Убойный шедевр: что нужно знать о легендарной СВД после 100-летия ее автора

Всего же в послужном списке Евгения Драгунова 12 видов оружия – спортивные винтовки, пистолет-пулемет, автомат. К слову, конструируя в конце 1970‑х свой малогабаритный автомат МА, Драгунов придумал и отработал технические решения, которые активно используются в супермодных винтовках XXI века вроде бельгийской FN SCAR.

Стреляй, как нарком Ворошилов

Наверное, в наши дни за свои детские увлечения будущий создатель СВД имел бы серьезные проблемы с законом. Дело в том, что первыми огнестрельными разработками Евгения Драгунова были всевозможные поджиги и самопалы. «Поджиги такие натуральные, – рассказывал в ролике «Калашников медиа» сын конструктора Михаил Драгунов. – Порох добывали, покупали свинец, стреляли. Примерно в 12 лет таким занимался, ни одну поджигу у него не разорвало». На языке правоохранителей такие устройства называются самодельным однозарядным оружием шомпольного типа – они состоят из металлической трубки с заклепанным концом и запальным отверстием плюс деревянное ложе. Подобный аппарат использует главный герой в фильме «Брат‑2».

Драгунов родился в Ижевске, и это предопределило его судьбу, ведь город построен вокруг одного из крупнейших в стране оружейных производств, поэтому судьбы многих его жителей так или иначе связаны с оружейным делом. Но, в отличие от большинства известных оружейников, автор СВД был не просто талантливым изобретателем, но и профессиональным стрелком. По воспоминаниям, в четыре года дядя будущего конструктора подарил ему игрушечное ружье, стреляющее пробками, и гипсового зайца. Вскоре мальчик отстрелил зайцу ухо и долго рыдал, но именно с этих двух игрушек пошла его любовь к оружию и к охоте.

В 30‑е годы прошлого века умение метко стрелять высоко ценилось среди молодых людей. «Стреляй, как нарком Ворошилов», – призывала советская пропаганда; значок «Ворошиловский стрелок» был тогда не меньшим символом престижа, чем модный гаджет у современной молодежи. И студент дневного отделения Ижевского индустриального техникума Драгунов активно занимался стрелковым спортом, а к окончанию учебного заведения даже выполнил норматив «Ворошиловского стрелка» второй ступени с присвоением квалификации инструктора по стрелковому спорту.

Затем была служба в РККА с 1939 по 1946 год в должности старшего оружейного мастера в Дальневосточном артучилище, где в ведении начинающего конструктора находилось свыше 2 тысяч единиц винтовок, пулеметов и пистолетов. После возвращения из армии началась очень долгая карьера на «Ижмаше».

Оружейный треугольник

В 1958 году советские военные объявили конкурс на самозарядную снайперскую винтовку под патрон 7,62х54. Разработку поручили сразу трем конструкторским бюро – ОКБ‑575 из Коврова, ОКБ‑180 из подмосковного Климовска (ныне ЦНИИТОЧМАШ) и ижевскому заводу № 74. Курировал проект известный инженер-испытатель Владимир Дейкин, ранее приложивший руку к созданию автомата Калашникова.

Главными конкурентами уже опытного конструктора Драгунова стали Александр Константинов (Ковров) и маститый оружейник Сергей Симонов (Климовск). Последний был самым опытным участником конкурса, в своей винтовке он применил решения, опробованные в знаменитом карабине СКС, в частности, запирание ствола перекосом затвора. Но вышло не очень удачно, по крайней мере, образец Симонова первым сошел с дистанции из-за многочисленных задержек при стрельбе: после полигонных испытаний 1960 года комиссия пришла к выводу, что решить проблемы с надежностью без переработки всей конструкции не удастся.

Основная борьба развернулась между Драгуновым и Константиновым. Обе винтовки имели схожую конструкцию: газовый двигатель с коротким ходом поршня, расположенным над стволом, поворотный затвор, как в автомате Калашникова. Но Константинов практически заимствовал калашниковский затвор с двумя боевыми упорами, а Драгунов придумал свой вариант с тремя упорами – так нагрузка после выстрела распределялась более равномерно.

Архисерьезной проблемой, с которой предстояло разобраться конструкторам, была надежная работа автоматики со старым и очень неудобным патроном образца 1891 года. В частности, выступающая закраина на гильзе мешала надежной подаче боеприпасов из двухрядного магазина – из-за этого нашим инженерам долгое время не удавалось создать винтовочный магазин емкостью больше 10 патронов. Надо отдать должное Драгунову и Константинову, они смогли идеально приспособить новое оружие к старому боеприпасу. Собственно, после появления винтовки СВД и пулемета Калашникова (ПК/ПКМ) вопрос о замене старого винтовочно-пулеметного патрона отпал сам собой.

