Крепость и поджигатели: как Россия справляется с санкционными атаками

• Направление удара
• «Круги на воде»
• Чего добиваются инициаторы санкций?
• Российский ответ

Направление удара

Санкционная атака на Россию беспрецедентна. Удар нанесен массированный. Под блокирующие финансовые санкции подпали ведущие российские банки, промышленные компании, сотни бизнесменов и собственников. Они «отлучены» от транзакций в долларах и евро, то есть возможности для международных денежных переводов значительно снизились. Активы, недвижимость и прочее имущество богатейших россиян в странах Запада заморожены или конфискованы.

Параллельно введены масштабные меры экспортного контроля: к нам запретили поставлять электронику, широкую номенклатуру оборудования, промышленных товаров и услуг. Существенно ограничен российский импорт в западные страны: нефть, уголь, продукция черной металлургии, золото и другие товары запрещены к ввозу частично или полностью. Исполнение некоторых запретов (например, на поставки нефти и нефтепродуктов в ЕС) растянуто во времени, но неизбежно произойдет.

Западные страны ввели транспортную блокаду, закрыв для России свои аэропорты и морские гавани, доступ в воздушное пространство, а частично и доступ к автомобильно-дорожной сети. Ужесточаются визовые ограничения. В числе последних новелл – попытка ввести потолок цен российской нефти.

На фоне таких радикальных мер остальные ограничения, например, новые секторальные санкции, запрет на вещание российских каналов или предоставление услуг аудита, выглядят сущим пустяком.

«Круги на воде»

Другая проблема – эффект «кругов на воде». Санкции затронули множество стран, ограничения не вводивших, и сферы экономики, под эти ограничения не подпадавшие. Удар по банкам привел к серьезным перебоям финансовых транзакций, затронув как экспортеров, так и импортеров. Множество иностранных контрагентов приостановили транзакции с Россией, опасаясь вторичных санкций США или же мер административного и уголовного преследования.

Американские власти успели серьезно напугать бизнес штрафами и уголовными делами в адрес нарушителей своих санкций. В плане штрафов в последнее десятилетие особенно досталось банкам из ЕС. За разнообразные нарушения они заплатили более $5,5 млрд. По линии экспортного контроля несладко пришлось китайским компаниям ZTE и Huawei. Первая заплатила рекордный штраф американцам за нарушающие санкции поставки в Иран. Вторая столкнулась с жесткими ограничениями по работе с американскими контрагентами. Финансовый директор Huawei почти три года провела под домашним арестом из-за обвинений в нарушении антииранских санкций. Все это породило натуральный невроз в среде глобального бизнеса.

Поэтому, когда в феврале на Россию обрушилось санкционное цунами, проблемой стали не только ограничения сами по себе, но и страх бизнеса попасть из-за них в неприятности. Так называемый «избыточный комплаенс» привел к тому, что даже в дружественных России странах, формально к санкциям не присоединившихся, бизнес на российском направлении затаился. Вишенкой на торте стали массовые неформальные бойкоты со стороны сотен западных фирм. Признаком хорошего тона стал уход из России и отказ от сотрудничества с ее гражданами в любом виде.

Образовались и «круги на воде» иного рода. В условиях политической неопределенности подскочили цены на нефть, газ, зерно и прочее сырье. А с ними выросла инфляция, для которой и без того хватало предпосылок. В их числе зашкаливающие темпы работы печатного станка и разбрасывания «вертолетных денег» в период пандемии. Украинский кризис резко усугубил те проблемы, которые оформились задолго до 2022-го. Единственное, что сегодня удерживает западных инициаторов санкций от дальнейшей эскалации, – ущерб, который может вернуться к ним бумерангом, наложившись на уже накопленные проблемы.

Чего добиваются инициаторы санкций?

Формально санкции позиционируются как средство принуждения России к прекращению огня и восстановлению статус-кво. Другая очевидная цель – повышение издержек военной кампании, истощение технологических, финансовых и промышленных возможностей страны. С этой точки зрения санкции должны быть отменены, когда наступит мир на условиях Киева и его западных партнеров.

Однако проблемы отношений России и Запада явно вышли за рамки украинского вопроса. Судя по всему, для Запада принципиально неприемлема Россия в ее текущей политической конфигурации, то есть как держава, обладающая солидным военным потенциалом и все более закрытой от внешнего воздействия политической системой. Современная система российской власти стала гораздо менее доступной для «хакинга» из-за рубежа. На выборы теперь повлиять сложно, если вообще возможно. Более того, санкции и «культура отмены» лишь усилили консолидацию российской элиты и общества вокруг действующей власти. Во внешней политике Москва показала решимость применять силу тогда, когда речь идет о принципиальных для нее вопросах. Стало ясно, что игнорировать их теперь не получится, а ворчанием и «озабоченностью» МИД дело больше не ограничится.

В таком виде Россия представляет для Запада большую проблему, даже если на Украине замолчат пушки. Его стратегическая цель, похоже, состоит в создании условий для трансформации политического режима и обезоруживания России до такой степени, когда она уже не сможет представлять опасности. На Западе рассчитывают, что под гнетом санкций Россия будет терять силы, ее элита расколется, а общество озлобится. И в конечном счете это приведет к дворцовому перевороту или революционному взрыву. А когда это произойдет, появятся возможности для переформатирования России в нужном Западу ключе.

Впрочем, все это не более чем фантазии. И первые полгода массированных санкций вряд ли сделали эти планы более реальными.

