Почему победа Байдена не исцелит раскол американского общества

Американские социологи и политологи на протяжении как минимум последнего десятилетия настаивают на неизбежном угасании Республиканской партии. Якобы это подтверждает демография – США становятся страной «большинства меньшинств», где число представителей разных цветных групп скоро превысит число белых. Меньшинства, если верить авторам этой теории, голосуют почти исключительно за демократов. А раз так, то перспективы республиканцев понятны и безрадостны.

Что же происходит в реальности?

О смерти Республиканской партии громогласно было объявлено, когда в 2008 году на президентских выборах победил Барак Обама, а его однопартийцы получили большинство в обеих палатах парламента. Более того, в Сенате у них было так называемое «супербольшинство» – 67 из 100 кресел.

Однако очень быстро стало понятно, что особенности американской политико-партийной системы затрудняют длительное доминирование одной партии. В условиях двухпартийности в США действует закон «маятника» – недовольство действующим президентом способствует росту популярности оппозиционной ему партии. Начиная с 2010 года республиканцы стали вновь набирать мандаты, получили большинство в Палате представителей, потом в Сенате, и, наконец, главой государства стал Дональд Трамп.

Накануне выборов этого года СМИ постоянно сообщали не только о низкой популярности президента и его невысоких шансах на переизбрание, но и о том, что Трамп потянет за собой на дно остальных республиканцев, прежде всего в Сенате, где демократы, уже обладающие большинством в Палате представителей с 2018 года, должны были также получить большинство. Много говорилось о грядущей «синей волне», названной так в честь цвета Демократической партии.

Но эта волна так и не накрыла Америку. Хотя подсчет бюллетеней еще ведется, уже известно, что за Трампа проголосовали 70 млн человек, демократы потеряли несколько мест в Палате представителей, а судьба большинства в Сенате будет решаться на довыборах в январе, на которых у республиканцев хорошие шансы на успех. Пресса, традиционно симпатизирующая демократам, отреагировала на это ворохом публикаций, в которых граждан, поддержавших республиканцев, называли едва ли не обезумевшими. По замечанию одного из журналистов, американцы, проголосовавшие за Байдена, глядя на соотечественников, поддержавших Трампа, задаются вопросом: «Да что с вами не так?»

Сегодня часто можно услышать, что президентство Трампа было каким-то ужасным отклонением от нормы, чуть ли не внешней оккупацией, но теперь кошмар закончился, и проблемы по большей части будут решены. При таком подходе голосовавшие за Трампа и республиканцев представляются как минимум людьми, неадекватно оценивающими происходящее, не понимающими нужд своей страны.

Однако нельзя просто списать со счетов столь огромную часть населения. Тем более что, несмотря на все прогнозы, Трамп и республиканцы получили значительную поддержку представителей меньшинств, особенно выходцев из латиноамериканских стран (латино). Причем если в случае с кубинской и венесуэльской общинами Флориды все можно списать на то, что Трамп им видится борцом с социализмом, от которого настрадались их родины, то поддержка Трампа техасскими латино ставит в тупик либеральных экспертов.

Ссылаясь на демографические тенденции, эти эксперты утверждали, что кандидат в президенты от демократов будет иметь отличные шансы на победу в Техасе в 2024 году. Некоторые представители штаба Клинтон бахвалились взять Техас уже в 2016-м. Тогда этого не произошло, тем не менее в нынешнем году ожидания «синей волны» распространялись и на Техас с его многомиллионным населением латино. Эти ожидания оправдались лишь частично: Байден получил очень много голосов, однако победил всё равно Трамп, в том числе и благодаря поддержке латино. В целом же по результатам нынешних выборов можно говорить, что цвет кожи и то, откуда родом твоя семья, не обязательно означают определенную политическую позицию. Хотя либеральные активисты и изображают сторонников Трампа отсталыми злыми ксенофобами, которым нет места в современной Америке, важно понимать, что республиканцы популярны именно потому, что они представляют исконные постулаты американской идеологии.

