Заслуживает снисхождения: рядовой Шамсутдинов получил 24,5 года за расстрел сослуживцев

Гособвинение попросило осудить расстрелявшего сослуживцев рядового на максимально возможное в таких условиях сроки – 19,5 года за убийство восьми человек и 9,5 года – за покушение на убийство еще двоих. Путем частичного сложения сроков – на 25 лет лишения свободы – максимально предусмотренное Уголовным Кодексом наказание.

Кроме того, суд частично удовлетворил гражданские иски родственников убитых и обязал Шамсутдинова возместить им моральный вред – суммарно 9,8 млн рублей (исков поступило на 32 млн рублей, но в процессе обсуждения потерпевшие отказались от возмещения материального вреда, и сумма уменьшилась до 28 млн).

Как это ни покажется странным, суровый приговор – победа защиты. Альтернатива ему – пожизненное заключение, и осужденный по нему не имеет никаких шансов выйти на свободу. Во всяком случае, сейчас.

«Профиль» следил за уголовным делом со дня возбуждения и до приговора, и беспристрастно изложит аргументы и защиты, и обвинения.

Вкратце напомним: 25 октября 2019 года Рамиль Шамсутдинов во время сдачи оружия дежурной сменой обороны и охраны части дождался, пока его сослуживцы разоружатся, и открыл по ним огонь из автомата. Погибли восемь человек: два офицера, сержант-контрактник и пять призывников, еще двое получили тяжелые ранения. Среди погибших – два солдата одного с Шамсутдиновым призыва, а один из раненых, Евгений Графов (он до сих пор находится в коме), был его ближайшим другом с «учебки».

Служить считал своим долгом

Рамиль Шамсутдинов родился 4 июня 1999 года в селе Вагай Тюменской области и стал третьим сыном в семье этнических татар. Его отец, Салимчан Шамсутдинов, служил в милиции, и в то время в составе сводного отряда находился в командировке в Чечне. Когда мальчику исполнилось 11 месяцев, его мать ушла из дома (с сыном она с тех пор не виделась и умерла осенью 2018 года). Всех трех сыновей воспитывал отец. Он, кстати, успешно прошел переаттестацию и стал полицейским, но в 2014 году перенес тяжелый инсульт, после которого уволился. Дома сидеть не стал – вскоре устроился в пожарную охрану МЧС, где служит до сих пор.

Братья Шамсутдинова отслужили срочную, и оба затем продолжили службу по контракту – но недолго, три и пять лет. Его ближайший друг, Антон Гомзиков, отслужил срочную во внутренних войсках в Челябинске, также остался служить по контракту, но 18 декабря 2017 года погиб при странных обстоятельствах. Формально он выпал из окна 15 этажа в результате несчастного случая, но все до одного родственники и знакомые убеждены: его задушили и выбросили (именно такие показания дал Шамсутдинов во время одного из допросов).

Так что о порядках в современной армии Рамиль знал – и был к ним готов. Тем не менее служить он хотел, как говорится, считал своим долгом.

После школы Рамиль окончил техникум, а 4 июля 2019 года он был призван в ряды Российской армии. Уже 8 июля прибыл в войсковую часть 54160, дислоцированную в закрытом административно-территориальном образовании «Поселок Горный Забайкальского края», и зачислен в штат учебной роты. 6 августа он стал пулеметчиком гранатометно-пулеметного отделения гранатометно-пулеметного взвода роты электротехнических средств заграждения и охраны, а 18 августа принял присягу.

В/ч 54160 – ремонтно-техническая база 12 Главного управления Минобороны РФ, отвечающего за хранение и обслуживание ядерных боеприпасов. Вся информация и об условиях службы, и о задачах, которые стоят перед солдатами и офицерами, считается секретной, хотя сама часть после трагедии была расформирована – но на ее базе создали новую.

То, что процесс о преступлении, совершенном в секретной воинской части, не стал закрытым, следует считать первым успехом защиты Шамсутдинова.

Предпосылки

– На четвертый день после перевода из учебной роты в обычную все молодые солдаты стали подвергаться унижениям, – говорит адвокат Равиль Тугушев, один из защитников Шамсутдинова. – На четвертый потому, что первые три дня трогать их не позволяла традиция: эти дни в армии называют золотыми, когда молодые солдаты еще пока неприкасаемые. А потом наступает пора издевательств: молодых называют слонами – это аббревиатура от «солдат, любящий [офигенные] нагрузки», – и заставляют выполнять не только свои обязанности, но и обязанности «дедов». Их также регулярно избивают, причем делают это и старослужащие, и (реже) – контрактники.

