Чем обернутся для рынка все эти нововведения, «Профилю» рассказал эксперт по стрелковому оружию, главный редактор журнала «Калашников» Михаил Дегтярев.
– Михаил Евгеньевич, никто не ждал, что власти так резко изменят правила игры на оружейном рынке. Вас не удивил этот демарш?
– Во-первых, удивила скорость, с которой документы были подготовлены и подписаны, это о многом говорит. И прежде всего о необратимости принципиальных решений. К сожалению. Очевидно, что при такой спешке не могло обойтись без непродуманных моментов и откровенных глупостей. Но есть «буферный период» до 1 июля 2022 года, когда поправки вступят в силу, многое еще можно поправить, сделать более мягким.
– О каких глупостях идет речь?
– Полуавтоматы и «Ланкастер». Двухгодичный ценз на приобретение многозарядного оружия – это профанация чистой воды. Все равно что оценка рисков страховыми компаниями для молодых водителей с отчетом стажа с момента получения прав. Но человек, получив права, может не садиться за руль и два года, и пять лет, и двадцать пять. При этом ставки ОСАГО для него меняются в зависимости от формального стажа.
Под прицелом: что дадут россиянам новые поправки в закон "Об оружии"
В оружейных магазинах теперь появятся «стреляющие палки» с фанерными прикладами, которые будут стоить, условно, три копейки и годиться исключительно для хранения в сейфе, для набора нужного стажа. Хотя это не спасет рынок от проседания, потому что сейчас можно приобрести полноценное, интересное оружие. А в случае с обязательной покупкой двустволки, конечно, удовольствие будет не то, и желающих убавится. Для тех, кто останется, производители предложат эрзац-оружие – такая программа «Первое ружье».
– А ужесточение ответственности для владельцев?
– Наиболее вопиющий момент касается Уголовного кодекса, где очень крупными мазками обозначены причины для изъятия оружия, в том числе административные нарушения. За невыплаченные вовремя алименты у человека могут изъять оружие и т. д. – это бред сумасшедшего, который наверняка будет поправлен. Уверен, те кто писал эти поправки, понимали, что в дальнейшем придется их корректировать.
Что касается ремонта оружия, вмешательства в ударно-спусковые механизмы, я полагаю все-таки, что начинание было благое, направленное на борьбу с криминальной переделкой, но задеты интересы спортсменов, которые традиционно дорабатывают УСМ для достижения лучших результатов. В пределах разумного – это не криминал. Просто в реальности я не верю, что в нашей стране может быть создана всероссийская база или система, которая обеспечит тотальный контроль ударно-спусковых механизмов оружия у граждан. Это невозможно.
– В комментарии «Профилю» Союз российских оружейников оценил возможные потери из-за введения поправок в 2 млрд рублей в год. Позже в прессе звучала цифра в 5 млрд...
– К сожалению, в масштабах экономики государства – это смешные цифры. И даже возможная потеря 7 тыс. рабочих мест – это трагедия для населенного пункта, но для страны – нет. При этом реальные потери рынка так просто не оценить, ведь вместе с падением продаж оружия рухнет рынок аксессуаров, (тюнинг, прицельные приспособления, средства для чистки, чехлы, и т. д. – «Профиль»). Этот сегмент не консолидирован и не замкнут на оружейные магазины, поскольку данные товары находятся в свободной продаже.
– Судя по комментариям в соцсетях, многих неприятно удивила пассивная позиция наших оружейников. Разве их это все не коснется?
– Я полагаю, концерн «Калашников» (крупнейший производитель ГСО. – «Профиль») делает ставку на госзаказы. И эти заказы на перспективу у них есть, в том числе по стрелковому оружию. Входить в клинч с государством, будучи зависимым от него, – недальновидно. Они, безусловно, свою позицию обозначат и определенную работу кулуарно вести будут, но особой жесткости ожидать, наверное, не следует.
К сожалению, у нас нет и не предвидится действенного оружейного лобби, которое отстаивало бы интересы владельцев гражданского оружия. Этим мог бы заниматься Союз оружейников, но он по ряду причин не способен эффективно, программно, с высокой гарантией результата продвигать интересы отрасли на самом высоком уровне. Это было возможно 20 лет назад и невозможно сегодня.
– Что же мешает?
– Ведущим участником Союза является концерн «Калашников», возвращаемся к интересам компании... А второе – само существование Союза оружейников в данный момент описывается все-таки словом «формально».
– Вы сказали, что были удивлены скоростью принятия поправок. Чем можно объяснить такую стремительность властей в оружейном вопросе?
– Я деполитизирован, но имею мнение о стиле работы нашего парламента (обеих его палат). Они видят своей задачей правильно почувствовать мнение сверху, «из космоса», и в этом деле преуспевают и друг с другом соревнуются. На общественные интересы, на граждан, тех, кто их избирал, просто наплевать. Это же дикое зрелище – второе чтение шло несколько минут, если не ошибаюсь; утверждение в Совфеде – абсолютная формальность, просто галочка поставлена. Это повод задуматься реально о том, кого мы выбираем, и что они там делают.
Впервые в новейшей истории России нанесен столь жесткий удар по обороту гражданского оружия. Что может сделать в этой ситуации отрасль и оружейная общественность? Наверное, попробовать впервые консолидироваться. Под оружейной общественностью я понимаю всех участников оружейного и околооружейного рынка, владельцев оружия. Принципиально уже ничего не изменить, но добиться смягчения по некоторым вопросам еще можно.
