Маленькие и напуганные
Заявления о выходе из Конвенции о запрещении применения, накопления, производства и передачи противопехотных мин были сделаны на фоне участившихся разговоров о военной угрозе со стороны России и неготовности Старого Света этой угрозе противостоять.
В июне 2025-го генсек НАТО Марк Рютте предположил, что Москва может попытаться атаковать сопредельные ей европейские страны в течение трех – пяти лет. Он посетовал, что российская экономика «уже на 100% переведена на военный режим» и производит боеприпасов в четыре раза больше, чем государства Североатлантического альянса, вместе взятые. Позже главком вооруженных сил НАТО в Европе генерал Алексус Гринкевич сместил дату возможного конфликта между Москвой и Пекином, с одной стороны, и странами Альянса – с другой на 2027 год.
И подобных высказываний политиками разного ранга было сделано предостаточно. Стоит ли удивляться, что в условиях всеобщего алармизма восточноевропейские государства решили отказаться от ограничений, касающихся противопехотных мин. Тем паче что данные средства поражения подтвердили свою эффективность в ходе российско-украинского военного конфликта и как инструмент для защиты собственной территории, и как средство для атаки противника, ведь дистанционное минирование позволяет существенно затруднить передвижение войск и нарушить логистику в тылу врага. Мины, как и легкие беспилотники, дешевы и доступны для массового производства, а потому особенно интересны для маленьких стран с компактными армиями.
Возьмем Финляндию. Протяженность российско-финской границы превышает 1270 км. Как закрыть это пространство? Особенно если учесть, что Силы обороны Финляндии насчитывают 12 тыс. человек плюс Пограничная служба из 3600 человек. Еще ежегодно проходят военное обучение 22 тыс. призывников, из которых формируется резерв на случай мобилизации. Сухопутные войска Литвы – 10,2 тыс. человек, Эстонии – немногим более 3700. Для сравнения: численность одного только Ленинградского военного округа на 2010 год, по данным The Military Balance, составляла около 28 тыс. человек.
Как быть при таком раскладе сил? Ответ: массово производить беспилотники и минировать территорию. К слову, Литва уже инвестировала в производство противотанковых и противопехотных мин €800 млн. В перспективе, по замыслу военных из Восточной и Северной Европы, минными полями могут быть закрыты пространства от финской Лапландии до Люблинского воеводства на востоке Польши.
Оттавский атавизм
Оттавская конвенция о запрете противопехотных мин была подписана 3 декабря 1997 года. До недавнего времени среди подписантов числилось 164 государства. Все они брали обязательство уничтожить запасы ППМ, оставив минимальное количество, необходимое для отработки методов обнаружения, обезвреживания и уничтожения мин, а также для подготовки специалистов, которые будут заниматься всем вышеперечисленным (правда, пороги «минимального количества» в документе не указывались). Кроме того, в десятилетний срок участники конвенции должны были завершить расчистку всех минных полей на своей территории.
Интересный нюанс: все крупнейшие производители противопехотных мин (США, Китай, РФ и так далее), а также государства, находящиеся в состоянии активных или тлеющих военных конфликтов (вроде Индии, Пакистана, Израиля), к соглашению не присоединились. Такие страны вообще стремятся избегать договоров, ущемляющих их военные возможности. Присоединились к конвенции главным образом государства, рассчитывавшие, что воевать им не придется. Собственно, сама Оттавская конвенция стала частью глобального тренда на разоружение, который наметился после завершения холодной войны и распада СССР.
В конце ХХ века многие политологи, философы и государственные мужи уверовали в то, что глобальные конфликты навсегда ушли в прошлое, а в недалеком будущем нас ждет «конец истории», когда в мире повсеместно восторжествуют либеральные ценности и все народы единым строем двинутся в светлое постиндустриальное завтра. Армии в тот период стремительно сокращались, военные бюджеты резались. На этом фоне и возникла идея отказаться от некоторых видов конвенционального оружия, которое считалось негуманным и неизбирательным. К таковому в первую очередь отнесли противопехотные мины и кассетные боеприпасы.
