Без должного уважения
Изменения внесены в статью 20.1 Кодекса об административных правонарушениях «Мелкое хулиганство». Устанавливается наказание за распространение в интернете «информации, выражающейся в неприличной форме, которая оскорбляет человеческое достоинство и общественную нравственность, явное неуважение к обществу, государству, официальным государственным символам РФ, Конституции РФ или органам, осуществляющим государственную власть в РФ». За первое такое деяние пользователю будет грозить штраф от 30 тысяч до 100 тысяч рублей, при повторном совершении – от 100 тысяч до 200 тысяч рублей, более двух раз – от 200 тысяч до 300 тысяч рублей. В двух последних случаях наказанием может быть также арест на 15 суток.
Действующее законодательство уже предусматривает административную и уголовную ответственность за выражение явного неуважения к обществу в общественных местах, надругательство над государственными символами и оскорбление представителей власти, отмечают авторы текста сенаторы Андрей Клишас и Людмила Бокова, а также депутат Дмитрий Вяткин (все – «Единая Россия»). При этом интернет запрещено использовать для совершения таких преступлений, как сбыт наркотических веществ, распространение детской порнографии, мошенничество и т. п. Интернет является общественным пространством, в котором также должны соблюдаться «правила допустимого поведения», считают парламентарии.
Несмотря на общественный резонанс, вызванный внесением законопроекта в конце 2018 года, строгость наказания кратно возросла во время его рассмотрения в Госдуме. В первоначальной редакции размер штрафа составлял от 1 тысячи до 5 тысяч рублей, то есть примерно на том же уровне, что и за подобные проступки в офлайне. Однако профильный комитет посчитал такое наказание слишком мягким.
Сайтам-нарушителям, на которых полиция либо Роскомнадзор обнаружили оскорбительные высказывания, будет направляться уведомление о необходимости удалить контент – на это даются всего сутки с момента его получения. В противном случае доступ к ним будет ограничен – такое решение будет принимать не отдельный чиновник, а суд.
Сомнения и колебания
Закон не был принят единогласно, «за» проголосовали лишь 319 народных избранников, единороссы и эсеры. Против выступали представители оппозиции – фракции ЛДПР и КПРФ.
С развитием технологий «развиваются не только положительные истории, но и отрицательные», и человек должен «тысячу раз подумать», прежде чем нарушать закон, заявил руководитель комитета по госстроительству и законодательству Павел Крашенинников (ЕР). Его коллега по фракции Ольга Баталина подчеркнула, что «речь идет не о критике, а об оскорблениях» и «не о конкретных чиновниках, а об органах власти как институтах».
Эсеры говорили об информационной войне и необходимости «оперативной мобилизации». Депутат Сергей Иванов (ЛДПР) указал на несоразмерность наказания и напомнил, что процедура разблокировки сайтов слишком громоздкая и медленная. Установление судебного порядка блокировки ничего не меняет, так как суды все равно встанут на сторону государства, а не граждан, считает он. Поправки «явно нам всем уважения не добавляют», заключил Иванов, которого коллеги прозвали «совестью Госдумы». Поправки «репрессивные» и «опасные для общества», заявил Денис Парфенов (КПРФ).
Любопытно, что изначально, до того как законопроект поддержало правительство РФ, его критиковали представители Генпрокуратуры и Минкомсвязи. Первые говорили, что из-за оценочного характера формулировок невозможно будет принять решение без лингвистической экспертизы, а это потребует значительных временных затрат. Кроме того, принятие поправок «может повлечь необоснованное ограничение прав граждан на свободное распространение информации». В Минкомсвязи указывали на «риски расширительного толкования и неоправданного применения».
Карательный инструмент
В финальной редакции законопроекта Госдума уточнила классифицирующие признаки нарушения: действие должно не только быть выражено в неприличной форме, но и оскорблять человеческое достоинство и общественную нравственность. Однако это не сделало формулировки более определенными, считают юристы.