Противостояние Константинова и Драгунова было упорным. Сначала ни один из представленных образцов не удовлетворял заказчика по кучности. Затем винтовка Константинова проходила по кучности и надежности, но имела проблемы с безопасностью. У Драгунова, напротив, имелись проблемы с надежностью, но комиссия признала их устранимыми. В 1961 году будущая СВД – тогда она называлась СВ‑58 – все же обошла конкурента по некоторым показателям.

Так, в июле 61‑го конкурирующие образцы испытывал герой Сталинградской битвы снайпер Василий Зайцев. Ему понравилась маневренность, скорострельность, простота разборки обоих образцов. Недостатком «драгуновки» он назвал слишком короткую пистолетную рукоятку, а у константиновской винтовки были отмечены тугой длинный спуск и не слишком удачная эргономика – при стрельбе с «оптикой» приходилось отклонять голову назад, так что через несколько выстрелов начинала болеть шея.

Почему война не спорт

В 1963 году Советская армия приняла на вооружение снайперскую винтовку Драгунова. С тех пор СВД побывала на всех войнах второй половины ХХ века, а также в конфликтах нового тысячелетия – джунгли, горы, пустыни, Вьетнам, Афганистан, Латинская Америка, Ирак, Сирия. Она стала почти таким же символом нашего оружия, как автомат Калашникова.

Кстати, уже после начала эксплуатации конструктору пришлось решить еще один «затык», связанный с боеприпасами. Дело в том, что пули разных армейских патронов имели разные баллистические характеристики. Когда работа над новой армейской винтовкой только начиналась, в СССР не существовало специального снайперского боеприпаса. Зато имелись патроны «Экстра» для соревнований по пулевой стрельбе с тяжелой, 13‑граммовой пулей. Как опытный стрелок-спортсмен, Драгунов адаптировал свою винтовку под них: если на снайперских «мосинках» шаг нарезов был 240 мм, то на СВД он соответствовал 320 мм.

Что изобрел конструктор Драгунов

За карьеру в «Ижмаше» Евгением Драгуновым было выполнено 27 разработок и сконструировано 12 видов оружия, большинство из которых составляют спортивные винтовки, в общей сложности он сделал их восемь штук, большая часть под малокалиберный патрон 6,5 мм. Помимо этого, есть несколько автоматов, вернее, пистолет-пулемет под «макаровский» патрон 9х18 мм «Кедр» (это аббревиатура, которая расшифровывается: «конструкция Евгения Драгунова») и малогабаритный автомат МА под патрон 5,45х39 мм.

ПП‑91, он же «Кедр», был разработан в начале 90‑х по заказу МВД СССР и считается одним из самых удачных отечественных пистолетов‑пулеметов. Очень компактный, простой и технологичный в производстве, он до сих пор активно используется российскими силовыми структурами. На его базе были созданы пистолет-пулемет «Кедр-Б» с интегрированным глушителем и опытный «Кедр‑2» под патрон 9х19 «Парабеллум».

Оказалось, что это хорошо стабилизирует пулю «Экстра» и даже обычную винтовочную пулю весом 9,8 грамма. Зато бронебойные и трассирующие пули (военные используют их достаточно часто) летели плохо, кучность стрельбы такими боеприпасами оказывалась неудовлетворительной. Пришлось отыгрывать назад – в начале 1970‑х «Ижмаш» выпустил партию винтовок с шагом нарезов 240 мм. К тому времени уже появился специальный снайперский патрон 7 Н1, который хорошо работал именно с таким шагом, результаты стрельбы бронебойными и трассирующими пулями тоже заметно улучшились. Поэтому с 1974‑го все стволы СВД имеют шаг нарезов 240 мм.

Сегодня оружейные теоретики спорят, насколько устарела советская «драгуновка». Главный аргумент – невысокая по современным меркам кучность винтовки. Западный стандарт для высокоточного оружия – одна угловая минута (1 МОА), то есть выпущенные пули должны уложиться в круг чуть меньше трех сантиметров на дистанции 100 метров. Американцы вообще «повернуты» на высокоточной стрельбе: варминт – стрельба с большой дистанции по мелким грызунам, бенчрест – когда стрелок со станка старается всадить пять пуль чуть ли не в одну дырку. Для современных «высокоточек» 1 МОА – это результат уже так себе, скажем, заявленная кучность большинства отечественных винтовок Lobaev Arms Владислава Лобаева составляет полминуты – 1,5 см на 100 метров.