Набор издевательств разнообразием не отличался: не предусмотренные никакими уставами спортивные упражнения «морская пехота» (поочередное выбрасывание ног вперед из положения «на корточках»), «ловля бабочек» (выпрыгивание вверх из положения «присед» с хлопком над головой). Это непрерывные подтягивания и отжимания без перерыва по команде «делай раз – делай два». За малейшие неудачи (или даже просто по подозрению в таковых) были избиения.

– Сразу после задержания 25 октября на теле Рамиля были обнаружены телесные повреждения – ссадина правой голени давностью от пяти до семи дней, – вспоминает адвокат Лев Асауленко, с первой минуты вошедший в дело. – При этом в журнале заступающих в дежурную смену охраны и обороны в графе «телесные повреждения» напротив фамилии Шамсутдинов 22 октября стоит слово «нет». Позже будет установлено, что эту травму нанес Шамсутдинову старослужащий Руслан Мухатов, который в феврале 2020 года был осужден за неуставные отношения. Потерпевшим от его действий признан и Рамиль Шамсутдинов, и другие молодые бойцы. То есть факт неуставных взаимоотношений в этой части, причем конкретно в отношении Шамсутдинова, установлен приговором суда – что само по себе достаточно уникальное явление в современной юридической практике.

3 марта 2020 года, еще во время следствия по делу Шамсутдинова, рядового Руслана Мухатова приговорили к двум годам лишения свободы условно и к штрафу в 30 тысяч рублей. Но дело не в наказании: этим приговором были установлены конкретные факты издевательств над Шамсутдиновым. Так, 18 октября, за неделю до трагедии, Мухатов несколько раз ударил ногой по правой голени Шамсутдинова – за невыполнение приказа «дедушки». Именно следы этой травмы обнаружат при задержании Шамсутдинова. А чуть раньше, 15 сентября, Мухатов по приказу сержанта Ковалёва проводил спортивные занятия с «молодым призывом», в том числе требовал «ловить бабочек» и «быть морским пехотинцем».

Следствие даст такую оценку этой физической подготовке: «Мухатов потребовал от данных лиц выполнять не предусмотренные наставлением по физической подготовке в Вооруженных силах России упражнения, явно направленные не на развитие физических качеств, а на издевательство и унижение чести и достоинства».

«Каждый раз, встречая меня, Мухатов бил меня кулаком в плечо, в грудь, по голове или носком берца по голени», – рассказывал на суде признанный потерпевшим Рамиль Шамсутдинов.

На предварительном следствии Мухатов полностью признал свою вину, однако в суде отказался от части своих показаний и даже утверждал, что молодые солдаты сами просили их бить. Сами призывники (в тот момент еще проходившие службу по призыву, но уже сами ставшие «дедами») письменно просили суд не применять к Мухатову наказание, связанное с лишением свободы: мол, физического ущерба они не претерпели, а моральный он добровольно возместил, заплатив каждому по 500 рублей.

Собственно, процесс в отношении Мухатова и обвинительный приговор, где потерпевшим был признан Шамсутдинов, – вторая победа защиты.

При этом надо отметить, что показания об издевательствах в отношении молодых солдат дали несколько «слонов», при этом они называли целый ряд фамилий (в том числе – и погибших в трагедии 25 октября). Однако проверка, проведенная военно-следственным управлением, не нашла подтверждения этим фактам, и в возбуждении уголовного дела было отказано.

Системные проблемы

За рамками судебного следствия по делу Шамсутдинова остались и другие факты, характеризующие обстановку в в/ч 54160. В середине марта 2020 года в Чите, но уже не в военном, а в краевом суде, начался процесс по делу преступной группировки под руководством Георгия Углавы, больше известном как вор в законе «Тахи», смотрящий за Забайкальским краем.

В ходе следствия выяснилось, что эта группировка обложила данью контрактников и молодых офицеров, проходящих службу в поселке Горный. Только в рамках уголовного дела установлены 44 подобных факта. В каждом случае участники ОПС Тахи разыгрывали целые спектакли.

Например, однажды два активных участника преступной группы в кафе заметили двух контрактников, находившихся в состоянии алкогольного опьянения. Они спровоцировали с ними скандал, а затем назначили встречу во дворе одного из домов на Молодежной улице поселка – для того, чтобы разобраться «по понятиям».

На этой встрече некто Мусамбаев, смотрящий от «тахинских» за поселком Горный, предъявил претензии контрактникам и заявил, что для заглаживания вины они должны передать ему 40 тысяч рублей. Примечательно, что по сути конфликт был хорошо разыгранным спектаклем.

– «Тахинские» повсеместно разыгрывали спектакли, главной задачей которых было представить жертв виновниками, а затем получить от них деньги, – рассказал «Профилю» полковник юстиции Сергей Михайлов, заместитель руководителя следственной части Следственного управления МВД по Забайкальскому краю. – Все их преступления похожи одно на другое, и все до одного – обман. Который, к сожалению, был построен на вере в могущество криминальных структур.