Мина и вправду штука довольно подлая: война заканчивается, а она еще многие годы может лежать в земле и караулить жертву. Зачастую противопехотная мина не убивает, а только калечит – многие из нас наверняка видели фото и видео из зон недавних боевых действий с изображениями взрослых, стариков и детей с оторванными или изуродованными конечностями. По данным ООН, к концу ХХ века по всей планете было засеяно до 120 млн противопехотных мин. Утверждалось, что их обезвреживание может занять до тысячи лет и будет стоить около $100 млрд. Ежегодно на противопехотных минах подрывалось порядка 5000–7000 гражданских лиц, из которых примерно треть составляли дети. После 2022 года количество жертв резко возросло. В 2024-м на саммите «Мир, свободный от мин» эксперты организации говорили, что каждый год на минах подрывается до 20 тыс. человек.
Когда договоры не указ
Геополитическое обострение последних лет показало, что до «конца истории» еще очень далеко, а крупные войны – реальность нашего времени. Опыт боевых действий между Россией и Украиной подтвердил высокую эффективность мин как средства защиты территорий. Самый яркий пример – так называемая линия Суровикина – система оборонительных сооружений и минных полей на левобережье Днепра, возведенная после отступления российских вооруженных сил из Херсона.
Некоторые эксперты называют «линию Суровикина» одним из главных факторов провала украинского «контрнаступа» – масштабного наступления ВСУ летом – осенью 2023 года. Противник тогда понес значительные потери как в живой силе, так и в технике. Плотное и глубокое минирование порой совсем не позволяло продвигаться вперед, не говоря уже о совершении стремительных прорывов с использованием бронетехники.
Кстати, опыт СВО выявил еще один важный факт: никакие договоры и соглашения не удержат военных от применения того или иного оружия, если оно эффективно и его применяет противник. Ведь Украина, в отличие от РФ, подписала Конвенцию о запрещении противопехотных мин, равно как и Конвенцию о запрещении кассетных боеприпасов, однако ВСУ применяли и то и другое. Более того, Киев активно использовал мины, в том числе противопехотные, аж с 2014 года при создании оборонительных линий на границах с Донецкой и Луганской народными республиками.
БПЛА, используемый для разминирования территорий
Александр Полегенько/ТАССТренд на неизвлекаемость
Сколько зла причинят впоследствии мины, закладываемые сейчас? Если минные поля создаются заранее, то они являются частью общего плана обороны, а значит, должны быть нанесены на военные карты. Специальные инженерные службы составляют формуляры с планами, где четко указаны границы минных полей, прописаны типы установленных мин и так далее. Это делается в том числе с расчетом на будущее разминирование. Современные минные поля нередко оснащают управляемыми боеприпасами – их можно дистанционно активировать, отключить или вовсе ликвидировать. Соответственно, заминированная территория является относительно безопасной для случайно зашедших людей или животных.
Гораздо хуже, если мины ставятся в пожарном порядке, чтобы купировать прорыв противника на том или ином направлении, или когда минирование проводят диверсионные группы, партизаны, незаконные вооруженные формирования. В таких случаях схемы минных полей могут оказаться неточными либо отсутствовать вовсе. Но, пожалуй, самое скверное – это дистанционное минирование, когда обширные территории буквально засеваются минами при помощи артиллерийских снарядов или систем залпового огня. Границ этих полей никто не знает. Впрочем, большинство мин, разбрасываемых с ракет и снарядов, имеют функцию самоликвидации и взрываются по истечении определенного времени, как правило, двух-трех суток.
