– На июльском съезде ПАРНАСа против включения вашей кандидатуры в федеральный предвыборный список активно выступала треть партийцев. Вам вообще с либералами комфортно?
– А я этих людей здесь не вижу (оглядывается).
(Интервью проходит в пресс-центре ПАРНАСа в офисе на Пятницкой, в почти пустом зале).
– Либералов?
– Нет, ту треть, которая выступала против меня. Может, кто-то и есть, но они все изменили свою точку зрения. А те, кто не изменил, здесь их нет, они не участвуют в выборах, их нет в списках. Поэтому я дискомфорта никакого не ощущаю, полное согласие.
(Дискомфорта Мальцев явно не испытывает, чувствует себя как дома – тапочки, расслабленное состояние, майка, чуть прикрывающая оголенный живот.)
– Однако и сейчас у вас возникают проблемы с региональными отделениями партии, например, в Санкт-Петербурге.
– Есть проблемы в Питере, там у нас есть альтернативный штаб, который организован с представителями Ленинградской области ПАРНАСа.
– То есть один штаб с вами работает, а другой?
– Да, а другой что-то делает, я не знаю.
– В феврале 2014 года вы говорили, что Крым надо забирать у Украины, потом поменяли свою точку зрения. А какова сейчас ваша позиция?
– Везде тиражируется этот кусок, который выдернут из контекста. Ну, может быть, у меня там было плохое настроение, может быть, я там что-то сказал, я в выражениях не стесняюсь.На самом деле мы рассматривали такой вариант как предложение нашим товарищам в Крыму, с тем чтобы они поддержали Майдан и чтобы таким образом Крым мог получить большую часть полномочий, фактически свободу, чтобы народ Крыма мог управлять Крымом… Откройте мой твиттер и посмотрите, что я писал 18 марта, – я был категорически против аннексии Крыма и сейчас категорически против.
– А сейчас вы что предлагаете с этой проблемой делать?
– Временно забыть про нее, пока есть Путин. Вот не будет Путина – будем решать.
– Вы себя называете национал-демократом. Что вы в это понятие вкладываете?
– За что борются национал-демократы? Чтобы была прямая демократия в рамках страны, в рамках одного народа. Идеология национализма – это идеология доминирования нации, то есть народа. Понимаете разницу между национальным государством и народом? Я ненавижу государство как форму, по сути ненавижу. Государство – злая собака, которую народ должен держать на цепи. Пока мы не можем отделаться от государства, оно должно сидеть на цепи у народа, а не народ на цепи у государства.
– В ходе дебатов с Жириновским вы призывали сторонников ЛДПР за вас голосовать. Вы пытаетесь играть на его поле?
– Во‑первых, мне хотелось немножко потроллить Жириновского, ему же было неприятно, когда я обращался к его электорату. Во‑вторых, я не вижу, чтобы у ЛДПР был очень большой электорат. А в‑третьих, ну это красиво, наверное, прозвучало.
– Вы про ваше заявление на дебатах с Жириновским про «старых евреев, которые рассказывают русским националистам, как надо русский народ любить»?
– Да, да, да (смеется).
– Подобные выражения не кажутся вам недопустимыми, провокационными, популистскими?
– А популизм – это разве не смешно? Мои соратники очень смеются над этим. Может, у нас с вами разное чувство юмора?
– Вы называете себя русским националистом, при этом избираетесь от партии, которая считается либеральной. Не думаете, что после вот таких заявлений часть избирателей уйдет?
– Не думаю. Я на потребу электорату должен что-то выдумывать? Да, я пришел в ПАРНАС как русский националист, с целью объединить либералов и националистов.
– Вокруг чего?
– Вокруг единственной ныне цели – поменять тиранию на демократию.
– Вы призываете к импичменту президента. Но по российской Конституции это практически невыполнимая процедура.
– Ну и что с того? Сейчас был запрет про Путина – нашего великого царя – что-то говорить, а я сказал всем: можно. Ребята, можно, говорите что хотите про него. Вы увидите, что те люди, от которых нельзя было этого ожидать, будут говорить то же самое. В общем-то я погнал волну, мне только это и нужно было.
