Конец традиционного контроля над вооружениями
Гибель ДРСМД стала символом и одновременно катализатором заката более чем пятидесятилетней эпохи российско-американского контроля над вооружениями и понимания стратегической стабильности как двусторонних отношений Москвы и Вашингтона в ядерной сфере. После истечения в 2021 году срока действия договора СНВ-3, регулирующего стратегические ядерные арсеналы России и США, эта эпоха окончательно завершится. Вероятность того, что СНВ не будет ни продлен еще на пять лет, ни заменен новым соглашением о сокращении стратегических ядерных арсеналов, после гибели ДРСМД существенно повышается.
Производство Соединенными Штатами и Россией ракет средней дальности наземного базирования подстегнет гонку не только тактических, но и стратегических ядерных вооружений. Одним из главных мотивов выхода американцев из ДРСМД стало их стремление усилить военное сдерживание Китая. Примерно 70% ядерного арсенала КНР составляют именно ракеты средней дальности. С их помощью Пекин угрожает союзникам США, их военной инфраструктуре в АТР и мешает им проецировать военную силу в близкие к Китаю регионы в случае конфликта. В Вашингтоне полагают, что размещение в АТР множества ракет средней дальности компенсирует китайский потенциал. При этом в области стратегических ядерных вооружений у американцев над Китаем подавляющее превосходство.
Разумеется, в ответ на появление у себя под боком американских ракет КНР резко ускорит производство собственных ракет как средней, так и большой дальности, а также ядерных боезарядов к ним. После этого отставание Китая от США и России по числу межконтинентальных ракет с ядерной начинкой начнет сокращаться. Это, в свою очередь, неизбежно заставит Вашингтон и Москву наращивать арсеналы стратегических ракет и ядерных боеголовок. В итоге они выйдут за разрешенный договором СНВ-3 лимит в 1550 единиц стратегического ядерного оружия и 700 развернутых стратегических носителей.
Наконец, создание новейших типов стратегического оружия, не запрещенных СНВ-3, таких, например, как гиперзвуковой авиационный ракетный комплекс «Кинжал», в принципе исключает возможность продления договора СНВ-3. В опубликованном в январе Обзоре политики США в сфере ПРО американцы назвали российские гиперзвуковые стратегические комплексы, прежде всего «Авангард» и «Кинжал», угрозой и признали свое отставание в этой области. Это означает начало нового витка гонки вооружений в сфере, которая сегодня вообще не ограничена, – гиперзвук. Ценность же для Вашингтона СНВ-3 в его нынешнем виде, без включения в его зачеты гиперзвуковых систем, становится еще меньшей. Пересогласование же этого договора и включение в него новейших систем, учитывая состояние, в котором пребывает российско-американский диалог, не представляется возможным. Не говоря уже о том, что с военной точки зрения такое пересогласование весьма затруднено в отсутствие ограничений на ракеты средней дальности и имеющегося у России преимущества в области гиперзвуковых ракет.
Отмирание предыдущей системы контроля над вооружениями, безусловно, не делает мир безопаснее и стабильнее. Прежде всего потому, что никакой новой системы, адаптированной к фундаментально изменившейся военно-стратегической обстановке, не появляется, а гонка вооружений – все более опасных и дестабилизирующих – уже идет.
Правда, это отмирание – процесс естественный и неизбежный. Прежняя система сложилась в условиях биполярности, когда единственным способом нанесения непоправимого ущерба было стратегическое ядерное оружие. Американцы тогда поняли, что их противостояние с СССР продлится долго и что ядерную войну легко спровоцировать, но в ней невозможно победить, а гонку ядерных вооружений необходимо регулировать. Ни одно из этих условий сегодня не существует. Мир больше не делится на два лагеря, а реставрация классической биполярности вокруг США и Китая невозможна. Способность нанести Америке и России неприемлемый военный ущерб сегодня есть у значительного числа стран и даже негосударственных игроков, и эта возможность связана уже не только с ядерным оружием. Сама же ядерная бомба снова начинает восприниматься как оружие войны, а не только сдерживания. Свидетельство тому – намерение США создать ядерное оружие малой разрушительной силы, а также открытое, на уровне программных документов и доктрин, обсуждение того, как победить в локальной ядерной войне, не допустив ее перерастания в глобальную. Наконец, сегодня Соединенные Штаты рассматривают угрозу гонки вооружений как эффективный инструмент, который позволит им победить в конфронтации как с Москвой, так и с Пекином.
