментальные станции СПРН тип 7010 (в районе города Чжанцзякоу, провинция Хэбэй) и РЛС системы ПРО тип 110 (провинция Юньнань). Станции были введены в эксплуатацию соответственно в 1974 и 1977 годах и успешно использовались для отслеживания космических объектов и космических пусков на протяжении ряда лет.
Для РЛС 7010 заявлялась дальность обнаружения целей 3000 км. Но при этом станция была невероятно энергоемкой, что делало ее эксплуатацию очень дорогой. Общий провал «проекта 640» и сокращение расходов на военные цели в 1980‑е привели к тому, что РЛС тип 7010 была закрыта, оборудование вывезено, а объект заброшен. Станцию тип 110 перепрофилировали для использования в интересах космической программы, и в таком качестве она проработала до недавнего времени. Возможно, она эксплуатируется и до сих пор.
Тем не менее от идеи создать СПРН в Пекине не отказались, а неудачный опыт «проекта 640» был тщательно изучен. В 2000‑е окрепший Китай вернулся и к программе строительства системы СПРН, и к проектам создания национальной ПРО. Созданием РЛС СПРН занимается тот же НИИ‑14 Китайской корпорации электронных технологий (CETC), который работал над радиолокационной составляющей «проекта 640».
Первая известная станция СПРН была построена не позднее 2015 года в уезде Хуанань округа Цзямусы (провинция Хэйлунцзян), недалеко от границы с Россией. Известны еще как минимум два других подобных объекта, один из которых находится в провинции Фуцзянь, а другой – в Синьцзян-Уйгурском автономном районе.
Кроме того, в 2015‑м китайцы вывели в космос первый экспериментальный спутник с инфракрасным датчиком, что могло свидетельствовать о начале строительства космического сегмента СПРН. Таким образом, КНР обладает определенным опытом и своими наработками в области СПРН. К китайскому потенциалу не стоит относиться легкомысленно. С начала нулевых годов CETC и ряд других предприятий ВПК добились существенных успехов в разработке радиолокационной техники, например, в создании радиолокационных станций с активными фазированными антенными решетками для боевой авиации и ПВО. Китай имеет серьезный потенциал в сфере производства электронной компонентной базы для космоса.
Однако все это не означает, что КНР способна создать в короткие сроки надежную систему СПРН, сравнимую с российской. Речь идет о наиболее сложных областях науки и техники, опыт в которых Россия и США накапливали поколениями.
Следует отметить, что важнейшей характеристикой СПРН служит надежность – ложные срабатывания советской и американской систем в годы холодной войны несколько раз ставили мир на грань гибели.
Сложность эксплуатации, энергоемкость, электромагнитная совместимость с находящимися вокруг военными и гражданскими системами связи (станции порой стоят в населенных районах) добавляют головной боли.
В целом «бумажные» тактико-технические характеристики таких станций практически ничего не значат – все решается готовностью к реальной эксплуатации без сбоев и с приемлемыми издержками.
Каковы на самом деле возможности китайских систем, неизвестно. Но, по ряду признаков, военные КНР недовольны их работой.
Что может дать Китаю Россия
Выступая в Сочи, Путин не объяснил, как именно Москва и Пекин сотрудничают в деле создания СПРН. Неизвестно даже, каких компонентов СПРН касается сотрудничество. Это открывает простор для фантазий – можно предположить как то, что речь идет о поставке системы целиком, так и то, что речь идет совсем о локальном, незначительном взаимодействии. Истина лежит, вероятно, посередине.
Не секрет, что у Путина и Си сложились очень хорошие личные отношения. Но даже если бы они и не нашли «личную химию», геополитическая обстановка все равно способствовала бы сближению России и Китая
Михаил Метцель / ТАССЕдинственным упомянутым в СМИ контрактом, касающимся помощи Китаю в развитии СПРН, на момент написания этой статьи был контракт стоимостью $60 млн, в рамках которого российские предприятия (в том числе ПАО МАК «Вымпел», ЦНИИ «Комета») разрабатывали некое программное обеспечение для китайской системы.
Поскольку тема СПРН поднята на политический уровень и специально упомянута Путиным, то, надо полагать, объемы сотрудничества все же более существенны. Речь идет, по всей видимости, о помощи Пекину в расшивке «узких мест» строящейся системы, наверняка весьма многочисленных. Это может быть и написание программного обеспечения, и консультирование, и совместная разработка и производство отдельных агрегатов либо проведение отдельных НИОКР по китайским заказам.
Однако не вызывает сомнения, что в итоге китайцы будут заинтересованы в полном контроле над своей системой и именно китайские предприятия станут системными интеграторами основных ее элементов.
Гораздо более интересным (и открытым) является вопрос о последующем режиме функционирования российской и китайской СПРН. Помощь в разработке говорит о весьма высоком уровне доверия и, соответственно, о возможности интеграции двух систем с автоматизированным обменом данными в реальном времени.
Это может стать беспрецедентным шагом с очень серьезными последствиями. Выигрыш во времени предупреждения об атаке с отдельных направлений будет весьма велик. Например, Китай в этом случае сможет получать информацию о старте американских межконтинентальных ракет, летящих через Арктику, с российских станций в Заполярье, а также о запуске баллистических ракет с подводных лодок в Атлантике. Россия сможет получать информацию с китайских станций в тысячах километров к югу от российских границ, просматривающих акваторию Индийского и южной части Тихого океана, где также могут находиться американские атомные ракетные подводные лодки.
К чему приведет такое сотрудничество
Взаимодействие в сфере СПРН говорит о том, что, хотя Москва и Пекин неоднократно заявляли, что не хотят создавать формальный военный союз, де-факто их отношения уже носят союзнический характер. Если речь пойдет об интеграции двух систем, то мы, несомненно, будем иметь дело с полноценным военным союзом.
Российская техническая помощь ускорит становление КНР в роли третьей ядерной сверхдержавы. А в том, что у Китая есть такие планы, остается все меньше сомнений.
Все это – плохие новости для Америки. Увеличение числа китайских межконтинентальных ракет в сочетании с развитием СПРН резко ограничивает возможности США нанести по КНР обезоруживающий удар и поднимают цену любого вооруженного конфликта с Пекином. Соответственно, меняются и базовые условия для проведения политики сдерживания Китая в Азии – она становится гораздо более рискованной и, главное, затратной.
Что касается России, то, если ее отношения с КНР разладятся, то риски, обусловленные наличием у китайцев СПРН, будут не столь существенными. Две страны граничат друг с другом, что в любом случае резко сокращает подлетное время ракет. Наибольшую угрозу для России в случае противостояния с Китаем будут представлять баллистические ракеты средней и меньшей дальности, а также крылатые ракеты. Для Китая – российские баллистические ракеты подводных лодок и МБР, летящие на неполную дальность, морские и авиационные крылатые ракеты, новые образцы гиперзвукового оружия и т. п. В обоих случаях польза от СПРН будет, вероятно, невелика.
Таким образом, сотрудничество с Пекином в сфере СПРН для Москвы – это еще и способ серьезно осложнить жизнь Вашингтону, мало что теряя в военной сфере и зарабатывая на этом деньги и политические очки.
С переходом КНР к системному противостоянию с США, в том числе и в военной сфере, крайне важно, чтобы китайцам был передан обширный российский опыт эксплуатации подобных систем. Это позволит минимизировать вероятность катастрофических ошибок и будет способствовать укреплению глобальной безопасности.
