С того самого момента, как Крым перешел под юрисдикцию России, и Киев, и Москва с переменным успехом пытаются использовать коренных жителей полуострова в своих политических интересах.
Однако если Киев пускает в ход пряники, то Москва – преимущественно кнут. По крайней мере, именно так воспринимается политика российских властей самими крымскими татарами. Открытые уголовные дела с постоянно увеличивающимся списком подозреваемых, регулярные обыски и массовые задержания, сопровождающиеся снятием отпечатков пальцев и забором слюны, недавний запрет национального органа самоуправления – меджлиса, который суд признал экстремистской организацией… Все это явно не прибавляет симпатий крымских татар к российской власти.
Особенно ярко контраст проявился в дни, когда отмечалась очередная годовщина депортации крымско-татарского народа. В Киеве этому событию посвятили вечер-реквием с участием высшего руководства страны и всеукраинский траурный митинг на центральной городской площади. В Москве это событие не отметили никак. В Крыму же ограничились официальными мероприятиями с участием республиканских чиновников. Традиционного траурного митинга, который на протяжении многих лет проводился 18 мая на центральной площади Симферополя, в этом году, как и в предыдущие два, не было. Меджлис, около месяца назад попавший под запрет в России, больше не пытался подать заявку на проведение каких-либо массовых акций, поскольку все его подобные попытки ранее натыкались на противодействие местных чиновников.
Однако положительный эффект от подобных слов и дел властей нивелируется действиями силовых органов, которые даже в траурный день не смогли удержаться от применения репрессивных мер. В разных регионах Крыма полиция задержала нескольких участников несанкционированных автопробегов, устроенных в память о жертвах депортации. А в Симферополе по странному стечению обстоятельств именно 18 мая, в траурную для крымско-татарского народа дату, провели судебный процесс над четырьмя крымскими мусульманами, которые обвиняются в причастности к деятельности запрещенной в России организации «Хизб ут-Тахрир». Такое совпадение было воспринято болезненно в крымско-татарской среде, о чем свидетельствуют многочисленные обсуждения в социальных сетях.
Известная и влиятельная крымская журналистка Лиля Буджурова не видит с российской стороны даже попыток наладить диалог с крымскотатарским народом. «Если раньше, в марте–мае 2014 года, наблюдались слабые попытки установить диалог с большинством крымских татар, которые, совершенно естественно, с тревогой восприняли изменение своей политической географии, то теперь, на мой взгляд, совершенно четко избрана линия такого «диалога» и определены ее участники: крымские татары – ФСБ», – сказала она в комментарии «Профилю».
И никаких признаков того, что эта политика изменится в лучшую сторону, Буджурова пока не усматривает. Напротив, по ее мнению, можно говорить лишь о «еще большем закручивании гаек». «Таким инструментарием, как дипломатия, поступательное движение в поиске точек соприкосновения, понимание ментальности народа, серьезно травмированной советской историей, пользоваться сложнее, чем дубинкой. Поэтому и была выбрана дубинка. Кому-то, видимо, кажется, что это простое решение сложного вопроса. Но они ошибаются: простые решения не упрощают сложный вопрос, а загоняют проблему в тупик», – убеждена крымская журналистка.
«Обещать – не значит жениться»
На этом фоне Киев с его регулярными реверансами в сторону крымских татар выглядит как добрый дядя, одаривающий любимого племянника щедрыми подарками. Только за последние несколько месяцев украинский парламент принял несколько законодательных и нормативных актов, которыми признал депортацию крымско-татарского народа геноцидом, возвратил ряду населенных пунктов Крыма их исторические названия и даже предусмотрел в госбюджете средства для финансирования деятельности меджлиса. И наконец, последняя «вишенка на торте» – предложение президента страны Петра Порошенко исполнить давнюю мечту крымских татар и изменить вписанный в Конституцию Украины статус Крымской автономии с территориального на национальный. «С опозданием осознаем необходимость создания в Крыму национальной автономии крымских татар с полным, разумеется, гарантированием равных прав и свобод этнических украинцев, россиян и других этносов полуострова», – сказал Порошенко на вечере-реквиеме в Киеве 18 мая. И тут же распорядился создать комиссию по работе над этим вопросом.
Правда, обещать, как известно, – не значит жениться. Законодательные и прочие инициативы украинской власти, связанные с Крымом, так и остаются нереализованными по той простой причине, что Киев вот уже более двух лет не имеет контроля над полу-островом. Даже закон о восстановлении исторических названий крымских населенных пунктов, большая часть которых крымско-татарские, Верховная рада Украины приняла с важной оговоркой о том, что это решение вступит в силу лишь при условии возвращения украинской власти в Крым.
Неудивительно, что даже в среде проукраински настроенных крымских татар действия киевских властей воспринимаются не более как декларации о намерениях. Проживающий в Киеве крымский политолог Владимир Егоров полагает, что слова Порошенко о готовности начать процесс подготовки к изменению Конституции по вопросу крымско-татарской автономии можно рассматривать пока исключительно как лозунг. «Крымчане и раньше не согласились бы, а сейчас – и подавно, на крымско-татарскую автономию – слишком сильны в обществе антитатарские настроения. Но говорить – не делать», – сказал Егоров в комментарии «Профилю».
«Надо постараться снизить градус»
Владимир Егоров полагает, что «у российского центра сегодня просто нет никакой политики в отношении крымских татар». «При этом нельзя сказать, что крымско-татарская карта, отложенная пока Кремлем в сторону, не будет пущена в игру, когда появится необходимость смены «героев крымской весны», перезагрузки местной власти полуострова. Тогда все провалы в межнациональном вопросе можно будет с легкостью повесить на Аксенова и компанию», – считает эксперт.
По мнению Егорова, если Россия собирается как-то менять свои отношения с крымскими татарами, ей надо «постараться снизить градус, который есть сегодня». «Тогда можно будет попытаться перестроить взаимоотношения с крымскими татарами, не пытаться расколоть, создать псевдодвижения или еще что-то, а действительно попытаться «поговорить» с народом», – считает крымский политолог.
Журналистка Лиля Буджурова также убеждена в том, что, продолжая свою нынешнюю линию поведения, российские власти не смогут завоевать симпатии подавляющего большинства крымских татар. «Я не знаю таких людей, которым бы нравилось жить под прессом», – отметила она.
В частности, Буджурова считает абсолютно неоправданным запрет меджлиса крымско-татарского народа, вынесенный крымским судом. «Во‑первых, потому что члены меджлиса, оставшиеся в Крыму, занимаются исключительно просветительской и правозащитной деятельностью. Обвинение их в экстремизме – банальное преследование за инакомыслие, – убеждена журналистка. – Во‑вторых, это покушение на национальный институт самоуправления, созданный самим народом в начале 90‑х годов прошлого века и с разной степенью эффективности де-факто представлявший интересы этого народа в Крыму и за его пределами». Поэтому, по словам Буджуровой, запрет меджлиса воспринимается большинством крымских татар как «продолжение их преследования по национальному признаку». Впрочем, по мнению журналистки, вопрос о завоевании симпатий крымских татар перед нынешней российской властью, похоже, даже не стоит.