Эти 44 эпизода – далеко не полный перечень преступлений в отношении военнослужащих поселка Горный. «В дни зарплаты представители преступных группировок встречали контрактников и молодых офицеров у проходной – и забирали у них от 15 до 30 процентов полученных денег, – говорит Владимир Праницкий-Кантемир, главный редактор забайкальской народной газеты «Вечорка». – Такое вымогательство продолжалось несколько лет и, насколько я знаю, прекратилось в канун ареста Углавы и его окружения».

По воспоминаниям бывших срочнослужащих, часть контрактников, в свою очередь, отбирала деньги у призывников или вынуждала их покупать сигареты и другие мелочи. Но «на это жаловаться было не принято». Тем не менее о полукриминальном образе жизни в поселке вспоминают многие.

Караул

Главный спор в деле Шамсутдинова – вокруг мотивов его поступка. По версии обвинения, причиной расстрела стали неприязненные отношения, возникшие из-за невыполнения приказа командира.

«В период дежурства в подразделении немедленного реагирования начальник ПНР старший лейтенант Пьянков необоснованно высказывал ему претензии по поводу незнания отдельных положений общевоинских уставов ВС РФ и требовал их изучения, в том числе в периоды времени, положенные для сна и отдыха. Также данный офицер требовал от Шамсутдинова поддерживать в чистоте и порядке закрепленную за ним территорию: комнату для умывания, душевую и туалет, и в связи с его отказом произвести уборку данных помещений пригрозил применением насилия. Кроме того, Шамсутдинов полагал, что другие военнослужащие, заступившие с ним на дежурство, пренебрежительно и предвзято относятся к нему, в связи с чем могут наказать его за отказ выполнить указание начальника ПНР старшего лейтенанта Пьянкова» – так написано в обвинительном заключении, и на этой версии всё время суда настаивало гособвинение.

– Причиной трагедии стал конфликт Шамсутдинова с начальником ПНР, старшим лейтенантом Пьянковым, возникший из-за отказа солдата выполнить приказ командира. Недовольный отношением к себе со стороны офицера, военнослужащих по контракту и сослуживцев, Шамсутдинов заранее спланировал преступление и рассчитал все свои действия, – заявил на процессе государственный обвинитель, полковник юстиции Султан Кокоев.

Защита же считает, что причиной стал не отказ от выполнения приказа (или указания, как написано в обвинительном), а процветающие неуставные отношения, в том числе – со стороны офицеров.

В уголовном деле есть интересный документ: результаты анализа записей камер видеонаблюдения, установленных в помещении Дежурной смены охраны и обороны. Анализ этот проводила комиссия из Москвы.

«Лишение сна у молодых военнослужащих было систематическим: в ходе анализа записей камер видеонаблюдения за предыдущий караул выявлено, что вместо положенных графиком 24 часов сна за трое суток (с 16 по 18 октября) Шамсутдинов спал всего 11 часов 49 минут и, возможно, отдыхал в комнате бытового обслуживания еще 1 час 34 минуты. Во время караула с 22 по 25 октября Шамсутдинов спал в первые сутки 3 часа 10 минут, во вторые сутки – 17 минут и в третьи сутки – 1 час 41 минуту (возможно, еще 3 часа 31 минуту в местах, не предусмотренных для отдыха, – комнате бытового обслуживания). Суммарно – 5 часов 8 минут вместо 24 часов по графику».

– Европейский суд по правам человека официально признал лишение сна пыткой, – говорит адвокат Равиль Тугушев. – Старший лейтенант Пьянков умышленно лишал сна трех молодых солдат, заступивших под его командованием в подразделение немедленного реагирования: он ставил их в проход и заставлял учить Устав, причем те его части, которые не имеют отношения к караулу. Как говорит в своих показаниях Рамиль, еще до начала дежурства Пьянков заявил: «Спать вы у меня не будете!». И это обещание выполнил.

Что же касается уборки «закрепленной территории, а именно – умывальника, душевой и туалета», – то при сдаче дежурства новой смене никаких проблем с чистотой в этих помещениях не было, поэтому говорить о неисполнении приказа (или указания) командира в данном случае нельзя, считает защита Шамсутдинова.

На практике это выглядело так: около 14:45 25 октября старший лейтенант Пьянков обнаружил, что один из унитазов имеет потеки ржавчины. Он приказал Шамсутдинову навести порядок, а получив отказ, попытался макнуть его головой в унитаз. У него это не получилось – и тогда Пьянков построил солдат на взлётке, заявил, что Шамсутдинов отказался выполнить его приказ и дал приказ «Газы!».

По этой команде подразделение должно надеть защитные костюмы Л1. Приказ (явно бессмысленный) выполнять отказались все, и Пьянков распустил солдат. «Деды» сразу набросились на Шамсутдинова, нанесли ему несколько ударов и пообещали по возвращению в подразделение (до конца дежурства оставалось менее трех часов) его избить и макнуть головой в унитаз.