Судя по опыту предыдущей холодной войны, США осознают необходимость нового контроля над вооружениями и жестких правил игры, лишь когда, во-первых, убедятся, что Россия устойчивее, чем им кажется, и заставить ее изменить внешнюю и внутреннюю политику наскоком не получится. Во-вторых, когда они осознают реальную опасность глобальной ядерной войны. Сегодня страх перед ней отсутствует практически полностью: предполагается, что перспектива гарантированного взаимного уничтожения предотвратит эскалацию конфликта на стратегический уровень и позволит лучше экипированной наступательными и оборонительными (ПРО) системами стороне одержать победу в локальной ядерной войне. Не хотелось бы, чтобы возвращение этого страха произошло через новый острейший кризис, когда нанесение стратегического ядерного удара стало реально рассматриваемой опцией. В отличие от времен Карибского кризиса, в сегодняшней, куда более сложной стратегической обстановке предотвратить прямое военное столкновение и ядерную эскалацию значительно сложнее.
С точки зрения России, американские ударные беспилотники подпадают под определение запрещенных ДРСМД ракет. На фото: многоцелевой дрон MQ-1 Predator
DPA/Vostock PhotoНовая стадия новой холодной войны – неуправляемая конфронтация
Серьезного диалога по вопросам стратегической стабильности Вашингтон не ведет с Москвой уже несколько лет. Раньше это еще можно было списать на внутриполитическую ситуацию в США и надеяться, что после промежуточных выборов ситуация изменится. Однако история с ДРСМД расставила все точки над i. Хотя администрация Трампа официально признала, что Россия не вмешивалась в ход кампании по выборам в конгресс, а сам Трамп доказал, что пользуется поддержкой большинства республиканского электората, с ноября прошлого года США окончательно свернули диалог с Россией по контролю над вооружениями на всех уровнях и перешли на язык ультиматумов, ликвидируя саму возможность нормальных переговоров.
Сегодня Вашингтон, по сути, шантажирует Москву перспективой неконтролируемой гонки вооружений. Американцы прекрасно помнят, что СССР надорвался во время такой гонки. Поэтому, учитывая состояние российской экономики, США уверены, что Москва попросту не сможет тягаться с ними и вынуждена будет пойти на односторонние уступки по ключевым вопросам (например, Украина) ради возвращения американцев за стол переговоров.
В этой связи решение российского руководства отказаться от роли инициатора новых переговоров с США по контролю над вооружениями полностью оправданно. Однако само по себе прекращение российско-американского диалога на фоне продолжающейся конфронтации и новой гонки вооружений означает переход отношений двух стран в состояние неуправляемой конфронтации.
Такая конфронтация означает, что стороны продолжат и даже интенсифицируют враждебную политику в отношении друг друга и существенно усилят значение гонки вооружений среди прочих инструментов конфронтации (санкции, стремление ослабить отношения оппонента с третьими странами, информационная пропаганда и т. д.). США зафиксировали на доктринальном уровне, что намерены создавать и наращивать такие нацеленные или только против России, или в том числе против нее вооружения, как ядерное оружие малой разрушительной силы и системы нестратегической (региональной) ПРО. Уже началась гонка гиперзвуковых вооружений, и в ближайшее время начнется активная разработка ракет средней и меньшей дальности наземного базирования, пригодных для несения ядерного боезаряда. Презентованная в январе новая стратегия США по ПРО ускорит милитаризацию космоса.
