Причиной тому стал крупнейший в истории мирового спорта допинговый скандал, разразившийся в прошлом ноябре и повлекший за собой введение санкций против Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА). Напомним, после доклада спецкомиссии Всемирного антидопингового агентства (WADA), которая зафиксировала большое число нарушений антидопинговых правил в России, членство ВФЛА в IAAF было приостановлено, а российским легкоатлетам запретили принимать участие в международных стартах. С 21 июня запрет распространен на Олимпийские игры в Рио.
Впрочем, вслед за громким «нет» участию россиян в Олимпиаде прозвучало тихое «да». МОК, поддержавший решение IAAF в целом, сделал оговорку: «чистые» российские легкоатлеты, то есть те, кто не был пойман на применении запрещенных препаратов, на Игры‑2016 вправе поехать и даже могут выступать там под отечественным триколором.
Но времени на подачу соответствующих заявок у них почти не осталось: заявка от каждого отдельного спортсмена должна поступить в IAAF до 4 июля. После этого совет федерации по допингу перепроверит причастность или непричастность каждого атлета к допинговым скандалам и вынесет решение. То есть последний месяц перед Играми (а Олимпиада стартует 5 августа) «чистые» российские спортсмены проведут в нервном ожидании решения IAAF. А оно может быть и отрицательным и будет вынесено без каких-либо дополнительных объяснений, т. е. причины, по которым атлету, ни разу не пойманному на допинге, все же будет отказано, называться публично не будут.
Этот нюанс грозит IAAF множеством судебных исков. Одной из первых о такой возможности заговорила олимпийская чемпионка Елена Исинбаева, которая назвала решение федерации «дискриминацией по национальному признаку». Конечно, это высокопарные слова, но если перейти к юриспруденции, то у решения международных спортивных организаций достаточно много слабых мест.
Сила русских спонсоров
Но в то время, как наши легкоатлеты свое уже получили и сейчас пытаются хотя бы частично «разрулить ситуацию», история вокруг «русского допинга» продолжилась. 22 июня, когда МОК принимал решение об участии сборной России в Олимпиаде, нашлись горячие головы, которые заранее решили, что на Игры‑2016 нас не пустят и что следует самим сделать первый шаг к конфронтации: бойкотировать игры в Рио-де-Жанейро. К этому призывали и политики из числа наиболее реакционных сил в Госдуме и Совете Федерации, и некоторые спортивные авторитеты.
К счастью, чиновникам МОК хватило здравого смысла не применять санкции ко всей российской команде. Впрочем, олимпийское ведомство Томаса Баха, по сути, и не могло разрешить столь серьезный вопрос без участия других международных федераций по видам спорта. А многие из них не разделяют позицию IAAF и даже WADA. И причины этого весьма прозаичны – влияние россиян в ряде международных спортивных структур достаточно велико и зачастую подкреплено финансово.
Не секрет, что, например, Международную федерацию фехтования спонсирует российский миллиардер Алишер Усманов. На официальном сайте FIE из трех титульных спонсоров два российских – компания «Мегафон» и усмановский фонд «За будущее фехтования». То же можно сказать и про Международную федерацию спортивной стрельбы. Большое влияние в ней имеет президент Стрелкового союза России бизнесмен Владимир Лисин, чьи деньги, по неофициальной информации, не раз выручали ISSF при проведении крупнейших международных соревнований. Финансовые вливания наш бизнес регулярно производит и в мировую спортивную борьбу, и в художественную гимнастику, и в современное пятиборье, и в так любимое президентом Путиным дзюдо. А ставшая локомотивом российского спортивного спонсорства компания «Газпром» поддерживает множество международных программ в разных видах спорта – от футбола до карате.
Попали под раздачу
Тем не менее стоит признать, что и допинговых проблем в фехтовании или художественной гимнастике на порядок меньше, чем в силовых или скоростных видах спорта. Но есть и другие олимпийские дисциплины, где наши спортсмены «засветились» на допинге по полной программе.
Так, на минувшей неделе «черную метку» получили наши штангисты. Международная федерация тяжелой атлетики (IWF) начала процедуру отстранения от участия в Олимпийских играх целого ряда национальных структур, в число которых попала и Федерация тяжелой атлетики России (ФТАР).