Российский ответ

На февраль и март пришлись наиболее пессимистические ожидания последствий санкций. Однако довольно скоро стало очевидно: Россия сумела отбить удар. Прежде всего удалось сохранить финансовую стабильность. Система платежей внутри страны продолжила бесперебойно работать, несмотря на ограничения, наложенные на крупные банки, и уход ведущих платежных систем. Национальная система платежных карт оказалась готова к «худшему сценарию». Рубль в начале СВО резко обвалился, но затем отыграл назад и даже стал значительно более крепким, чем до февраля. Этому поспособствовали жесткие действия по контролю валютной выручки, перевод оплаты за газ для ряда западных покупателей на рубли, а также резкий спад российского импорта. Инфляция разогналась, но ее взяли под контроль. Потерю рынка энергоносителей компенсировал рост цен. В промышленных отраслях имеющиеся фонды уже начали страдать от нехватки комплектующих. Планы по цифровизации и другие модернизационные проекты пришлось притормозить или вовсе остановить. Но эффекты экспортного контроля проявляются далеко не сразу с учетом того, что имеющиеся фонды будут выбывать медленно, по ряду направлений находятся поставщики в дружественных странах или же потери удается заместить собственными силами. Проблем хватает, но они не дают кумулятивного эффекта.

Россию можно уподобить крепости, которую противник поджигает с разных сторон и с разной скоростью. Пожаров много, но они не сливаются в один большой. Команда пожарных тушит их по очереди, имея возможность подготовиться к последствиям, пока пламя не разгорелось слишком сильно. Поджигатели санкционного пожара и рады бы плеснуть напалма, чтобы предать огню всё разом, но тогда сгореть придется и им самим. Так произошло, например, с импортом нефти. США отказались от российских поставок достаточно быстро. Но ЕС потребовалось дать время своей экономике до декабря по нефти и до февраля по нефтепродуктам, оставив к тому же поставки по трубопроводам. В итоге у Москвы появилось время перенаправить высвободившиеся объемы на другие рынки. К тому же Россия периодически отвечает редкими, но вполне заметными уколами: остановкой газопровода «Северный поток» (формально по техническим причинам), принуждением к оплате газа в рублях, ограничениями для зарубежных компаний в стратегических отраслях и т. п. Впрочем, расслабляться пока рано.

Основные трудности впереди.

Проблемы на горизонте

Одна из проблем в финансовом секторе – сделки в национальных валютах с зарубежными партнерами. Очевидно, что подобную систему удастся отладить в отношениях с Пекином. У Китая – крупный и диверсифицированный рынок. Поступающие от экспорта нефти, газа и других товаров юани можно будет использовать для закупки широкого круга необходимых товаров. Вполне возможно, получится перейти на расчеты в рупиях и рублях в торговле с Индией. Хотя здесь объем торговли гораздо меньше, и она менее сбалансированна. У России может накопиться избыток рупий, которые она не сможет тратить на других рынках. В отношениях с прочими партнерами сделки в национальных валютах рискуют оказаться еще большей проблемой. Оптимальным сценарием для России стало бы использование юаня в торговле с третьими странами. Но здесь тоже могут возникнуть сложности из-за специфики валютной политики самого Китая.

Между тем крах доллара, о котором так много говорят, до сих пор не намечается, несмотря на все проблемы мировой экономики в целом и американской в частности. Доллар остается гибким и удобным средством расчетов. Многие обеспокоены политизацией мировых финансов. Среди недовольных – сами американские банкиры, опасающиеся коррозии финансового лидерства Соединенных Штатов из-за политических причин. Однако крупные державы от доллара отказываться не спешат. Равно как и от рынков Америки и Евросоюза. Тот факт, что доллар стал «токсичным» для такой крупной экономики, как Россия, дает повод задуматься, но не отказаться немедленно от расчетов в этой валюте. Вполне возможно, проблемы у доллара возникнут из-за более мощного триггера. Им может стать, например, война США и Китая. Но, хотя их отношения и продолжают портиться, не похоже, что в ближайшем будущем Вашингтон и Пекин перейдут к полноценному конфликту.

Прекращение поставок западного оборудования также, вероятно, удастся компенсировать. Но число потенциальных поставщиков ограничено. В некоторых отраслях заменить санкционный импорт будет крайне сложно. Речь в том числе об электронике. Между тем в гражданской авиации, судостроении и многих других отраслях импортозамещение напрямую связано с безопасностью страны. Здесь потребуются вложения и время, а необходимое качество и объемы поставок не гарантированы.

Проблемы будут возникать и с поиском новых рынков для российского топлива. Переориентация на Азию сейчас безальтернативна. И пока в мире существует дефицит топлива, российский энергетический экспорт останется востребован. Ему вряд ли серьезно помешают попытки стран G7 ограничить цены. Но что будет, если ситуация изменится, а Россия к этому моменту и так уже будет продавать нефть и газ со скидками?

Опыт Ирана показывает: выживание государства и экономики возможно даже в условиях жесточайших санкций. Несмотря на все ограничения, Иран добился впечатляющих успехов в целом ряде отраслей. Тегеран упорно продолжает свой политический курс, а все попытки повлиять на настроения улицы и элит через санкции уже более 40 лет терпят неудачу. Российская экономика крупнее иранской, технические заделы более существенны, а эффект бумеранга от санкций для Запада сильнее. Россию сложнее изолировать в той мере, в которой изолирован Иран. В отличие от Советского Союза с его ригидной системой управления, рыночная экономика гораздо лучше может справиться с кризисами. Вместе с тем нас ждет длительный период, когда тушение пожаров может стать повседневной нормой.

Автор – программный директор Российского совета по международным делам (РСМД)