При этом гонка вооружений не будет в ближайшие годы сопровождаться попытками ее ограничить и установить правила игры в военно-стратегической сфере. Обе стороны будут исходить из худшего сценария, и единственными ограничителями станут лишь их внутренние ресурсы и политическая воля.
Это напоминает ситуацию 1949–1962 годов, то есть период от оформления полноценной конфронтации до Карибского кризиса, поставившего весь мир на грань ядерного апокалипсиса. Как и в прошлую холодную войну, новая стадия российско-американского противостояния продлится, по всей видимости, до тех пор, пока США не осознают необходимость выработки новых правил игры в военной
сфере и нового контроля над вооружениями. В прошлый раз на это ушло 11 лет. Понятно, что сегодня качественно иная стратегическая ситуация, другой темп истории, и прямые аналогии неуместны. Но совершенно точно, что, как и в то время, США не перейдут к разрядке и мирному сосуществованию до тех пор, пока внешние обстоятельства не заставят их это сделать.
Перспективы размещения наземных ракет средней дальности в Европе
На производство наземных ракет средней и меньшей дальности Соединенными Штатами уйдет несколько лет. Россия же заявила, что не будет размещать такие ракеты первой ни в Европе, ни в Азии. Но логика конфронтации делает появление этих ракет в Европе лишь вопросом времени.
Во-первых, в недавнем Обзоре политики в сфере противоракетной обороны США российские ракеты малой, средней и меньшей дальности названы военной угрозой НАТО. Там же сказано, что европейский сегмент американской системы ПРО необходим для защиты европейских стран НАТО и военной инфраструктуры США в Европе от российских нестратегических ракет.
Во-вторых, в последней версии Обзора ядерной стратегии США (Nuclear Posture Review) Вашингтон обвиняет Москву в том, что у нее есть доктрина «ядерной эскалации с целью деэскалации». Якобы Россия намерена использовать (или угрожать использованием) тактическе ядерное оружие в случае неядерного военного конфликта в Европе с НАТО, чтобы удержать США от полномасштабного вовлечения в конфликт. Предполагается, что, столкнувшись с готовностью России применить ядерное оружие, американцы не осмелятся «обменять Гамбург на Нью-Йорк» (в нынешней ситуации, видимо, один из городов стран Центральной Европы и Балтии) и предпочтут уступить, но остаться в целости. Чтобы предотвратить этот сценарий, Вашингтон, как сказано в его ядерной доктрине, намерен произвести и разместить на европейском театре ядерное оружие малой мощности, которое нивелирует российское превосходство в тактическом ядерном оружии, но при этом не обязательно переведет конфликт на стратегический уровень.
В-третьих, в Обзоре политики в сфере ПРО США открытым текстом провозгласили доктрину превентивных ударов в качестве одного из методов борьбы с ракетами вероятных противников, включая Россию. Причем именно такой удар представляется наиболее действенным с военной точки зрения: другие изложенные в документе методы (уничтожение ракет на стартовой фазе, не говоря уже о космических системах, лазерном противоракетном оружии и т. д.) пока относятся к области научной фантастики.
Все это свидетельствует, что американцы готовятся к военному противостоянию с Москвой на европейском театре и стремятся компенсировать российский нестратегический ракетный потенциал с помощью ПРО, ядерного оружия малой мощности и превентивных ударов. Учитывая это, Москва может даже первой начать размещать на европейском ТВД ракеты средней и меньшей дальности. Возможно, именно этого Вашингтон и добивается – если Россия первой сделает такой шаг, это сильно осложнит ее взаимодействие со странами Европы и одновременно повысит их лояльность США, несмотря на все высокомерие американцев и их пренебрежение мнением союзников и партнеров.
Таким образом, если отношения России и США не изменятся в ближайшие несколько лет к лучшему (предпосылок чего пока не видно), новый ракетный кризис будет не за горами. Остается надеяться, что он не перерастет в прямое военное столкновение и придаст импульс и выработке новой системы контроля над вооружениями взамен неумолимо разваливающейся нынешней, и переходу российско-американской конфронтации в управляемое русло. Говорить же о ее преодолении вообще пока рано.
