— Какие шаги предпримет Россия для пересмотра решения арбитражного суда в Гааге?
— Прежде всего нужно учитывать тот факт, что судебный процесс далек от завершения. Пока лишь принято решение первой инстанции арбитражного суда в Нидерландах. Его решение вступает в законную силу только после прохождения сторонами процесса апелляционной инстанции этого же суда. Сейчас нашим представителям из Минюста, МИДа и Минфина нужно подготовить квалифицированную апелляцию и подать ее.
— Постоянный арбитражный суд создан более 100 лет назад в соответствии с международными конвенциями, к которым присоединилась еще Российская Империя. Признает ли Российская Федерация юрисдикцию этого международного арбитража?
— Да, это старинный суд, наша страна давно в его работе участвует, а значит, и признает. Однако решения гаагского арбитража — это один вопрос. Другой состоит в том, что исковые заявления от акционеров ЮКОСа, если мне память не изменяет, начали рассматриваться этим арбитражем еще в 2007 или в 2008 году. Удивляет выбор момента для вынесения решения. Видимо в Гааге поняли, что сейчас для России не самая благоприятная международная обстановка, прежде всего с точки зрения нынешней европейской и американской политики по отношению к нашей стране — санкции и так далее. Мне кажется, что момент для оглашения вердикта и само его содержание выбраны отнюдь не случайно. Поэтому в данном случае дело попахивает политикой, а отнюдь не правом.
— Вы полагаете, что решение арбитражного суда по делу ЮКОСа политически мотивировано и связано с событиями на Украине?
— Да, решение, несомненно, вынесено в связи с событиями на Украине и событиями, которые происходят вокруг Украины. Судя по всему, заказчики этого дела воспользовались политической ситуацией. Тем более, что столь громкий вердикт вынесен летом, когда третейские суды такого типа обычно не работают. Все это выглядит достаточно странно и ощущается очень сильное присутствие политической составляющей.
— Раздаются голоса о том, что, может быть, просто проигнорировать данное судебное решение, объявив его политическим, а значит, юридически ничтожным. Вы согласны с таким подходом?
— Нет, в нашем распоряжение есть международные юридические процедуры, которыми надо воспользоваться. Другие подходы можно применять лишь в том случае, если мы не сможем воспользоваться юридическими, чтобы добиться пересмотра несправедливого судебного решения. Пока есть возможность действовать легальным, мирным путем, надо делать именно так.
— Какой может быть линия защиты интересов России при подаче апелляции?
— Главное, чтобы апелляционные требования соответствовали как материальному, так и процессуальному праву. Это прекрасный шанс на то, чтобы правительственные юристы проявили себя. Правовой подход с нашей стороны будет несомненно лучше варианта, при котором Россия отказалась бы выполнять решения того или иного суда. Игнорирование вердикта — это уже крайняя мера, и она, на мой взгляд, не очень хорошая. При этом апелляционная жалоба с нашей стороны должна наряду с юридическими моментами учитывать и политическую подоплеку, Ее, конечно, сложно напрямую указать в юридических документах, но все же необходимо обратить внимание мирового сообщества на политическую составляющую данного судебного разбирательства.
— Эксперты говорят, что решение голландского арбитража затрагивает не только интересы государства, но и наших крупнейших сырьевых компаний — «Роснефти» и «Газпрома». Существует ли угроза ареста их активов за рубежом?
— Пока данное арбитражное решение интересы этих компаний напрямую не затрагивает, поскольку оно еще не вступило в законную силу. В будущем же в принципе может затронуть и их. Я думаю, развитие событий в этом случае будет напоминать историю с швейцарской фирмой Noga, также добивавшейся ареста российского имущества за рубежом на основании неких своих финансовых претензий к нашей стране. При этом со стороны швейцарцев были попытки ареста даже не государственного имущества, а имущества государственных предприятий. Все это длилось с середины 90-х годов. Я еще в Министерстве юстиции работал, когда мы писали заключения по некоторым связанным с Noga судебным разбирательствам. Чем все закончилось, мы прекрасно помним: все претензии Noga были в конце-концов отвергнуты европейскими судами. Судебные издержки в итоге были возложены на швейцарского истца. В последнем случае дело может развиваться похожим образом. Но рассуждать о конкретных перспективах иска акционеров ЮКОСа против России можно будет только после того, как голландский суд рассмотрит нашу апелляцию.
— Получается, что к выплате акционерам ЮКОСа 50 млрд. долларов хотят принудить, по сути, все население России. Какое государственное имущество за рубежом может стать целью арестов, коснется ли это, например, золотовалютных резервов страны?
— Пока мы не знаем, каким будет конкретное содержание российской апелляции, об угрозе ареста российских активов говорить не приходится. Кстати, хорошо, что никто не знает содержания апелляционной жалобы. Козыри заранее раскрывать нельзя, тем более в процессе, где на кону стоит так много.