Понятие «оскорбление человеческого достоинства» уже упоминается в законодательстве, но на сегодня в рамках различных судебных и досудебных процессов даже эксперты-лингвисты спорят о его наличии или отсутствии. А вот с оскорблением общественной нравственности и определением такого объекта на практике неизбежно возникнут проблемы, говорит адвокат Международной правозащитной группы «Агора» Владимир Васин. Но сложнее всего будет разобраться с понятием «явности неуважения» – как ее устанавливать, по каким критериям, в рамках какой экспертизы? Действующее законодательство уже предусматривает ответственность за распространение порочащей информации в интернете и в СМИ, однако до сих пор не существовало удобного и мгновенного инструмента для блокировки ресурсов, сейчас он появился, подчеркивает Васин.
Отсылка к «общественной нравственности», по сути, позволяет суду самому решать, какое высказывание будет считаться нарушением, а какое – нет, говорит руководитель практики интеллектуальной собственности и информационного права Maxima Legal Максим Али.
«На практике, по всей видимости, суды будут руководствоваться заключениями экспертов по делу. Разумеется, такое развитие событий будет крайне некорректным: гражданин фактически не будет заранее понимать перечень обязательных для него нравственных норм, а их существование и содержание будет определяться уже при рассмотрении дела каким-то лицом, выбранным в качестве эксперта», – пояснил юрист. По его словам, ярким негативным примером подобной практики являются административные дела о пропаганде наркотиков – эксперты видят ее, например, в факте продажи серьги или ремня с изображением листа конопли.
Из-за оценочного смысла формулировок норма может применяться избирательно и носить «цензурный» характер, что недопустимо, подчеркивает адвокат Алексей Иванов, специализирующийся на уголовных и гражданских делах. Поэтому не приходится говорить о прозрачности механизмов реализации.
Благодатная почва
Размер штрафов явно избыточен и не соответствует экономической состоятельности населения, считают эксперты. В судебной практике крайне редко встречаются суммы компенсаций морального вреда за ущемление чести, достоинства или деловой репутации, превышающие 100 тысяч рублей, чаще они исчисляются тысячами или десятками тысяч рублей. «Получается, что система наказаний становится крайне разбалансированной. Или следует полагать, что государство считает более опасным нарушением явное неуважение к чиновнику, чем, например, пропаганду наркотиков или оскорбление чести рядовых граждан», – отмечает Максим Али.
Право на критику властей закреплено в том числе позицией Европейского суда по правам человека, где говорится, что представители власти могут быть подвергнуты большей критике, чем по общим правилам, подчеркивает Иванов.
Все дело в том, что реклама в интернете в России впервые опередила телевидение (данные на 2019 год) и хорошо контролируемый властями «телевизор» уже не на первом месте, говорит Васин. А значит, нужен контроль. «При желании уже сейчас можно привлекать к ответственности практически любого активного интернет-пользователя, любое СМИ, компанию или блогера, которые критикуют власть, высказываются резко (не оскорбительно), призывая власть к справедливости и объективности. С учетом сегодняшней судебной практики и уровня работы правоприменителя, зная механизм доказывания, можно быть уверенным, что почва для злоупотреблений в рамках принятого закона будет очень обширной», – считает Васин.
Совет при президенте РФ по правам человека будет вести мониторинг реализации закона, заявила член совета Екатерина Шульман, выступая в СФ. «У нас есть обоснованные опасения, что настолько неопределенные, мутные и конъюнктурные законодательные акты будут применяться произвольно в качестве инструмента для политических репрессий или сведения каких-то личных счетов, особенно в регионах и на местах», – сказала она.
Хочется заметить, что в последнее время довольно часто представители власти – и чиновники, и депутаты – позволяют себе публичные высказывания, вызывающие широкий резонанс и глубокое возмущение в обществе. Например, известное умозаключение министра труда Саратовской области Натальи Соколовой о том, что прожиточного минимума достаточно на «макарошки», или заявление главы департамента молодежной политики Свердловской области Ольги Глацких о том, что государство детям «в принципе ничего не должно», или утверждение об отсутствии бедных пенсионеров от министра труда Максима Топилина.
Оскорбляют ли они человеческое достоинство и общественную нравственность тех, чьи интересы эти люди призваны защищать? Кого следует привлечь к ответственности за такие речи – тех, кто их произнес, или СМИ и блогеров, которые такие слова процитировали?