– И какие преступления вы собираетесь инкриминировать президенту?
– Война в Сирии, Украина, сейчас еще будет война с курдами. Не волнуйтесь, там будет миллион вещей, и связанных с экономикой внутри страны, и, с его виолончелями, и дружками его, и т. д.
– А почему вы не идете по одномандатному округу в Саратове или Саратовской области, вы же саратовец?
– Там все зачистит Володин (замглавы администрации президента – он возглавляет региональную группу «Единой России», в которую входит и Саратовская область. – «Профиль»). Он сейчас сидит в Саратове, в Волгограде, там будет 90% за «Единую Россию». Я на прошлых выборах, в 2012 году, получил 93% голосов избирателей и не прошел, потому что в моем округе было 15 тысяч «левых», нарисованных открепительных удостоверений.
– В 2012 году вы в Саратовскую облдуму баллотировались от КПРФ, в этом году от ПАРНАСа идете на думские выборы. Чем вызвана такая частая смена партнеров?
– При чем тут частая смена партнеров? Коммунисты мне предложили второе место (в федеральном списке партии. – «Профиль»), коммунисты проводили праймериз? А ПАРНАС провели, и я победил на них. Что в этом плохого? (праймериз ПАРНАСа закончились скандалом и расколом партии. – «Профиль»).
– Вы рассказывали, что были хорошо знакомы с Володиным. Как познакомились?
– Мы избирались в Саратовскую областную думу первого созыва в 1994 году, так и познакомились.
– А сейчас поддерживаете отношения? Когда последний раз встречались?
– Нет. Встречались в 2006 году в Саратове.
– А было давление на вас со стороны администрации президента или конкретных людей оттуда? Вы хорошо знакомы с Володиным, может, он вам по старой дружбе позвонил и сказал: Вячеслав, давай-ка…
– Нет, не было никогда и, уверяю, не будет.
– И никаких разговоров ни с ним, ни с людьми из АП по выборам не было?
(Отрицательно качает головой)
– Вы говорили, что ваша задача не столько попасть в Думу, сколько донести свои взгляды до людей. То есть для вас политическая деятельность на федеральном уровне, в Госдуме – не самоцель?
– Для нас самоцель – устранение тирании в России.
– А вы к Путину когда стали так плохо относиться?
– Всегда.
– Разве?
– Да. Я потому и Станиславу Говорухину помогал на первых президентских выборах 2000 года абсолютно бесплатно со своей командой. Я у Говорухина занимался штабом, привез целую толпу народа из Саратова. Для нас принципиально было, чтобы кто-то выставился против Путина, потому что я знал, что будет. Поэтому я помогал Говорухину, он тогда еще был ярым антипутинцем.
– А что вас побудило в единороссы пойти?
– Говорухин и Володин попросили вступить в «Единую Россию». Я был членом «Отечества», рассматривал это как некую альтернативу Путину, потому что мне было сказано, что Шаймиев, Лужков, Примаков – они не склонятся. ЕР организовалась из «Отечество – вся Россия» и «Единства». Но в 2003 году я понял, что тут ловить нечего, и ушел.
– Пожалели, что послушали Володина?
– Нет, не пожалел, это определенный опыт.
– Вы говорили, что 5 ноября 2017 года наступает некая новая эпоха, новая эра. На основании чего такой вывод неожиданный? Вы к революции призываете?
– А что? Вы против революции? Что такое революция? Это кардинальные изменения чего-либо, в данном случае вот этого бардака. Вы против кардинального изменения этого бардака?
– Но изменения могут быть разными путями достигнуты…
– Мы не говорим про путь, мы говорим про революцию, то есть про кардинальные изменения. Кто вам сказал, что революция – это какой-то путь? В 1991 году это была одна революция, в другое время – другая, Великая французская революция – третья. Я знаю, что революция будет 5.11.17. И это мое знание железобетонное. Как Мартин Лютер говорил, «на том стою и не могу иначе».