Разгоняющие туман: беспилотники в зоне СВО показали, какими будут войны будущего
Современная мина – это сложная роботизированная система, способная неделями ждать в спящем режиме и активироваться по таймеру, по сигналу с дрона или со спутника; она может реагировать избирательно, например срабатывать при приближении человека с крупными металлическими предметами (солдат с автоматом). Многие современные мины являются неизвлекаемыми, то есть гарантированно взрываются при любой попытке обезвредить устройство. Задача саперов – обнаружить их, установить инициирующий заряд и уничтожить.
По мере усложнения самих мин для их обезвреживания все чаще применяются автономные роботизированные системы, которые механически разрушают найденный боеприпас или инициируют его подрыв с помощью специального трала. В ходе российско-украинского конфликта обе стороны научились обнаруживать незаглубленные мины с помощью дронов. Дело в том, что лежащий на поверхности земли боеприпас (металлический, пластиковый) нагревается на солнце сильнее, чем почва вокруг, и это позволяет увидеть его через тепловизор, установленный на беспилотнике. При необходимости разминирование также производится при помощи дрона специальным инициирующим зарядом и даже импровизированным огнеметом.
И все же, говоря о минах, российские и западные эксперты признают, что средства поражения в этом сегменте развиваются быстрее, чем средства защиты. В перспективе производство мин будет лишь увеличиваться, ведь вооруженный конфликт Москвы и Киева наверняка подвигнет многие страны отказаться от ограничений, связанных с ППМ и иными видами конвенциональных вооружений. Видимо, недалеки времена, когда запреты на использование противопехотных мин или кассетных боеприпасов станут таким же атавизмом, как рудименты хвоста у людей.
Оружие слабых
В межвоенный период, или Интербеллум, наибольший интерес к минам проявили Германия и Россия – страны, понесшие самый сильный урон по итогам Первой мировой. Германия после поражения в войне и подписания Версальского договора была скована жесткими ограничениями во всем, что касалось вооруженных сил. Поэтому, по замыслу немецких генералов, мины должны были компенсировать армии дефицит противотанковой и легкой полевой артиллерии. Российская империя вообще перестала существовать, а появившийся на ее месте Советский Союз был ослаблен Гражданской войной и террором. При этом страна имела огромные пространства, и мины рассматривались военными как возможность закрыть протяженные сухопутные границы.
Курская битва
Минные поля сыграли огромную роль в ходе Курской битвы 1943 года. При подготовке эшелонированной обороны на направлениях ожидаемых ударов советские саперы закладывали до 1500 противотанковых и 1700 противопехотных мин на один километр фронта. Помимо этого, в войсках создавались подвижные отряды для оперативной постановки дополнительных минных заграждений. Дивизионный отряд, например, состоял из одного-двух саперных взводов с 400–600 минами и имел до пяти машин или подвод для их транспортировки.
Одновременно велись изыскательские работы по применению комбинированных минных полей, где наряду с минами устанавливались так называемые огнефугасы, а также применялось двойное минирование (два боеприпаса в одной лунке) против новых тяжелых танков и самоходных орудий противника. К слову, большая часть самоходок «Фердинанд» была остановлена при помощи мин.
В первый день битвы враг потерял на минных полях около 100 танков и штурмовых орудий и свыше 2000 солдат и офицеров. С 5 по 11 июля только на Обоянском направлении на минных полях подорвалось 355 танков противника, 30 штурмовых орудий, 60 автомашин и семь бронетранспортеров. Было убито и ранено около 5000 солдат и офицеров.
Опыт разминирования
Советский Союз был страной с самым большим опытом по разминированию территорий. После окончания Великой Отечественной войны операция по поиску и извлечению мин продолжалась три года – с 1945-го по 1948-й. Всего было обезврежено около 60 млн мин. В помощь армейским саперам создавались специальные батальоны из гражданских лиц, куда входили подростки от 14 лет. Задача по формированию таких отрядов возлагалась на местные партийные органы. Кстати, одним из самых эффективных средств поиска мин оказались специально обученные собаки: они способны были по запаху обнаружить заряд тротила на глубине до полутора метров.