Какие же это постулаты, все еще обеспечивающие популярность республиканцам? Во-первых, призывы к ограничению бюрократии и вмешательства государства в жизнь граждан. Справедливости ради заметим, что сами республиканцы, находясь у власти, этим призывам следуют не всегда. Достаточно вспомнить администрацию Буша-младшего с развитой системой спецслужб и огромными бюджетными расходами. Но это не мешает республиканцам критиковать оппонентов, пеняя им на непоследовательность. Для примера возьмем проблему медицинского обеспечения. Республиканцы говорят, что вопрос этот должны решать страховые компании на договорной основе. Демократы могли бы на это ответить проектом всеобщего государственного медицинского обеспечения (что, к слову, и предлагает «социалист» Берни Сандерс). Однако вместо этого они путано сочиняют комбинацию из частных страховок для большинства и государственного обеспечения для каких-то отдельных категорий граждан. При этом отсутствует ясность по целому ряду вопросов, прежде всего, какие это категории и как ограничить влияние страховых, медицинских и фармацевтических компаний, если отсутствие всеобщей доступной государственной медицины оставляет им большое поле для маневра.

Или проблемы налогообложения. Исключительно сложная и запутанная американская система налогов дает возможность наиболее обеспеченным людям при помощи хороших юристов и бухгалтеров платить относительно, а иногда и абсолютно меньше налогов, чем рядовые американцы. Демократы, хотя эту систему и критикуют, не могут обещать резкого повышения налогов, в конце концов, Уолл-стрит их поддерживает больше, чем республиканцев. Республиканцы же указывают, что наибольших экономических успехов Америка достигла при низком уровне налогообложения, а также что низкие налоги дают предпринимателям, людям неординарным, двигающим экономический прогресс, новые стимулы. Напоминают, что даже при низких личных налогах эти предприниматели вкладывают и рискуют куда большими суммами, создавая рабочие места, продукты и услуги для миллионов сограждан.

Имеют республиканцы и ясную позицию по вопросам межрасовых и межэтнических отношений. Многие республиканские избиратели не понимают, почему они должны отвечать на упреки в дискриминации или выплачивать компенсации за рабство, если они или их предки прибыли в Америку, когда там никакого рабства уже не было. Также у сторонников республиканцев вызывает недоумение, почему надо отказываться от американской, англоязычной, протестантской культуры, если эта культура обеспечила США экономические и геополитические успехи. В конце концов, именно эти успехи привлекают в страну беженцев и иммигрантов.

Можно долго продолжать перечисление программных установок республиканцев, привлекательных для избирателей. Важно подчеркнуть, что все эти положения – неотъемлемая часть американской культурно-политической традиции. Об этих положениях, их обоснованности и способности изменить сегодняшнюю жизнь США к лучшему можно спорить, однако ясно, что их нельзя просто вычеркнуть. Такую же связь с историей, культурой и идеологией страны имеет программа демократов, а полемика двух партий определяет политический процесс.

В сфере повседневной, практической политики у одной из партий всегда достаточно инструментов для противодействия другой. Правда, отдельный вопрос, как это положение влияет на эффективность государственного управления. Многие специалисты весьма обоснованно указывают, что всё это ведет к параличу государственной машины. Однако в любом случае ясно, что республиканцы будут иметь очень хорошие возможности мешать работе администрации Байдена, которому, скорее всего, все-таки удастся стать президентом, несмотря на сопротивление Трампа.

Даже если демократы победят в январе во втором туре выборов за два места сенаторов от Джорджии, то их большинство будет минимальным – 51–52 голоса из 100 – даже с учетом возможности для вице-президента голосовать в Сенате в случае разделения голосов ровно пополам. Это позволит республиканцам блокировать любые законопроекты демократов, прибегая к так называемому филибастеру – бесконечному затягиванию и забалтыванию принятия законопроектов.

Сопротивляться Байдену будут и губернаторы-республиканцы. Например, обсуждается всеобщее требование носить маски, которое Байден якобы собирается ввести после инаугурации. Неясно, имеют ли федеральные власти достаточно полномочий для такого требования. Будут ли выполнять его отдельные штаты? Какой будет позиция Верховного суда, где благодаря назначениям Трампа консервативные судьи имеют явное большинство?

Если же оценивать ситуацию в целом и делать прогноз по предстоящей динамике политической борьбы, то очевидно, что, если Байден все-таки станет президентом, у республиканцев будут все возможности для того, чтобы саботировать деятельность его администрации в нынешней и без того сложной обстановке. Проблемы же демократов создадут все предпосылки для победы на президентских выборах в 2024 году кандидата от республиканцев. Если же в 2024-м президентом станет республиканец, настанет очередь демократов заниматься саботажем. Конца войне двух партий не видно.