– Рамиль, не выспавшийся и пребывавший в подавленном состоянии из-за конфликта, эту угрозу воспринял серьезно, – считает адвокат Лев Асауленко. – По нашей версии, это и стало решающим фактором.

Экспертиза

Подразделение немедленного реагирования под командованием старшего лейтенанта Пьянкова вернулось в часть в 18:10. И сразу отправилось «разряжаться» – патроны надо было извлечь из магазинов и расставить по плашкам. В части это делалось на скорость: кто последним разряжал магазин, обязан был громко крикнуть «Я [обкакался]!».

Когда первые извлекаемые из магазинов патроны застучали по железному столу, Шамсутдинов присоединил рожок к автомату и открыл огонь по сослуживцам. Семь человек погибли на месте, восьмой скончался в медсанчасти через несколько минут после трагедии. Еще двое получили серьезные ранения. Из семи старослужащих той смены охраны и обороны четверо уже утром должны были ехать по домам: срок их службы закончился, и билеты были на руках.

Среди убитых Шамсутдиновым – капитан Евсеев, которого он видел второй раз в жизни и к которому у него претензий не было. Его близкий друг, такой же молодой солдат Евгений Графов получил пулю в голову и до сих пор находится в коме, в Москве, в центральном военном клиническом госпитале имени Бурденко. Старшего лейтенанта Пьянкова он добил контрольным выстрелом в голову (так же, как и Евсеева), а тяжело раненного ефрейтора Андреева, который издевался над ним больше других и заставлял, в частности, убирать закрепленную за собой территорию, добивать не стал – «я надеялся, что он перед смертью помучается».

Задержали Шамсутдинова через 20 минут на территории части. Сопротивления он не оказывал. Первый допрос Шамсутдинова был начат 26 октября в 00:55. К тому моменту он не спал уже 23 часа. В этом допросе он показал, что умысел на убийство возник у него 25 октября в 14:45 – но уже в следующем абзаце записано: «План и способ я продумал еще вечером 24 октября». Под этими словами стоит подпись Шамсутдинова.

Эта фраза стала основанием и следствию, и обвинению говорить о заранее обдуманных намерениях. А раз умысел возник еще накануне, то и о состоянии аффекта речи быть не может. Позже, еще во время следствия, обвиняемый и его защита от этих слов откажутся, объяснив подпись именно накопившейся усталостью и невнимательностью Рамиля.

Эксперты Национального медицинского исследовательского Центра психиатрии и наркологии имени В.П. Сербского не найдут в действиях Шамсутдинова состояния аффекта, хотя отметят, что он «находился в состоянии эмоционального напряжения в связи с несоответствием условий службы в части взаимоотношений в воинском коллективе его ожиданиям». Но при этом они не исследовали вопрос о недостатке сна и, по мнению защиты, не полно исследовали психофизическое состояние подэкспертного.

– Во время судебного процесса мы заявили ходатайство о назначении новой психолого-психиатрической экспертизы, но суд его отклонил, мотивируя это тем, что новых данных не получено, а ГНЦ Сербского – ведущее учреждение страны, к тому же не связанное с Министерством обороны, – объяснил адвокат Равиль Тугушев.

Стрельба от бедра

Есть и еще один факт, который не мог не повлиять на мнение присяжных. Обвинение утверждало, что Шамсутдинов вел прицельный огонь, то есть упирал приклад автомата в плечо и видел цель через мушку и целик. Во время проверки показаний на месте, которая проводилась под видеозапись, Шамсутдинов демонстрировал именно такое поведение. Обвинение в данном вопросе апеллирует как раз к видеозаписи.

Но на телах погибших примерно половина входных отверстий – в нижней части груди, а выходные – наверху. То есть раневой канал идет снизу вверх. Это характерно не для прицельной стрельбы, а для стрельбы «от бедра». Защита считает, что только этот факт опровергает «заранее обдуманные намерения».

К тому же при исследовании доказательств в суде выяснилось, что один из судебно-медицинских экспертов (имеющий 11-летний стаж) перепутал входные и выходные отверстия на телах погибших – но уточнение оформлено не повторной экспертизой, а протоколом допроса эксперта. К тому же объяснение этой ошибки звучит неубедительно: мол, в условиях секционной я не имел возможности. Секционная – специальное помещение для вскрытий, где тепло, светло и ничто не отвлекает, так что на заседании суда прозвучало это неубедительно.

*

Присяжные (семь женщин и один мужчина) вынесли вердикт: виновен, но заслуживает снисхождения. Аргументы защиты показались им гораздо убедительнее. Потерпевшие уже после вердикта, но еще до оглашения приговора, заявили о том, что намерены его обжаловать – как излишне мягкий.