- В начале 2023 года российские компании на 82% обеспечивали потребности внутреннего рынка в жизненно необходимых и важных лекарствах. Как изменилась ситуация с тех пор?
- Здесь важны правильные акценты: есть официальная статистика, которая учитывает долю российских фармпрепаратов на рынке. Она не разделяет отечественные разработки и локализованные производства готовых лекарственных форм популярных зарубежных брендов. Сегодня они, по данным Росстата, занимают порядка 70% рынка РФ.
При этом доля уникального российского продукта существенно меньше. Более того, сырье для выпуска лекарств – фармсубстанции – многие производители продолжают импортировать. Тревожит, что в России сокращается количество испытаний инновационных лекарств. Разрешения на клинические исследования в основном получают аналоги оригинальных зарубежных препаратов (дженерики).
Все это показывает, насколько глубоко российские фармкомпании интегрированы в мировой рынок, и подчеркивает важность международных связей. В фарме нельзя сделать продукт для конкретной страны – если он хороший, то будет востребован везде.
Я не против локализации производства дженериков в России. Это важно и сегодня необходимо. Но хотелось бы, чтобы наши предприятия создавали собственные действительно прорывные, инновационные продукты, которые будут востребованы на глобальном рынке.
Для этого важно сохранять обмен научными данными и разработками. Пока же конкурировать с иностранными разработчиками лекарств и поставщиками фармсубстанций могут лишь немногие отечественные производители, а сложным химическим синтезом и вовсе занимаются единицы.
- Такого рода проекты нуждаются в финансировании. Частные инвесторы проявляют интерес?
- Сегодня в России мало желающих инвестировать в науку, большинство игроков предпочитает получать прибыль здесь и сейчас, в частности, от имеющих гарантированную долю рынка дженериков. Между тем бизнес-модель, ориентированная на научный интерес, оправдана и может гарантировать высокую доходность.
В данном случае могу сослаться на пример нашей компании – в прошлом году мы вывели на рынок первый и пока единственный зарегистрированный в РФ препарат для лечения хронического атрофического гастрита. Он не имеет аналогов по механизму действия и эффектам, как в России, так и за рубежом. По сути, речь идет о ранней профилактике рака желудка. Сегодня в активе новинки три профессиональные награды, активно растет поддержка препарата практикующими врачами, а, следовательно, и продажи.
- Что необходимо сделать, чтобы российская фарма регулярно удивляла мир такими инновационными препаратами?
- Любое, в том числе, фармацевтическое предприятие изготавливает ту продукцию, которую может произвести в соответствии со своим интеллектом и оборудованием. Интеллект – это кадры, а следовательно вузы и профориентация школьников. К сожалению, сегодня системно в масштабах страны эта задача не решается.
Наша небольшая компания совместно с Санкт-Петербургским химико-фармацевтическим университетом вот уже 9 лет проводит «Российскую школу фармацевтов» – масштабную и единственную пока в стране профильную олимпиаду для старшеклассников. Однако поддержать проект никто из крупных фармкомпаний почему-то не спешит.
Для вузов важно, чтобы учебный процесс проходил в связке с реальными производствами – современными, высокотехнологичными. Петербургский химико-фармацевтический университет активно работает именно в этом направлении. Только так фармацевтическая отрасль получит специалистов, способных создавать инновационные продукты.
- Насколько реально в условиях санкций проводить технологическое перевооружение действующих производств и строить новые?
- В России уже есть высокотехнологичные фармплощадки. Но это пока. Ведь все изнашивается… А как будут дальше развиваться отношения с соседями сегодня предсказать сложно.
Некоторые компании, в том числе и мы, успели закупить современное оборудование еще в спокойные допандемийные времена. Поэтому сегодня мы можем осуществлять, к примеру, твердофазный синтез любой сложности и делать очень качественные пептидные сборки. А это очень большой и перспективный не рынок даже – а способ борьбы с онкологией, аутоиммунными процессами.
Не могу говорить за всех коллег, но нам пока удается поддерживать связи со многими европейскими партнерами. Благодаря этому, в прошлом году наша компания закупила в Европе 90% оборудования для нового завода, который строится на площадке «Новоорловская» в ОЭЗ «Санкт-Петербург». Если бы мы пошли на замену и выбрали юго-восток или какую-нибудь компиляцию, запуск производства пришлось бы отложить минимум на год.
Фармацевтические предприятия работают в гуманитарной, общечеловеческой области – производят лекарства, от которых зависят жизнь и здоровье миллионов людей. Потому давить их санкциями, разрывать производственные и логистические связи большая ошибка.