Советские уроки для натовских генералов

С этой позиции можно сказать, что снайперские винтовки в СССР до конца прошлого века просто не выпускались. Заявленная кучность СВД составляет не более 10 см на 100 метров по группе из 10 выстрелов. Но задача пехотного снайпера не стрелять в сурка с 2 км – такое сейчас делают, а увеличивать эффективную дальность огня стрелкового отделения до 400, максимум 600–700 метров. Для этого крепкая, надежная и скорострельная СВД подходит прекрасно.

Пожалуй, самая большая реальная претензия к ней – это габариты: длина полноразмерной винтовки больше 120 см. Поэтому конструкторы создавали всевозможные компактные варианты – СВДС со складным прикладом для десантников и СВУ – «драгуновка», перекомпонованная по схеме булл-пап. Ее делали по заказу МВД, но оружие получилось не слишком удобным и широкого распространения не имело.

Зато сама концепция СВД, пехотной снайперской винтовки, становится все более популярной. Опыт участия в военных конфликтах в итоге привел американских генералов (а за ними и генералов прочих стран НАТО) к мысли о крайней полезности пехотных снайперов, о чем в СССР додумались еще в середине прошлого века. Только на Западе таких бойцов называют не снайперами, а «марксманами» (marksman – меткий стрелок). Они действуют в составе пехотного подразделения и поражают цели на малых и средних дистанциях.

Поскольку аналогов СВД в армиях НАТО не было, то под «марксманки» приспосабливали штурмовые винтовки с малоимпульсным патроном 5,56х45, оснащая их более тяжелыми и длинными стволами и оптическими прицелами. Также использовали снайперские варианты американской М14, германской G3 или бельгийской FN FAL под патрон 7,62х51 мм. Затем США приняли на вооружение самозарядную снайперскую винтовку М110, которая стала развитием знаменитой AR10 Юджина Стоунера. А сегодня практически все перспективные образцы индивидуального стрелкового оружия выполняются в двух версиях: под малоимпульсный патрон для «линейного персонала» и под патрон 7,62х51 НАТО для «марксманов».

Грань будущего

Кстати, о перспективных образцах. Если взглянуть на модную штурмовую винтовку FN SCAR или ее аналоги, то окажется, что общая компоновка и ряд решений очень напоминают то, что было предложено Евгением Драгуновым в его малогабаритном автомате МА в конце 1970‑х. Тогда Минобороны объявило конкурс «Модерн» по созданию компактного автомата для десантников, экипажей боевых машин, артиллеристов, летчиков. Но Драгунов работал вне конкурса, поскольку однозначным фаворитом от «Ижмаша» был АКС‑74‑У, максимально унифицированный со стоящим на вооружении АК‑74.

Дело в том, что ЦНИИТОЧМАШ, головной отраслевой институт советской оборонки, предложил провести исследования по созданию автомата с широким применением пластмассы. Наших военных экспертов весьма впечатлил недавно появившийся австрийский Steyr AUG, который более чем наполовину (даже ударно-спусковой механизм) был сделан из пластика. Вот этим и занялся Драгунов.

У конструктора было два пути: армировать пластик, если грубо, то залить пластмассой несущие стальные конструкции. Но это сильно снижало технологичность производства. Поэтому он нашел более изящное решение, а именно: разделил оружие на две части. Узкую П-образную ствольную коробку, в которой «ездила» вывешенная затворная группа и которая принимала на себя всю нагрузку, он разместил вверху. А внизу находилась коробка ударно-спускового механизма с горловиной для магазина – все это делалось из пластмассы. Получилось просто, технологично и надежно. Газовый двигатель с коротким ходом поршня, как на СВД, при разборке оружие «переламывалось», подобно ППШ или ППС. Кстати, по расположению затворной группы драгуновский МА весьма напоминает последний. В автомате был применен уже фирменный трехупорный затвор, а затворная рама отделялась от поршня, что способствовало снижению подброса оружия.

Тогда МА, что называется, не пришелся ко двору, про него быстро забыли. Но сегодня эта концепция «на острие», так, упомянутая FN SCAR имеет похожую компоновку: металлический (алюминиевый) верх, куда вмонтирован ствол и где размещается затворная группа, и пластиковый низ с модулем УСМ и приемником магазина. Используется трехупорный поворотный затвор, как у Драгунова, и короткий ход газового поршня.

Сегодня по мотивам старого драгуновского МА концерн «Калашников» разработал малогабаритный автомат АМ‑17 – он впервые был показан на выставке «Армия‑2017».