Штангисты едва ли уступают легкоатлетам по числу нарушений кодекса WADA. И в IWF традиционно активно борются с этой проблемой. Стоит напомнить, что серьезные наказания выносились в адрес штангистов Турции, Азербайджана, Казахстана, а болгарским тяжелоатлетам в полном составе запретили участвовать в Олимпиаде в Рио-де-Жанейро. Причина – слишком большое число положительных допинг-проб. Теперь это коснулось и россиян. Первым шагом стало лишение ФТАР двух олимпийских лицензий – по одной у женщин и мужчин. Следующим может стать полное отстранение нашей команды штангистов от Олимпиады. Для этого всего лишь надо, чтобы проба «В» россиянина Апти Аухадова оказалась положительной. Первый тест «А» на допинг он уже провалил. А кроме Аухадова подтвержденные нарушения антидопинговых правил уже имеются у россиянок Марины Шаиновой и Надежды Евстюхиной.
И формально к позиции IWF не придерешься. Во‑первых, не одни мы попали «под раздачу». На сегодняшний день за аналогичные нарушения двух олимпийских квот лишены сборные Азербайджана, Казахстана, КНДР и Молдавии, по одной лицензии отозвано у штангистов Белоруссии, Румынии и Узбекистана. А во‑вторых, согласно решению совета IWF, если по итогам перепроверки допинг-проб Олимпиад 2008 и 2012 годов на запрещенных препаратах попадаются три и более атлета из одной страны, то вся команда лишается права участвовать в Олимпийских играх.
Единственной формальной «зацепкой» против решения IWF может стать то, что принято оно совсем недавно. И министр спорта России Виталий Мутко уже назвал посыл Международной тяжелоатлетической федерации «неуважением к спортсменам и национальным сборным». Но, думается, «чистым» штангистам России и Казахстана, которые также оказались на грани отстранения от Рио, от этого не легче.
Скрытая угроза
Итак, за месяц с небольшим до старта Олимпиады национальная сборная России уже потеряла примерно треть потенциальных наград, которые могла бы завевать в Рио-де-Жанейро. Легкая атлетика традиционно была «локомотивом» наших олимпийских успехов, а штангисты хотя и подрастеряли авторитет по сравнению с советскими временами, но также вправе были претендовать в Бразилии на полдюжины медалей.
При этом следует признать, что МОК 21 июня принял вполне компромиссное решение, фактически сняв с остальных российских спортсменов коллективную ответственность за допинговый провал в легкой атлетике. Да и времени до старта Игр остается слишком мало, чтобы другие международные федерации смогли расширить санкционный список российских спортсменов. Однако новые решения не в пользу России в отдельных видах спорта все же возможны. Так, наряду с легкой и тяжелой атлетикой серьезно «засветилось» в допинг-скандале отечественное плавание. На запрещенных препаратах попались такие звезды первой величины, как Яна Мартынова и Юлия Ефимова.
«Врагом России» остается и WADA, которое нынешней весной, после выхода в свет новых разоблачительных материалов про допинг в России в прессе Германии, Великобритании и США, учредило новую спецкомиссию и вполне способно до начала Олимпиады еще раз «взорвать» ситуацию с нашим участием в Играх‑2016.
Высшее спортивное руководство во главе с министром спорта Мутко и президентом Олимпийского комитета России Александром Жуковым на большинство обвинений со стороны международных структур отвечает пока по принципу «сам дурак». И это не способствует созданию положительного имиджа российского спорта у сторонних наблюдателей. Да и юридически грамотно действовать мы пока не научились. Все слова об исках к WADA, IAAF и другим международным структурам так и остаются пока словами. Никто из россиян в суде громкой победы не одержал.
Хотя некоторый опыт такого рода в нашем спорте имеется. В августе 2014 года организаторы шахматной Олимпиады в Норвегии пытались отстранить от участия в состязаниях женскую сборную России по вполне формальной причине. Но Российская шахматная федерация привлекла квалифицированных иностранных юристов и сумела отстоять в суде право шахматисток выступить в Норвегии (наша сборная, к слову, стала первой). Так, может, и в ситуации с Олимпиадой‑2016 нам следует отказаться от тактики «громких слов», а следовать стратегии «право и закон»?
