Опасений бизнесу и противникам выхода из ЕС добавила отставка посла Великобритании в Евросоюзе Ивана Роджерса, который после ухода заявил, что власти не хотят знать правду, а их аргументы плохо обоснованы.
У журналистов и политиков появились опасения, что у команды Мэй нет четкого плана в преддверии переговоров.
Впрочем, у премьер-министра неплохие рейтинги — лучше были в свое время только у Тони Блэра, пишетОднако решающим для ее карьеры станут именно переговоры. Лидеры Евросоюза уже дали понять, что их позиция будет жесткой. В частности, премьер-министр Мальты, председательствующей сейчас в ЕС, заявил, что Великобритания во время переходного периода «развода» должна будет подчиняться регулирующим органам Евросоюза, в частности, Европейскому суду.
«Профиль» поговорил с заместителем декана факультета мировой экономики и мировой политики ВШЭ Игорем Ковалевым о том, будет ли Мэй во вторник говорить о конкретном плане выхода из ЕС, о значении единого рынка для Великобритании и Евросоюза и возможных сроках окончательного развода Лондона и Брюсселя.
— Как вы полагаете, будет ли это откровенный разговор или общие слова? Есть ли у британских властей четкий план? Ушедший 3 января в отставку представитель Великобритании в ЕС Иван Роджерс сделал жесткие заявления о том, что у кабинета непродуманные требования.
— Отставка посла Великобритании в ЕС вполне понятна и закономерна, поскольку назначал его еще Кэмерон, и задачей его было вести не переговоры по выходу из Евросоюза, а добиваться уступок. Как известно, Кэмерон не собирался выходить из ЕС. Но все сложилось как сложилось.
Я согласен, что Мэй сейчас вряд ли представит полный, конкретный план выхода Великобритании из Евросоюза. Это вполне понятно, поскольку задача кабинета — разработать такую стратегию, которая позволит Великобритании вести достаточно сложные и длительные переговоры с Евросоюзом по очень непростому вопросу выхода страны из европейского интеграционного процесса. Поэтому, скорее всего, будут сказаны какие-то общие слова, сделаны намеки, но конкретики и деталей вряд ли стоит ожидать, поскольку процедура очень сложная, длительная и чувствительная как для Великобритании, так и для ЕС. На мой взгляд, процесс развода затянется на достаточно долгий период.
— Контроль над миграцией, закрытие границ были желаниями простых британцев. Есть ли шанс, что в течение пары лет под давлением ЕС правительство оставит границы относительно открытыми, чтобы остаться на общем рынке, и станет похожа на Норвегию: общий рынок, открытые границы и формальная независимость от Брюсселя?
— Права контроля над миграцией уже во многом добился Кэмерон. Предварительным условием референдума он ставил вопрос о договоренности с ЕС по целому ряду вопросов и добился того, что королевство получит определенные преференции. Нужно учитывать, что для Великобритании вопрос миграции — это не вопрос миграции с Ближнего Востока, Пакистана, Афганистана и других стран третьего мира, это вопрос миграции из Польши, Румынии, Болгарии и других стран Евросоюза, бедные граждане которых приезжают на заработки в страну. В этом вопросе еще Кэмерону удалось добиться тех целей, которые для большинства британцев были достаточно важны.
А единый рынок, конечно, для Великобритании очень важен. По данным статистики, почти половина британского экспорта и импорта приходится на долю стран Евросоюза. Поэтому разорвать этот узел резко, решительно и бесповоротно будет очень сложно. Соединенное Королевство будет стараться сохранить свое участие в европейской торговле, тем более, что не только торговые связи, но и производственные цепочки, кооперация в целом ряде отраслей и секторов экономики налажены уже прочно, и решительный разрыв был бы здесь очень болезненным и серьезным. На мой взгляд Великобритания с одной стороны и Евросоюз с другой не могут себе этого позволить. Эти связи складывались в течение десятилетий, и обе стороны будут искать некий компромисс, чтобы их сохранить.
— То есть жесткие заявления чиновников и публицистов в СМИ можно считать риторикой перед переговорами?
— С одной стороны, да, это риторика, с другой — в этом есть определенная логика. Не нужно забывать, что все-таки для британской экономики доминирующее значение имеет финансовый сектор, и для англичан свобода рук в финансовой сфере была даже важнее, чем, например, свобода рук в сфере торговли товарами. Еще с начала XIX века так называемый невидимый экспорт, т.е. доходы от финансовых операций, фрахта и нематериальных активов для Великобритании были гораздо более важной составляющей наполнения бюджета, чем торговля товарами. Чего нельзя сказать, например, о Германии, которая всегда была известна своими торговыми сделками в сфере товарного оборота. Но и производственные цепочки, как я уже упоминал, чрезвычайно важны. Ведь британцы участвуют в создании тех же Airbus, Eurofighter и т.п.
Поэтому все говорят об очень длительном и сложном поиске компромисса и взаимно приемлемых решений.
— Можно спрогнозировать, в каком году можно будет констатировать, что сложилась новая реальность, и Великобритания де-факто больше не член ЕС, и все уже устоялось? Некоторые говорят, что это может затянуться чуть ли не до середины 2020-х годов.
— Формально, по 50-й статье, на развод дается два года. Скорее всего, в течение двух лет основные параметры будущих отношений все же будут определены, а опасения ушедшего в отставку посла Великобритании в ЕС о том, что потребуется период до 2020 года, преувеличены, потому что ни одна экономика не сможет так долго находиться в состоянии неопределенности. Понятно, что будут какие-то изменения, какие-то колебания и коррекция, но в течение двух предстоящих лет основные условия будут определены.
